Филиппа - Бертрис Смолл

— Криспин, — послушно выговорила Филиппа, — но у тебя, должно быть, не одно имя?

— Криспин Эдвард Генри Джон Сент-Клер. Эдвард и Генри — в честь королей, а Джон — по отцу.

— Почему Криспин? — не унималась она.

— Это семейное имя, и каждые несколько поколений один ребенок мужского пола благословен или проклят этим именем, в зависимости от точки зрения.

— А мне оно нравится! — возразила Филиппа — О, смотри! На правом берегу реки рощица ив! Какое чудесное место для пикника! Пожалуйста, вели гребцам причалить!

Граф откинул прозрачную занавеску и отдал приказ. Гребцы немедленно повиновались. Нос маленькой барки коснулся берега, и граф, выпрыгнув, помог Филиппе выйти. Один из гребцов передал ему корзинку, покрывало и несколько шелковых подушек.

— Чуть ниже по реке есть постоялый двор, милорд, — сказал он. — Не могли бы мы с Недом переждать там?

— Как долго до начала очередного прилива? — спросил граф.

— Часа четыре, и тогда наступит затишье между приливом и отливом, милорд.

— Возвращайтесь через три часа или раньше, если захотите, чтобы без приключений добраться домой, — решил Криспин.

— Спасибо, милорд, — с поклоном ответил гребец, прыгнув в барку. Мужчины развернули судно и направились вниз по реке к тому месту, где заметили постоялый двор.

Филиппа тем временем расстелила покрывало на земле под большой ивой, разбросала подушки и поставила корзинку.

— Ты не сядешь рядом со мной, Криспин? — проворковала она. Почему она так боялась близости между женщиной и мужчиной? От его ласк она таяла.

Прежде чем он повернулся к ней, она успела развязать шнурки корсажа и облизнуть губы.

При взгляде на нее Криспин затаил дыхание. Она ослепительна! Сегодня на ней не было ни чепца, ни вуали, и густые рыжеватые волосы были безыскусно разбросаны по плечам. Шелковые юбки зеленого цвета Тюдоров раскинулись вокруг пышными складками. Губы манили его в гибельную пропасть. Да что это с ним творится? Откуда это безумное вожделение?

Девушка глубоко вздохнула, выдохнула, и края корсажа немедленно разошлись, открывая кремовую плоть.

— Не хотите присоединиться ко мне, милорд? — зазывно улыбнулась она.

— Пожалуй, не стоит, — пробормотал он себе под нос.

— Стоит, стоит, — уверила она, услышав его. — Разве мы не должны узнать друг друга?!

И, протянув ему руку, кокетливо попросила:

— Иди сюда и садись рядом. Я соскучилась по твоим поцелуям. Мы одни. И никто не увидит нас в этой рощице.

Криспин не взял ее руки, но все же сел. Он взрослый человек. Опытный мужчина. И разумеется, сумеет сдержать себя. Остался всего один день. Он не какой-то молокосос, изливающий семя в шоссы в лихорадке юного желания.

— Я голоден, — объявил он, упорно глядя на корзинку. Еда отвлечет его от страсти.

— Я тоже, — кивнула она, осматривая его как особенно соблазнительную конфету, которую должна получить. Немедленно.

Он едва сдержал улыбку. Господи, что он наделал своими поцелуями и ласками?! Выпустил на волю настоящее чудовище! Похоже, ее понятия о том, как должна себя вести настоящая леди, претерпели разительные перемены!

— Мадам, — начал он, как ему казалось, строго, — вы должны учиться держать себя в руках.

— Да почему? — возмутилась она, мило надув губки. — Я хочу целоваться.

— Но только вчера не хотела. Почему столь внезапно передумала? Сначала я не могу добиться поцелуя, а теперь ты сама об этом просишь!

— Мы обручены. Наша свадьба завтра, — терпеливо объяснила она. — Неужели ты не хочешь поцеловать меня? Или ты один из тех мужчин, которые добиваются только того, чего не могут получить, а получив, теряют всякий интерес к предмету своего влечения?

— Филиппа, я хочу тебя целовать. Ласкать твои сладкие грудки. Но к своему удивлению, обнаружил, что урок страсти, которым я хотел ободрить тебя, так сильно воспламенил мое желание, что я не смогу побороть его. Я хочу, чтобы нашу брачную ночь ты встретила девственницей. Пусть слуги сплетничают о кровавом пятне на простынях после нашего отъезда в Брайарвуд. И много лет спустя пусть помнят, что ты была чиста и непорочна, когда я впервые тебя взял. Что ты была порядочной женщиной.

— О, Криспин! — не унималась Филиппа. — Я бы поцеловала тебя, если бы ты не предупредил, что последствия могут быть роковыми. Вернувшись на службу, я с гордостью расскажу королеве о благородном мужчине, за которого я вышла замуж. Ты именно тот, кого она желала бы видеть моим мужем. Увы, похоже, что и ты разбудил во мне сладострастную натуру, и это, наверное, не слишком хорошо. Но я жажду твоего прикосновения.

— А я — твоего, малышка, но пока мы будем сдерживаться. Завтра все будет по-другому. Итак, ты считаешь, что королева одобрит мою галантность? И что именно такого человека госпожа Фрайарсгейта хотела бы видеть твоим мужем?

— Сомневаюсь, что для матушки это имеет какое-то значение, поскольку тебе не быть хозяином Фрайарсгейта, — откровенно ответила девушка. — Она будет довольна, видя, что счастлива я, потому что любит меня, хотя мы и редко бываем вместе. Она тебе понравится.

— Надеюсь, ты полюбишь Брайарвуд. Тамошняя земля совсем не похожа на твою дикую Камбрию. Холмы невысоки, а луга зелены.

— Там тоже протекает Темза? — оживилась она.

— Нет, имение расположено к западу от реки, но я договорился с твоим дядюшкой, что мы поплывем туда, взяв большую барку. Ему она не пригодится, потому что он возвращается в Оттерли вместе с твоей сестрой на следующий день после нашей свадьбы. Мы доберемся до Хенли, где уже ожидают лошади, поскачем верхом до Чолси, а потом снова пересядем на барку уже до Оксфордшира, после чего верхом направимся по дороге домой. Путешествие займет около недели. Твоя Люси и Питер поедут вместе с багажной телегой. Мы встретимся с ними сначала в Чолси, а потом в Оксфорде.

— Где же мы будем ночевать? — удивилась девушка.

— По дороге есть несколько очаровательных гостиниц, и лорд Кембридж уже обо всем договорился, — успокоил ее Криспин.

— И мы поплывем по реке одни, вместе, без всяких забот, — мечтательно вздохнула она.

— Я так и думал, что тебе будет приятно. И мы вдруг так чудесно поладили, а это даст нам время побыть вдвоем.

— И только? Мы не будем любить друг друга? — поддразнила девушка.

О, мадам, — ухмыльнулся он, — мне нужно многому вас научить, и я счастлив найти в вас способную ученицу! А теперь открой эту чертову корзинку, Филиппа, ибо хотя бы один из моих аппетитов должен быть удовлетворен, иначе я за себя не отвечаю.

— Да, милорд, — послушно пролепетала она, внезапно решив, что брак с этим человеком будет не так уж скучен.