Ларец Самозванца - Денис Субботин

Смущённый пан Анджей вынужден был признать:

-Обладаю, конечно! Мне ещё гетман Жолкевский говорил, мол, силён, ты Анджей, глотку драть. На другом конце поля слышно... Куда ж нам, витязям, без глотки лужёной! Эхма...

Пан Роман с трудом сдержал улыбку. Гетман Жолкевский ведь ещё кое-что добавил... Про глотку пана Анджея и его умственные способности. Ещё бы не добавил – после того, как пан Анджей оглушительно громко поддержал его решение, стоя прямо за плечом. По слухам, гетман потом всегда вздрагивал, только заслышав пана Анджея, а уж рядом с собой не ставил никогда...

-Ну, вот и хорошо! Вот и ладно! – подвёл он итог, устраиваясь поудобнее перед миской, полной тушёной капусты с курятиной. – Тогда, пан Анджей, ты иди пока... на северную окраину. А я – поем. Как московиты появятся – зови!

Возмущённо на него уставившись, пан Анджей вышел, что-то бормоча себе под нос. Громко, оглушительно, впечаталась в косяк дверь.

7.

Оглядев из-под ладони открывавшийся перед ним вид, Кирилл тяжко вздохнул.

-Ты уверен, что они поехали сюда, Шагин? – мрачно спросил он.

-Уверен! – решительно кивнул Шагин. – Здесь они, господин!

...Шагин примчался в деревню на взмыленном коне, сам весь в мыле, растрёпанный. И сразу поднял сотню. Кириллу даже пришлось наорать на воинов, которые собирались без подготовки бросаться на выручку товарищей. Полчаса – сказал он – дела не решат. Казаки послушали его с большим трудом, и только когда на сторону сотника встал самый авторитетный из них, Михайло Турчин. Турчин же возглавил казаков до возвращения Дмитра из плена...

Полчаса обратились в час, но зато теперь Кирилл был уверен в успехе. Его сотня разделилась на два отряда: конница готовилась войти в село с северной стороны, по дороге; стрельцы Павла Громыхало скрытно вышли на восточную окраину села и огородами пробирались к центру. Вот-то будет сюрприз ляхам, когда они ударят по ним из самого сердца Званицы!

Что в селе ляхи, утверждал Шагин. Он-де видел их и узнал по одеждам. Кирилл ему, конечно, верил, но всё же сомнение где-то в глубине души сидело. Откуда здесь взяться ляхам? Если только... Если только эти ляхи – часть отряда ненавистного литвина, пана Смородинского! Ну, тогда им, наконец, повезло!

-Смотри, сотник! Вот они, ляхи! – радостно закричал Прокоп. – Не ошибся Шагин, ляхи!!!

Ляхи – около полудюжины всадников, горячили своих коней на самой окраине. Вот над ними взвилось несколько дымков, потом до московитов донёсся звук выстрелов и где-то в отдалении вжикнули пули. Расстояние, впрочем, было слишком большим. Кирилл и не подумал оберегаться.

-Вперёд! – заорал он, одним быстрым движением обнажив саблю. – Бей ляхов!

Боевой клич восстания в Москве, был подхвачен сразу и с большим воодушевлением.

-Бей ляхов!!! – и семь десятков всадников пустили своих коней сразу рысью, постепенно переводя их на галоп. Земля содрогнулась и уже не успокоилась, пропуская по себе тяжёлую лаву, остановить которую почти что невозможно...

Всадники ляхов на краю села повели себя странно. Их было заведомо меньше, чем русских, но никто и не подумал бежать. Грохнуло ещё несколько выстрелов, от которых никто не пострадал, а потом толстый коротышка, нелепо выглядевший на огромном першероне, да ещё с кончаром в половину своего роста в воздетой руке, что-то прокричал. Его воины ответили оглушительным рёвом... только ляхи способны вдесятером перекричать целый майдан... или сотню. Расстояние до них сокращалось с катастрофической скоростью. Катастрофической для ляхов, ибо каждый удар копыт русских коней о землю сокращал время, отведённое ляхам для бегства.

-Москва! – зарычал Прокоп, уронив руку с саблей вдоль туловища – нагнетая кровь для удара. – Бей ляхов!!!

До столкновения оставалось сорок шагов. Тридцать... Двадцать... Ляхи внезапно не выдержали и в панике, чуть ли не сталкиваясь друг с другом, завернули коней. Последовал ещё один неприцельный залп из пистолей и они, с места погнав коней в галоп, ринулись вглубь села.

-Бей!!! – заорал Кирилл и уже привстал в стременах, вознамерившись рубануть скачущего последним ляха, рослого и худого. Его спина, только его спина занимала сейчас сотника, и он уже представил себе, как рубанёт, как вскинется, как закричит лях... Сотня, вся конница, на хорошей рыси втянулась в село, и двое ляхов уже упали от метких выстрелов казаков и ратников...

Слитный залп из-за плетней застал Кирилла врасплох. На краткий миг он растерялся, но и этого мига хватило засаде, чтобы сделать ещё один залп и за спиной сотника закричали раненые люди. Одного взгляда хватило, чтобы понять – сзади уже месиво. И убитых, и раненных достаточно много, конница смешала ряды и для атаки уже непригодна.

И снова он опоздал. Рослые молодцы выросли вдруг из-за плетней и в руках их были чёрные шары. Они метнули эти шары и среди улицы громыхнули четыре взрыва.

Кирилл уже не оглядывался – он не первый раз был в бою и понимал, догадывался, что за спиной – смерть и разгром. Вместо этого, он бросил коня вперёд и один из метателей гранат, не успев укрыться, с отчаянным воплем схватился за рассечённое лицо. Упал он уже мёртвым – рану, нанесённую саблей сотника, не залечил бы самый лучший лекарь.

За спиной сотника затрещали выстрелы – оставшиеся в живых ратники били по плетням, не давая врагу высунуться. Их всё ещё было много, больше, чем врагов и в этом был единственный шанс... А второй шанс должен был вот-вот появиться из-за огородов. Стрельцы Павла Громыхало что-то задерживались!

-Спешиться! – заорал Кирилл. – Бей их! Москва!

Яростный крик десятков глоток заставил вздрогнуть его самого. Похоже, выжило несколько больше, чем он ожидал...

Натиск московитов был яростен. Прямо из седел, они прыгали через плетень, и вскоре там уже шла рубка. Ляхов – и украинских казаков, оказалось не слишком много, и теперь они медленно отступали, теряя своих, к центру села. Ещё дважды в общем шуме боя раздавались резкие, оглушительные взрывы – ляхи кидали гранаты. Ещё одна граната со свистом врезалась в лоб одному из ратников Кирилла. Не взорвалась, однако, хотя фитиль догорел до конца.

-Вперёд! – криком подогнал Кирилл воинов, мельком отметив, что бросок всё же был не бесполезен и его ратник упал лицом вниз, с раскроённой тяжёлым ядрышком головой. – Вперёд!

Он на миг обернулся, а когда развернулся лицом обратно, в сторону врага, прямо в лицо ему летела граната. Опешив, Кирилл даже не понял, зачем отмахнулся кулаком. Левая рука словно бы сама выбросилась вперёд, и чугунный шарик с дымящимся фитилем врезался точно в кулак. Рука онемела, отшибленная, но и граната отлетела в сторону и взорвалась в ветвях яблони, что раскинула ветви в пяти шагах от сотника...