Золото крестоносцев - Дэвид Гиббинс

— Наверное, так и есть, — кивнув, согласился Джереми. — Викинги привезли менору на Юкатан, затем ее припрятали майя, и наконец ею завладели конкистадоры, которые, переплавив менору в золото, отправили слитки морем в Испанию. Если бы мы нашли это сокровище, то столкнулись бы с нелегкой задачей: как поступить с менорой.

Пожав плечами, Джек выбрался из-под тента и, подойдя неторопливо к сеноту, задумчиво посмотрел на неприглядную зеленоватую воду. Потом обернулся и произнес:

— И все-таки менора может оказаться в этом сеноте. Если это не так, значит, мы проделали наш путь до конца. Но прежде чем заняться новым проектом, мне следует вернуть небольшой долг старому другу.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

Четырьмя днями позже Джек стоял на корме «Морского странника II», глядя на пенившуюся кильватерную струю, когда раздался телефонный звонок Мориса Хибермейера, руководившего в отсутствие Джека изыскательскими работами в бухте Золотой Рог.

— Слушаю тебя, — сказал Джек, подымаясь на полуют, чтобы улучшить прием. — Понял. Прекрасно. Благодарю за проделанную работу. Весьма обязан. Завтра вечером прилечу, так что скоро увидимся. Конец связи.

«Морской странник II» возвращался в Гренландию, где ученые ММУ собирались продолжить исследования. На Юкатан Джек их не взял, высадив на Ньюфаундленде, и теперь, когда судно находилось в ста милях от этого острова, вертолет челночными рейсами возвращал ученых на борт.

Закончив разговор с Хибермейером, Джек подошел к Костасу, Марии и Джереми. Они сидели на скамье у фальшборта, защищавшего их от свежего ветра, и кутались в теплые куртки с опущенными на голову капюшонами. Чем дальше судно продвигалось на север, тем прохладнее становилось, что было в особенности заметно после нестерпимой жары, стоявшей на Юкатане.

— Звонил Хибермейер, — сообщил Джек. — Прекрасные новости. Удалось докопаться до артефактов, ушедших на дно во время осады Константинополя в 1204 году.

— Неужто нашли золото крестоносцев? — с надеждой в голосе спросил Костас.

— Нет. — Джек усмехнулся. — Подняли на борт статую Веспасиана из позолоченной бронзы с надписью, что статуя эта была установлена в храме Мира после победы в Иудейской войне. Это не то, что мы ищем, но с археологической точки зрения замечательная находка.

— Приятно слышать, — произнес Костас. — Мой «Хорек» не подвел. А что касается меноры, то из Иерусалимского храма римляне похитили не только ее. Мы еще найдем что-нибудь ценное. Надо верить в технику ММУ.

— С поисками сокровищ Иерусалимского храма можно чуть подождать. С тех пор как мы вернулись из Атлантиды, Морису не терпелось рассказать мне о сделанной им в Египте находке, и я наконец уступил.

— Надеюсь, речь не идет еще об одном папирусе. Последний папирус, найденный нами, заставил пережить немалые трудности.

— К твоему сожалению, речь опять о папирусе. Правда, Морис нашел всего лишь лоскут, но он содержит сенсационные сведения.

— Которые понудят нас снова заняться поисками сокровищ?

— Надеюсь, ты слышал об Александре Великом? — лукаво произнес Джек.

— Ну, это другое дело. Рассчитывай на меня. Александр Великий не завоевывал Арктики, а айсбергов, ясно, в глаза не видел.

— Договорились, — весело сказал Джек, но тут же перестал улыбаться, увидев, что Мария, сидевшая рядом с Костасом, явно не в настроении. Решив отвлечь ее от возможных тяжких воспоминаний, он приветливо произнес: — Мария, насколько я знаю, украинские евреи — потомки евреев, выходцев из средневековой Германии. Но, может, в твоих жилах течет и иная кровь. Я просто хочу понять, откуда у тебя интерес к истории викингов.

Мария просветлела и, печально улыбнувшись, ответила:

— В прошлом году я побывала в Киеве и заходила в Софийский собор, чтобы полюбоваться знаменитыми фресками. Так вот, на этих фресках, наряду с киевскими князьями, жившими во времена викингов, изображены воины и торговцы, пришедшие в Киев с севера на своих кораблях. Это высокие белокурые бородатые люди, схожие внешностью с Харальдом Хардрада и его окружением.

— Варяги, — уточнил Джек.

— Незадолго до своей смерти мама мне рассказала, что, по семейному преданию, один из наших предков был скандинавом знатного рода.

— Скоро окажется, что я единственный из всех нас, в ком нет ни капли голубой крови, — проворчал Костас.

— Не огорчайся, — улыбнувшись, произнес Джек. — Может, и есть. В Афинах нашли древнюю статую, на которой обнаружена подпись викинга, подобная той, что оставлена Хальвданом на балюстраде Айя-Софии. Значит, викинги побывали и в Греции, а они были парни не промах и, несомненно, пользовались успехом у местных девушек. Впрочем, где только викинги не побывали.

— Главное, мы убедились, что они побывали в Западном полушарии, — добавил Костас, рассматривая начерченную им карту пути, пройденного по следам Харальда Хардрада.

Джек перешел на серьезный топ:

— Я недавно разговаривал с шефом службы безопасности ММУ. Мария, перед тем как ее похитили, из предосторожности переслала ему по электронной почте досье, которое она готовила вместе с О'Коннором. Интерпол уже приступил к арестам членов фелага, занимавшихся отмыванием денег, торговлей наркотиками, оружием, предметами старины. Один из этих преступников даже воровал предметы искусства в Геркулануме, где ведутся раскопки, и делал это под носом у итальянских властей. Рекснис был не единственным членом фелага, набивавшим себе карманы преступным путем.

— Похоже, этот фелаг далек от героических идеалов Харальда Хардрада, — заметил Костас.

— Современный фелаг не имеет ничего общего с первоначальным, — вставил Джереми. — Теперь это преступное общество.

Джек кивнул и продолжил:

— Документы, собранные О'Коннором, помогли Интерполу разоблачить весь фелаг, и, полагаю, в дальнейшем мы об этом обществе не услышим.

— А что за высокопоставленное лицо в Ватикане покровительствовало фелагу? — спросил Костас.

— О'Коннор кого-то подозревал, но его имени не назвал, видно, желая прежде удостовериться в своей правоте. Возможно, что-то удастся узнать о нем, просмотрев бумаги О’Коннора. Но кем бы этот человек ни был, он теперь затаится. К тому же после разгрома фелага у него будет явно меньше возможностей заниматься преступным бизнесом.

— Я возвращаюсь на Айону, чтобы закончить начатую работу, — сказала Мария, силясь улыбнуться сквозь слезы. — Отец О'Коннор выполнил свой долг до конца. По его словам, викинги полагали, что судьба человека предрешена, и все же считали важным поступать в жизни по совести, чтобы уйти в Вальхаллу, сохранив честь и верность своему братству, и оказаться достойными при наступлении Рагнарека сразиться с силами зла бок о бок с богами.

— Харальд взял бы О’Коннора в свое братство, — произнес Джереми.

— Какая потеря! — Мария тяжко вздохнула. — О'Коннор был не только честным, возвышенным человеком, но и кладезем знаний.

— Его знания не пропали, — мягко произнес Джек, обняв Марию за плечи. — О'Коннор передал свои знания ученикам и сподвижникам, которые откроют в науке новые горизонты.

— Кстати, я уже сделал маленькое открытие, о котором рассказал только Марии, — проговорил Джереми. — Помните, мы рассуждали о том, что скандинавские колонисты, обосновавшиеся в Гренландии, в четырнадцатом столетии делись невесть куда. Тогда мы сочли, что это — одна из величайших загадок прошлого. Так вот, в Херефордской библиотеке я обнаружил источник, который объясняет эту загадку, — книгу, пылившуюся на замурованной лестнице вместе с грудой других сваленных туда книг. Скандинависты сочли бы эту находку, по меньшей мере, такой же важной, как находка сокровищ Харальда. Это написанная в четырнадцатом столетии «Сага о Вестрибиге», гренландском Западном поселении.

Джереми достал из портфеля книгу в потрепанном кожаном переплете.

— И в этой саге рассказывается о том, куда делись скандинавские поселенцы? — спросил Костас.

— Вот именно, — сказала Мария, заглядывая в книгу, открытую Джереми в нужном месте. — А вот слова, которые вам с Джеком знакомы: «Haraldi konunge». Вы их видели, если помните, на Маппа Мунди, найденной в Херефордской библиотеке. Речь идет о короле Харальде Сигурдсоне.

Костас присвистнул.

— О Харальде Хардрада! Выходит, скандинавские поселенцы помнили о Харальде почти три века спустя после того, как он покинул Гренландию.

— А за его именем фигурирует символ.

— Это менора, — определил Костас, увидев среди слов на латыни знак, похожий на руну. — Круг и вправду сомкнулся: Константинополь, Айона, Гренландия, Винланд, наконец, Юкатан, и вот снова та же забытая богом библиотека, с которой все началось.

— Давайте все же прочтем, что здесь написано, — сказал Джереми.