Всё, чего ты желаешь - Кирстен Миллер

— А мне надоела болтовня о том, в какого фантастического лидера со временем превратится Оуэн. Как он может вдохновлять людей, если себя самого стыдится? — Кэлум встретился взглядом с Оуэном. — А что бы подумал красавчик Мило, если бы узнал, что ты такой трус?

— Кэлум! — Алекс схватила приятеля за ворот рубашки и заставила подняться со стула. — Остынь!

Она подтащила Кэлума к стойке и заставила встать и смотреть на витрину с выпечкой, пока он не одумается.

— Ого… — покачала головой Хейвен. — Не слабо. Не думала, что в Кэлуме столько злости.

— Ты полагала, что Кэлум Дэниелс — милая, добрая душа? — спросил Оуэн.

— Нет, но я не догадывалась, что он способен осуждать окружающих.

— Ерунда, — пожал плечами Оуэн. — С ним в детстве нянчилось Общество, а я вырос рядом с двумя милейшими людьми, которые считают гомосексуальность моральной болезнью. Я уехал из дома год назад. Веришь или нет, но это — одно из моих самых легких воплощений. Я рассказывал Кэлуму о том, что мне довелось пережить в прошлом, но он до сих пор не понимает, каково это, когда тебя предают, лишают наследства, швыряют за решетку или казнят. С детства мне каждую ночь снятся кошмары. Вот почему у меня нет ни малейшего желания публично признаваться в своей ориентации. Но я ее и не скрываю. Кэлум считает, что я старомоден. Может, и так.

— Даже если он не ошибается, это не дает ему права хамить, — рассердилась Хейвен. — И почему ты с ним дружишь?

— Кэлум первым проявил инициативу, — уточнил Оуэн.

— Я знаю парня, с которым у тебя могли бы сложиться более теплые отношения, — поспешно проговорила Хейвен. Она торопилась посекретничать с Оуэном, пока Алекс и Кэлум не вернулись за столик. Вероятно, Оуэн — единственный, кто способен уговорить Йейна пощадить Общество «Уроборос». — Раньше он был членом «ОУ», но решил, что оно погрязло в коррупции. Я пытаюсь безуспешно убедить его, что Общество начало меняться.

Оуэн покачал головой.

— Не хотелось бы тебя разочаровывать, Хейвен, но даже без торговли наркотиками и проституции «ОУ» осталось примерно таким же, как и прежде.

— Правда? — спросила Хейвен с упавшим сердцем.

— Посмотри вокруг, — произнес Оуэн и обвел рукой пустое кафе. — Неужели вот так должны тратиться баллы? Чтобы девятнадцатилетняя кинодива имела возможность лично для себя снять кафе? Я не хочу осуждать Алекс. Она — чудесная девушка, но не понимает элементарных вещей. Я абсолютно уверен, что ничего подобного у Августа Стрикленда на уме не было, когда он разрабатывал систему баллов для Общества.

— Доктор Стрикленд ее не придумывал, — возразила Хейвен. — Система заработала после его смерти.

Оуэн усмехнулся.

— Точно! Алекс упомянула, что ты стала одним из первых членов «ОУ».

— Да. И тогда никаких баллов и в помине не было.

— И как же люди отслеживали свои услуги на благо Общества?

— Мы не вели учета, — пояснила Хейвен. — Доктор Стрикленд не сомневался, что добро само себя вознаграждает.

— Интересная теория, — протянул Оуэн.

— Я серьезно думаю о том, что тебе надо познакомиться с моим другом, — настойчиво вымолвила Хейвен, но внезапно распахнулась дверь, и на пороге появилось двое мужчин.

Оба — в черных брюках и белых рубашках. Они совершенно не походили друг на друга, но почему-то их можно было принять за близнецов.

— Закрыто! — крикнула Алекс. — Чуть дальше по улице есть другое кафе!

— Мисс Мур, — не обращая внимания на Алекс, произнес один из незнакомцев. — Не могли бы вы последовать вместе с нами?

Хейвен встала и повернулась лицом к серым людям.

— Что случилось? — спросила она. — Вам известно, что нужно Адаму?

— Нет, мисс Мур. Нам только приказано найти вас.

— Тебе помочь? — прошептал Оуэн.

Кэлум и Алекс замерли с раскрытыми ртами и не смели сдвинуться с места.

— Вам надо пойти в правление Общества, — отчеканил серый человек.

— Хейвен? — позвал ее Оуэн. — Хочешь, я разберусь с ними?

— Все нормально, — заверила его Хейвен.

Получается, что ее ожидает наказание. Если бы рядом не было свидетелей, она бы рухнула в обморок от страха. Но каким-то образом Хейвен удалось сохранить равновесие, а руки она сунула в карманы, чтобы никто не заметил, как они дрожат.

— Скорее, мисс Мур, — сказал мужчина и повел ее к выходу из кафе.

— Как они разведали, где ее искать? — донесся до Хейвен голос Кэлума, а потом за ней захлопнулась дверь.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ

Спустя некоторое время они очутились перед фасадом здания правления Общества «Уроборос».

— Ждите внутри, — велел ей один из людей Адама.

Сами они остались на тротуаре.

В приемной, как обычно, кипела жизнь. Хейвен насчитала семь человек.

— Здравствуйте, мисс Мур, — с вежливой улыбкой поприветствовал ее секретарь. — Адам освободится через минуту.

Хейвен принялась медленно ходить кругами. Ее сильно подташнивало. С другой стороны вестибюля открылась дверь, и оттуда выбежала группа детей. Хейвен узнала в них тех ребятишек, которых видела на крыльце с Адамом. Каждый из них приехал в Нью-Йорк, чтобы отметить день рождения. Почти ровным строем они прошествовали мимо Хейвен. Последней шла Флора. Она притормозила и начала застегивать молнию на пальто.

— Здравствуйте, мисс Мур, — сказала она.

Хейвен кашлянула.

— Привет, Флора. Как поживаешь?

— Прекрасно, — ответила та. — Но мне не терпится поскорее вернуться в школу.

«Какая-то она странная», — не в первый раз подумала Хейвен. Флора очень сильно изменилась с прошлого года. И вдруг Хейвен осенило. Подчеркнутая вежливость, немного высокопарная речь, и даже до странности пристальный взгляд. Она подражала Адаму Розиеру.

— А я слышала, вы там вчера побывали, — произнесла Флора.

— Ты знаешь, что я ездила в Гальцион-Холл? — изумилась Хейвен, ощутив собственную беззащитность.

Девчушка нахмурилась.

— Конечно. Посетители для нас — редкость. Вам понравилось?

— О, да! — Хейвен попыталась рассмеяться, но чуть не поперхнулась. Не поэтому ли ее доставили в «ОУ»? Вдруг Адам рассвирепел из-за того, что она отправилась в Гальцион-Холл без его разрешения? — Там намного лучше, чем в той школе, где училась я. Такие интересные уроки! А ты там что изучаешь? — спросила Хейвен.

— То же самое, что и другие ребята.

— Но разве у тебя нет особого таланта? Ведь в прошлой жизни ты была эпидемиологом, верно? Разве тебе не следовало бы изучать биологию, медицину?

— Мне ни к чему естественные науки, — учтиво сообщила Флора. — Мне предстоит подготовиться к будущему. Адам говорит, что на наших плечах лежит величайшая ответственность.