Смерть Дракона - Эд Гринвуд

были гоблины,  поднимающиеся по склону в едином потоке, размахивая лезвиями и крича, вожделея крови. Человеческой крови.

- Не пора ли остановиться и дать бой? – спросила Алусейр, повернувшись в седле, чтобы увидеть полный гнева взгляд отца и, почти крича, добавить:

- Мне.

- Да, да, - ответил Азун, подталкивая коня вперед, - думай только о себе. Если я прикажу повернуть и оборонять позиции, то я рискну нашими жизнями, короной и, как вследствие, стабильностью королевства. Со всеми этими дворянами, жадными до трона, подобно жеребцы, получил шанс на готовую кобылу, и всеми крестьяне и простолюдинами, оставшимися между нами и морем – кто защитит Кормир, если мы отдадим свои жизни здесь?

- Боги, со всеми этими заботами в придачу, это чудо, что лошадь может нести тебя! - Алусейр откинулась назад. - Ты прав. Я действительно хотел только собой и солдатами, которые едут со мной. Немного дворян, от которых ты всегда отмахиваешься, как от мерзких предателей, помнишь? Неужели королевству станет хуже, если они погибнут?

Азун наклонился в седле к дочери, пока их лица почти не встретились, и пробормотал:

- Если я потеряю свою Алусейр, я потеряю надежду на будущее Кормира и лучшего генерала  во всем Фаэруне. И да, я сравниваю тебя с Илнбрайтом, с Тароастером, и с собой. Ты лучшая из нас, и, более того, ты близка к простым людям, из-за чего Пурпурные Драконы смотрят на тебя с любовью.

Алусейр побелел и чуть не зарычал:

- Они и тебя любят, отец!

Азун кивнул, но ответил:

- Это другая любовь. Любовь к нынешнему мне, со всеми этими междоусобицами, спорами и раздражениями, о которых они знают. Ты - будущее, которое светит впереди. Ты будешь следовать за смертью с сердцами, полными надежды. Они пойдут и за мной, но сердца их будут мрачными, а гнать вперед будет лишь долг.

Алусейр на мгновение склонила голову над седлом, затем подняла её и посмотрела прямо в глаза отца.

- Я никогда не думала, что услышу такие честные слова от мужчины, - почти прошептала она. - Для меня это большая честь, вне зависимости от того, что этот мужчина - мой отец, - затем ее глаза зафиксировали движение на юге. Голова девушки резко дернулась в этом направлении, выражение ее лица изменилось, и она добавила:

- Гонец движется навстречу нам.

Она подняла руку, чтобы подать еще один сигнал, но капитан Гламерханд уже послал пару отрядов Пурпурных Драконов, чтобы те добили последних гоблинов и подали сигнал лучникам, что можно продолжать путь.

Посланник оказался не спокойным молодым солдатом или магом, замаскировавшим свою истинную специализацию, а одним из ветеранов-посыльных королевского двора. Это был холёный человек по имени Байрус, хорошо известным как королю, так и принцессе.

Он формально поклонился, останавливая утомленного скакуна, и сказал:

- Я пришёл с добрыми вестями от королевы Филфаэрил: “При дворе хозяйничает принцесса, и верные короне дворяне отправили большую армию своих подчиненных на север, чтобы встретиться с вами и сражаться за вас. Таково все мое послание”.

Азун склонил голову в знак благодарности и спросил:

- Итак, Байрус, если бы мы были всего лишь двумя друзьями, сидящими в таверне над кружками с элем, и я бы спросил вас: “ Сколько наших дворян достаточно предано короне, чтобы обнажить свои мечи за корону”, то как бы вы ответили?

Гонец не удосужился скрыть улыбку.

- Ваше Величество, я не могу сказать, - его улыбка исчезла, прежде чем он добавил:

- Если бы вы не встретили ни дракона, ни этих летающих монстров, которые прожирают магию, то людей, которых я привел, было бы более чем достаточно ... но скажите мне, хватит ли вам такой скромной помощи для войны с теми, кто прогнал вас из Арабеля?

Алусейр и Азун мрачно покачали головами.

- Нет. - Ответили они в унисон. Король добавил:

- Сэр гонец, дайте передышку себе и своей лошади. Мы задержимся здесь на некоторое время, пока принцесса Алусейр нападет и уничтожит тех, кто преследует нас.

Стальная Принцесса повернула голову, удивленно опустив челюсть. Когда ее взгляд встретился с глазами короля, ее отец подмигнул и просто добавил:

- Сделай это.

Алусейр попрощалась с отцом, похлопав его по плечу, натянула поводья и крикнула:

- Всадники Редхорна несут с собой лучшее вино, Байрус. Если что-то захотите взять себе, то имейте ввиду, что оно принадлежит королю!

* * * * *

- А эти “капли дракона” действительно хороши - согласился Азун, вытирая рот. - Как только я умудрился зачать такую ​​дочь?

- Вы хотите, чтобы я невинно сказал: “Как обычно, Ваше Величество”? – Спросил Байрус, глядя в небо.

Азун усмехнулся и повернул голову обратно к битве. Алусейр сделал то, что хотела. Две отряда напоминали клешни краба, обхватывающего своего врага. Лучники, стоявшие позади копейщиков, атаковали врагов тогда, когда их товарищам приходилось отступать. Алусейр стояла вместе с самыми большими и сильными мужчинами в центре, чтобы выступить против основной ударной силы гоблинов, в то время как две “клешни” стягивались по бокам, чтобы нанести удар.

После короткой стычки рога гоблинов протрубят отступление, и они снова уйдут на юг, вероятно, к озеру Старватер, и встанут лагерем там. Джоги просто потерял бы годовой виноград и хорошее вино, которое было из них.

Гоблины атаковали вновь и вновь с удвоенной яростью, когда увидели, что их враги действительно готовы к битве с ними. Они бросились в атаку, и ни один из них не смотрел вверх или в какую-либо другую сторону. Да, гоблины любили драться.

- Граа! – кричали они. – Грааа!

На общем это означало “кровь”. Азун слабо улыбнулся. Это будет гоблинская кровь. Гоблиноиды с грохотом обрушились на авангард, в котором уверенно стояла его дочь, что заставило его вздрогнуть. Азун и гонец внимательно наблюдали, как атака гоблинов отбросила Пурпурных Драконов назад. Теперь в ход пошли длинные мечи.

Волосы Алусейр струились по ее плечам.

- Боги, девочка, им все равно, как красиво ты выглядишь! - взревел Азун, вставая в седле. - Надень свой проклятый шлем!

Алусейр так и не повернула голову, но обоим мужчинам показалось, что ее длинный военный меч махнул в их сторону, символизируя довольно грубый жест. Лучники стояли на коленях позади битвы, стреляя в любого гоблина, на которого только они могли прицелиться. На таком близком расстоянии стрелы пробивали