Смерть Дракона - Эд Гринвуд

тела кричащих гоблинов, а иногда даже подбрасывали своих жертв в воздух, отбрасывали их назад на своих собратьев.

Они увидели, как Алусейр шагнула вперед, столкнувшись лицом к гоблину, который был на полголовы выше всех остальных, и как она вздрогнула и пошатнулась, заблокировав его удар. Искры выстрелили в небо, когда Стальная Принцесса нанесла ответный удар, и их клинки снова столкнулись. Она упала на спину, сопротивляясь напору большого гоблиноида, ударив сапогом тому в живот. Он упал на нее, но тут же беспомощно обмяк, когда в его голову вонзились кинжалы полудюжины лучников.

- Впечатляет, - сказал Байрус в мягком восхищении. - Впечатляет...

Алусейр поднялась на ноги, опустив руку на пояс. Мгновение спустя прозвенел боевой рог, и кормирцы отступили. Обе клешни стали видны на возвышении, когда они бросились бить последних гоблинов сзади. Гоблинские крики агонии раздавались в ужасающем унисоне.

- Неплохая атака, - с удовлетворением согласился Азун. - Мы не можем позволить себе потерять многих солдат, поэтому она оберегает их, как мать. Прирожденный мастер битвы.

Согласившись друг с другом, король и гонец потянулись к бутылке “драконьей росы”, которая почти полностью опустела.

* * * * *

- Гоблиноидов больше, чем вы можете сосчитать, за два или три холма от нас, и большая их часть - гоблины, - с удовлетворением сказала Алусейр, когда остановила своего скакуна.  С ног до головы она была забрызгана черной кровью гоблинов.

Азун наклонился в седле, чтобы обнять ее, и прорычал:

- Вы забыли, для чего нужен шлем, юная леди?

Глаза его своенравной дочери затанцевали, когда она со смехом ответила:

- Ах, как хорошо сражаться вместе с тобой, отец!

- Конечно,  не ты же предпочитаете общество множества ярых молодых дворян. - Подразнил Азун.

- Что ж, их действия, которые должны произвести на меня впечатление, постоянно заставляют меня веселиться в самом неожиданном месте и в самый неожиданный момент, в отличие от тебя, - сказал ему Стальная Принцесса, - но постоянно повторяющиеся неудачи этих молодых дворян быстро приедаются.

Азун хмыкнул, но затем его отвлек ухающий звук. Он посмотрел на юг, и его лицо изменилось.

- Еще гонцы, - сказал Байрус королю. – Сюда непросто добраться.

- Какие-то проблемы, отец? - Тихо спросила Алусейр, опуская руку к мечу на поясе.

Азун пожал плечами.

- Я не уверен, но я знаю, что сейчас не лучше время для сражения с предателями.

Алусейр недоверчиво подняла одну бровь.

- Они не настолько глупы, чтобы нанести удар нам в тыл, пока мы сдерживаем дракона и орду гоблинов от их же жизней.

- Некоторые склонны допускать поистине грандиозные промахи.

* * * * *

Гонцы принесли хорошие новости. Действительно, многие дворяне собрали и хорошо вооружили большую армию, и теперь эта новая сила ждала приказа короля возле Молодого Шута под командованием генерала Халивера Илнбрайта, старого седого вояки, которого уважали многие дворяне, сражавшиеся вместе с ним на протяжении многих лет.

- Мы встретимся у Моста Калантара, - решил Азун, повернувшись в седле, - а затем снова двинемся к фермам в холмах.

Все замолчали и помрачнели, когда темная фигура огромного красного дракона поднялась в небо, вырисовываясь на фоне заходящего солнца, и неспешно летая взад-вперед над срединными землями Кормира. После нескольких вдохов можно было увидеть крошечные силуэты шести хазнеф, поднимающиеся навстречу рептилии. Алусейр вздрогнула, и Азун молча протянул руку, чтобы взять её за руку

- Извини. - Пробормотала она.

- Не надо. - Пробормотал он в ответ. Его тёплая и успокаивающая рука сжалась.

- Семь бедствий, - пробормотала она. – Но где последнее? И кто он?

- Не спрашивай, - прорычал Азун. - Я просто король.

Внезапно Алусейр поняла, что вопит от смеха.

29

Как и все остальное, что было в предательстве, Таналаста посчитал этот сигнал сложным, незрелым и совершенно обескураживающим. Она стояла на верхнем этаже Башни Раллихорна и наблюдала из темноты, как Орвердел надевал полотно с грубо вышитым силуэтом хазнеф на семейный флагшток. На знамени был изображен широкоплечий мужчина с расправленными крыльями и огромными малиновыми глазами. Одной рукой он вцепился в корону Кормира, а в другой сжимал молнию. Одна нога монстра прижимала к земле умирающего Пурпурного Дракона, а другая стояла на развалинах башни.

- Больной маленький ублюдок, - прошипел Корвар. – Я не мог даже и подумать.

- Ещё бы. - Ответила Таналаста.

Услышав, как Орвердел почти гордо описывает, как он играл на эмоциях Корвара, чтобы узнать о планах Таналасты, телохранитель подал в отставку и попросил разделить наказание Орвердела. Таналаста принял отставку, но объявила, что раскаяния Корвара достаточно. По словам старшего Раллихорна, скромный кругозор Орвердела и прилежные привычки сделали его чем-то вроде посмешища. В далёкие дни своей юности, Корвар и его друзья с удовольствием шутили над доверчивым мальчиком. Однако в начале вторжения хазнеф, капитан телохранителей на мгновение попал под влияние иллюзий Безумного Короля Болдара и осознал, насколько жестокими были эти розыгрыши. Пообещав перестать быть жестоким старшим братом, он немедленно послал Орверделу несколько извинений.

Все эти сообщения были отвергнуты, потому что негодование Орвердела уже переросло в ненависть, которая распространялась не только на старшего брата. Лорд Раллихорн также заслужил ненависть своего младшего сына, не потрудившись скрыть свое разочарование в физическом несовершенстве мальчика и недостатке сил. Остальная часть кормирского общества последовала примеру брата и отца Орвердела Раллихорна, относясь к мальчику как к семейному шуту и изгою. Неудивительно, что когда Орвердел начал слышать сообщения о том, какой ущерб был нанесен царству пророчеством Несчастий Алундо, втайне он восторгался этим.

Орвердел стал одержим хазнеф и узнал о них все, что только мог, и, наконец, решил использовать монстров как инструмент личной мести. Он с лёгкостью обнёс семейное хранилище магических предметов и использовал их, чтобы привлечь внимание хазнеф, и к тому времени, когда Корвар послал послание, в котором утверждал, что скоро телепортируется домой с принцессой, Орвердел уже установил отношения с Люфаксом. Под опекой хазнеф, молодой Раллихорн, наконец, принял попытки своего брата помириться и стал шпионом, ища отмщения, помогая монстрам опустошать южный Кормир.

Как только злобное знамя достигло вершины флагштока, Орвердел зажег грозовой фонарь и осветил  знамя.

- Вам лучше спуститься вниз, - юноша не смотрел на Таналасту или своего брата, ибо был так напуган, что луч фонаря дрогнул, когда он говорил. – Вы же