Предварительные решения - Евгений Викторович Сурмин

и выдавал конструкторам уже адаптированной под советские условия. Вот в чем была его ценность, его – талант!

И сейчас личный засекреченный помощник то ли Лаврентия Берии, то ли самого товарища Сталина, владеющий просто огромным массивом информации, условным кодом позвал товарища Смушкевича, генерал-лейтенанта и помощника начальника Генерального штаба РККА по авиации на срочную встречу.

Подъезжали к аэродрому. Яков разгадал секрет майора, но так и не решил, кто же ему Виктор Самойлов.

Глава 13

ВВС или самолетики?

Часть 2. Выбор генерала

Яков прекрасно знал, как незаметно Самойлов может подойти к человеку, знал он и то, что в обычной жизни майор избегал таких моментов. Вот и сейчас, выйдя из-за грязно-синего грузовика, Виктор не спеша направился в его сторону, не забывая опираться на трость.

– Здорово, товарищ майор! Чего смурной такой?

– И вам не хворать, товарищ генерал-лейтенант.

Мужчины сделали шаг навстречу друг другу и обнялись

– В Башкирии был, на триста восемьдесят четвертом[57] заводе.

– Знаю такой. И чего там?

– Со скрипом. Жалуются, всю жизнь моторы для комбайнов делали, а тут на тебе, авиационный осваивай.

– Ясно.

– Случайно познакомился с нефтяником одним. Тоже проблема на проблеме, – майор махнул рукой, – ладно, потом с нефтяником решим. Сейчас нам бы со своими проблемами разобраться. Пошли, Яков Владимирович. Куда ты там лететь собрался, наверху поговорим.

– Пойдем, Виктор, давненько не виделись, месяца два?

– Если не больше.

Так, разговаривая на отвлеченные темы, приятели поднялись в салон настоящего американского «Дугласа».

– Я смотрю, кучеряво живет начальство ВВС. Да, Яков Владимирович?

– Так наш ПС-84 помедленнее будет. И вообще.

– Да я разве против, надежность и безопасность прежде всего. Завидую просто. Ты, Яков Владимирович, чего один-то, без свиты совсем?

– Так разговор вроде бы не для чужих ушей намечается?

– Верно, я, признаться, думал, порученца своего все равно возьмешь. Как уж его? Ибрагим, верно?

– Все-то вы знаете, товарищ майор. А эти, – Смушкевич кивнул на две плотные фигуры, разместившиеся в салоне между ними и кабиной пилота, – твои порученцы?

– Скорее телохранители.

– Смеешься? Если кого и следует бояться, так это твоих молодцев.

– Ты же знаешь, сколько в моей бестолковке, – майор постучал себя пальцем по лбу, – информации. Если существует ненулевая вероятность захвата немецкой или там британской разведкой, то лучше подстраховаться. Хлопоты небольшие, а в случае чего, пока они парней проходить будут, я хоть подорвать себя успею.

– Подорвать?

– Гранату показать?

– Не надо, верю.

Со словами «Да я уже, смотри» майор достал потрепанный коричневый портфель, стоявший до этого у него между ног, и раскрыл, демонстрируя содержимое генерал-лейтенанту. В полупустом портфеле кроме пухлой картонной папки ничего не было, поэтому светло-зеленая ребристая тушка оборонительной гранаты Ф-1 сразу бросалась в глаза.

«Да, не зря некоторые считают майора сбрендившим», – подумал Смушкевич.

Возможно, он и сам стал бы так думать, знай, что в портфеле всего лишь муляж. Зато в одном из зубов Самойлова спрятана стеклянная ампула с быстродействующим ядом. А сам майор боится не столько спецов адмирала Канариса или его англо-американских коллег, а того, что в этом мире может оказаться еще один «путешественник», только прошедший инфильтрацию[58] на одно-два десятилетия раньше.

И хотя Самойлов пока не смог найти даже косвенных подтверждений деятельности другого «путешественника», исключить такую возможность было нельзя. Да и историю, тем более западную, он знал недостаточно, скажем так, на уровне фамилий первых лиц крупнейших государств. Так что хотя и Рузвельт, и Черчилль, и даже Петен были на своих местах, все равно, как уже было выше сказано, оставалась ненулевая вероятность.

– Тебе, Виктор, часто говорят, что ты параноик? – с некоторой опаской спросил генерал.

– Если у меня паранойя, это еще не значит, что за мною никто не следит, – усмехнулся майор. – Вот ты как думаешь, генерал-майору Копцу не помешала бы капелька паранойи?

– Ивану Ивановичу? Командующему ВВС Западного округа?

– Именно ему.

Нехорошее предчувствие кольнуло Якова. Сразу в лоб – Копец. Не про очередную партию бракованных самолетов и не про художества какого-нибудь командира авиадивизии. А ведь совсем недавно разговаривали, шутил Иван Иванович… Черт, неужели это связано?

– А зачем это товарищу генералу капелька паранойи?

– А как же, товарищ генерал-лейтенант, приграничный округ, – майор вполоборота повернулся в кресле, заглядывая Смушкевичу прямо в глаза, – вдруг с сопредельной стороны бомбардировщик прилетит и десяток самолетов сожжет… или комиссия какая нагрянет. Аха! Чего ты дернулся, Яков Владимирович?! Знаешь про комиссию?

– Иван упомянул, – неожиданно тихо, осипшим голосом произнес Смушкевич.

Так же, как когда-то давно на Халхин-Голе, у Якова запылали уши. Человек, сидящий в мягком соседнем кресле, давил взглядом, ломая барьеры субординации. Мобилизоваться и ответить так же резко, по-истребительски, мешал, как ни странно, именно разговор с генерал-майором Копцом.

Иван Иванович позвонил буквально вчера вечером и с шутками, как анекдот, стал рассказывать про нагрянувшую в его владения с проверкой совместную делегацию планово-бюджетной комиссии Верховного Совета и наркомата госконтроля. И хотя сначала все, конечно, перепугались, оказалось, в составе делегации нет ни одного летчика. Возглавляет объединенную комиссию Кузьма Иванович Айкашев[59], стахановец и станкостроитель, но в делах авиации, мягко говоря, человек не очень сведущий.

Но это еще что, смеясь рассказывал генерал Копец, есть там один кадр, без слез не взглянешь. То ведро краски на себя опрокинет, то случайно закроет себя в кабине новейшего истребителя МиГ-3. А вчера так вообще чуть пожар не устроил, да так, что самого в госпиталь отправили.

Теперь у генерал-лейтенанта все сильнее крепло нехорошее предчувствие. Хрен с ним, с Копцом. Копец дурак, если не понимает, что комиссия может быть пострашнее налета вражеских бомбардировщиков. Дай-то бог, если заденет только Западный военный округ.

Виктор так же неожиданно откинулся на свое место и с веселой яростью, с какой кидаются под танк, зажав в каждой руке по гранате, спросил:

– А хочешь выводы этой комиссии почитать? Тебя как генерал-инспектора ВВС[60] и помощника начальника Генштаба это напрямую касается.

– Лучше скажи мне, майор, какую краску ты на себя пролил?!

– Разумеется, красную.

Самойлов снова раскрыл портфель и, достав картонную папку, небрежно сунул ее в руки Смушкевича.

– Думаешь, удар держать умеешь, Яков? На вот, почитай, а потом поговорим. Читайте, читайте, то-ва-рищ ге-не-рал-лей-те-нант. Не надо меня взглядом испепелять, прочитаете, вот тогда и обсудим.

Яков, еле сдерживая себя от злости, открыл папку. Хорошо, он ее прочитает, но наглому майору потом припомнит. Похоже, Самойлов окончательно зарвался.

Генерал взял одну справку, внимательно ее прочитал, затем вторую. Еще несколько прочитал не так внимательно и начал