Песня любви - Диана Гроу

— Галатская сталь, — гордо произнес Фенрис. — Лучший меч из тех, какими я владел когда-либо. Попробуй.

Бьорн рассек воздух серией сверкающих арок, затем положил меч плашмя на палец чуть пониже рукояти. Он был идеально сбалансирован.

— Отличный меч, — произнес он, возвращая меч Фен-рису. — Даже несмотря на зазубринку на клинке, баланс великолепный.

— Да, неприятная штука. Слишком глубокая, ее нельзя заполировать. — Фенрис снова сунул меч в заплечную перевязь. — Кстати, я получил эту зазубрину в ваших краях, в Согнефьорде.

— Неужели? — Колокол тревоги прозвучал в голосе Бьорна. Он в первый раз обратил внимание на кованый серебряный браслет, украшавший руку Фенриса. Не бицепс, потому что вряд ли какой-нибудь браслет пришелся бы ему впору, а чуть ниже локтя. Это были две искусно переплетенные змеи с янтарем вместо глаз. Вдруг у Бьорна внутри все оборвалось — он узнал этот браслет. Он снова посмотрел на Фенриса, внимательно изучая его.

— Не помню, чтобы видел тебя в Согне, а должен был.

— Конечно, должен был. Не такой уж я незаметный, — захохотал Фенрис. — Я из Бирки. Побывал в ваших лесах, но в Согне не спускался. — Он наморщил лоб, став еще безобразнее. — Мы все здесь живем, промышляя клинком, так что мне притворяться нечего. Меня наняли убить человека в Согнефьорде.

— И этим браслетом с тобой расплатились.

— Вот именно. — Фенрис прищурился, внимательно глядя на Бьорна.

— А кем был человек, которого ты убил?

— Он был ярлом, Харальдом Гуннарссоном.

У Бьорна был только его деревянный меч, так что он потянулся за настоящим мечом Йоранда. С металлическим лязгом он выхватил его из наплечной перевязи друга и, расставив ноги, напружинив колени, двумя руками направил острие меча в живот Фенриса.

— Защищайся, Фенрис Пешеход, потому что я Бьорн Черный, сын Харальда из Согне. Ты убил моего отца и сегодня будешь кормить червей. — Бросив искоса взгляд на Иоранда, он добавил: — Если помешаешь мне сейчас, будешь следующим.

Фенрис вышел из очереди, его бледные глаза не отрывались от лица Бьорна.

— Не торопись, юноша. Мы далеко от северных краев, и тебе нет нужды затевать здесь кровную месть из-за того, что случилось там. То убийство было просто делом — ничего личного.

— Для меня это личное.

Византийские солдаты не понимали, о чем спорят северяне, но напряженность, повисшую в воздухе, можно было уловить сразу. Вокруг Бьорна и Фенриса Пешехода тут же образовался круг зрителей.

— Да будет так. — Фенрис плюнул на ладонь и потер руки одну о другую. Затем он снова вытащил свой галат-ский меч. — Позорно убивать отца и сына одним и тем же мечом, но Один свидетель, ты сам напросился, вынудил меня.

Фенрис набрал в грудь воздуха' и испустил грозный рык, от которого все византийцы-попятились. Быстрее, чем Бьорн счел возможным для такого огромного мужчины, Фенрис взметнул меч над головой и опустил вниз.

Бьорн быстро поднял свой, отражая удар. Сталь зазвенела о сталь, сила удара дрожью прошлась от кистей до плеч. Если бы Бьорн не сомкнул запястья и локти, Фенрис разрубил бы его одним ударом от носа до пупка.

Меч великана скользнул прочь и вновь полоснул широкой дугой по груди Бьорна. Бьорн отпрыгнул, широко раскинув руки, чтобы избежать пореза, но цепочка алых бусин расцвела на его коже там, где по ней прошлось острие меча Фенриса.

Фенрис обрушил на противника град ударов, которые Бьорн отразил, но с большим трудом. Фенрис дрался без изящества, нанося тяжелые удары — один за другим. Обладая такой недюжинной силой, он в особой ловкости не нуждался.

Бьорн, танцуя, отступил, пытаясь сообразить, как действовать. Он понимал с самого начала, что уступает противнику в размерах и длине захвата, но он ожидал, что тот будет двигаться медленнее. Этого не произошло. Все, что удавалось Бьорну, — лишь не очень стойкая защита от безжалостных молотящих ударов, и Фенрису удалось несколько раз его оцарапать. Кровь струилась из порезов на плече и бедре Бьорна, пот заливал глаза жгучей влагой. По холодку в животе Бьорн понял, что влип в большие неприятности.

Он кружил, стараясь успокоить дыхание и остаться за пределами широких смертоносных дуг, которыми окутал себя Фенрис Пешеход.

— Иди ко мне, мальчик, — понукал его Фенрис почти ласковым голосом. — Ты хорошо бьешься за свою честь. Я убью тебя чисто, и ты окажешься в Валгалле как раз к ужину. Ты сможешь там со своим отцом осушить рог за мое здоровье.

С его отцом!.. Неужели безобразное лицо Фенриса было последним, что видел Харальд перед смертью? Ярость вскипела в Бьорне, но он подавил ее. Если он не сохранит холодный рассудок, он погиб. Силой он не победит в поединке с Фенрисом. Его стойкость и выносливость были подорваны постоянной необходимостью защищаться, ведь он даже ни разу не оцарапал Фенриса.

Тот играючи перекинул меч с руки на руку. Бьорну нужно было действовать быстро, пока его дыхание не сбилось совсем. Пришла пора встретить свою судьбу, а все, что оставалось Бьорну, — это смекалка.

Он набрал полную грудь воздуха и покрепче сжал рукоять меча, готовясь к очередной схватке. Он издал грозный клич берсеркера и бросился вперед. Его меч рассекал воздух сверкающими молниями. Фенрис, не дрогнув, встретил его атаку, и вскоре Бьорн снова стал отступать.

Пешеход нанес мощный удар, сбивший Бьорна с ног. Задыхаясь, он попытался подняться на колени спиной к Фенрису. Заходящее солнце отбросило огромную тень соперника на Бьорна, и он увидел темный призрак смерти в занесенной для последнего удара руке Фенриса.

В мгновение ока Бьорн развернулся и вонзил свой меч по рукоять в живот Фенриса. И тут же откатился прочь. Галатский меч зазвенел, падая на землю, и Фенрис медленно опустился вслед за ним, скребя пальцами по стали, торчащей из его живота.

Бьорн, шатаясь, поднялся на ноги и двинулся к поверженному противнику. Он ухватился за скользкую от крови рукоять и рывком вытащил меч из тела Фенриса. Мерзкая вонь из раны подсказала Бьорну, что у того проколоты почки. Ему придется мучиться несколько дней, пока не наступит конец.

Бьорн повернулся, чтобы уйти.

— Прикончи меня, человек Сотне, — прохрипел Фенрис.

— Как ты прикончил моего отца, ударом в спину? — Глаза Бьорна сверкнули от стыда за трусость отца и злости на его убийцу.

— Твой отец не убегал, — задыхаясь, произнес Фен-рис. — Он был храбрым бойцом, вроде тебя. По правде говоря, он меня почти достал… — Он задохнулся от крови, заливавшей его внутренности.

— Что произошло? — Бьорн опустился на колени около своего врага.

Фенрис поднял руку с переплетенными серебряными змеями.