До свидания, Сима - Станислав Буркин

— Какой еще Алекс?

Вот сука! Это он специально, чтобы я услышал.

— Какой, какой… Наш Алекс!

— Алло, Алекс, — раздался его не в меру громкий резкий голос.

— Да? — пресно отозвался я.

— Что ты хотел?

Как я его ненавижу и как же я все-таки слаб.

— Я… я… — запинаясь, мямлил я, — хотел спросить, не появилось ли новых вакансий. Не желает ли «Скрибл» продолжить со мной сотрудничество?

— А чем ты хочешь заниматься? — спросил он удивленно и напористо.

Мерзавец!

— У меня есть кое-какие новые связи с русскими клиентами. Я тут с сэром Левадой познакомился…

Он подумал и сказал:

— Подожди минуту, я перезвоню на этот номер.

Он положил трубку, а я удивленно вылупился на самого себя в большом зеркале на стене. Зачем я ему все это впариваю? Я не возвращался в «Скрибл», чтобы не унижаться перед ним. А теперь от нечего делать ползаю перед ним на коленях. Звонил-то я, только чтобы с Мадлен поболтать… Телефон запиликал, я нажал зеленую кнопочку и приставил его к уху.

— Ты не жилец, Алекс, ты же это прекрасно понимаешь, — вдруг приглушенно сказал Питер из какого-то укромного места.

Меня словно фотовспышкой ослепили.

— В смысле? — спросил я после краткой паузы.

— В смысле, что кончай дурачиться. А ты у нас мастак, оказывается. Наш пострел везде поспел…

Я отключил телефон и минут десять сидел на кровати с трубкой в руке перед зеркалом и все не мог понять, с какой стороны чего ожидать, пока не спохватился и не бросился одеваться. Уже в куртке и обуви я вернулся в нашу спальную, не считая, прибавил к тысяче фунтов еще несколько сотен и побежал прочь из квартиры.

Спустившись в метро, я перепрыгнул турникет, залетел в поезд и где-то уже в центре поднялся на неожиданно пустынном эскалаторе со скрипучими деревянными ступенями. У турникетов я остановился и начал думать, куда первым делом броситься. Из перехода несло маслянистым банным ветром, и я не решался выходить. Мысли у меня путались, и я толком не знал, куда мне бежать.

— Ваш билет, пожалуйста, — послышался строгий женский голос за спиной.

Обернувшись, я увидел целую стаю контролеров в форменных кепках и синих куртках с бэджиками на ленточках и полицейскими дубинками. Я так растерялся, что, не раздумывая, с размаху ударил женщину по лицу, рванулся и толчком распахнул ворота на выходе. Вслед мне раздался протяжный свисток, и у самой лестницы путь мне, как хоккейные вратари, преградили двое контролеров. Я ринулся напролом, но тут меня обволокло шипящее облако слезоточивого спрея, и я оказался на полу. Меня несколько раз ударили резиновыми палками, схватили за плечи, заломили руки за спину и затянули жгучую пластиковую ленту на запястьях вместо наручников.

«Какой же я идиот!» — думал я, брыкаясь ногами.

Сквозь жгучие слезы я увидел, как по переходу к нам подбегает еще пятерка контролеров. Как только они приблизились, двое вязавших меня отступили, и я, не теряя последней возможности, с несвойственной мне резвостью вскочил и побежал на улицу. Уже на поверхности меня схватил какой-то смуглый здоровяк из прохожих, но я ударил его головой и побежал через запруженную транспортом улицу.

Читатели, конечно же, вспомнят в этом месте «обязательную» сцену в американском боевике, когда герой бежит через улицу, его сбивает машина, он кувыркается через капот, вскакивает и продолжает стремительный бег, при этом сталкивается добрый десяток автомобилей. Хотите верьте, хотите нет, но здесь произошло примерно то же самое. С той лишь разницей, что фильм был не американский, да и вообще не фильм… Когда я, уже обруганный и изрядно помятый, ковыляя со связанными руками, уже почти что добрался до противоположного тротуара, я с несправедливостью ночного кошмара увидел, как толпа контролеров выбегает передо мной с другого конца подземного перехода.

— Бля! — сказал я по-русски.

За спиной я услышал шорох резко тормозящей машины, кто-то схватил меня за шиворот и повалил на заднее сиденье кабриолета. Машина дернулась, и мы быстро, объезжая остановившиеся автомобили, куда-то помчались. Ноги у меня торчали над дверью, и мне понадобилось минуты три, чтобы принять человеческое положение. Дело осложняли связанные за спиной руки и болтанка, так как мы явно неслись с грубыми нарушениями правил дорожного движения.

«Меня арестовали или спасли?» — думал я, усаживаясь на сиденье. Я посмотрел на водителя и увидел какого-то седого бородатого старика-грека в расстегнутой енотовой шубе поверх кремовой водолазки.

— Мы знакомы? — спросил я у старого модника.

— Еще познакомимся, — улыбнулся он и резко с заносом свернул в какую-то подворотню.

Мы поехали медленнее и остановились у пластиковых мусорных баков с колесиками. Я решил, что одно из двух: либо меня сейчас зарежут, либо случится какое-нибудь чудо, после которого я стану очень религиозным человеком. Он полез в бардачок с моей стороны, порылся там и достал длиннющий кинжал.

Я широко открыл глаза и рот и невольно начал задыхаться, как в ледяной реке, когда в нее входишь по грудь.

— Подождите, подождите, послушайте! — выдохнул я и почувствовал, что больше не произнесу ни слова, так как легкие мои предательски склеились.

— Давайте я помогу вам снять эту штуку с рук, — сказал он, взял меня за затылок и положил лбом на бардачок. Сначала я почувствовал себя безгласной овцой на заклании, а через секунду руки мои сами собой вылетели из-за спины, и мне стало намного удобнее, но сердце все еще стучало как у загнанного зверька.

— Вы за мной следили? — спросил я после паузы, хватая воздух ртом, как рыба на песке.

— Можете говорить по-русски, — сказал он с гундосым акцентом и дружески улыбнулся.

— Откуда вы меня знаете? — спросил я, отвалив голову на спинку и потирая запястья.

Он усмехнулся и весело сказал:

— Я менеджер грузинского ресторана! — Он сказал это так, как будто объявил, что меня снимает скрытая камера.

Я ему не поверил. Хотя откуда иначе он мог знать о моих утиных приключениях.

— Почему вы меня спасли?

— Просто я подумал, что мы прошлый раз с вами круто обошлись, — сказал он. — Потом мы часто вас вспоминали. У меня даже на «рабочем столе» висит файл с видеозаписью вашего вторжения.

Он засмеялся.

— Почему же вы меня спасли? — повторил я серьезно.

— Наша служба безопасности представила руководству все как провокацию со стороны конкуренции, но я сразу понял, что вы просто такой человек, — говорил он по-русски с акцентом и размеренно. — Вот и сейчас как увидел, что за вами гонятся контролеры, сразу понял, что вы снова в какую-то историю вляпались. Ну, вот и думаю, а почему бы не помочь…

— Действительно вляпался, — сказал я и откинулся на спинку кресла.

— Вас куда-нибудь отвезти?

— Если вам не сложно, — сказал я, вытирая пот с лица. — Отвезите меня на вокзал. Мне нужно на северо-запад.

Мы выехали из подворотни на узкие улочки и выбрались на широкую улицу с другой стороны квартала.

По дороге я думал о том, как все глупо все-таки получилось. Женщину ударил. Вот что делает паника.

— Если вы не торопитесь, мы могли бы перекусить в «Хачапури», — предложил он.

Меня морозило в его открытой машине, я хотел из нее поскорее выбраться, тем более я ему не доверял.

— Нет, спасибо, я не голоден.

— Я клянусь, что вам это будет только на пользу, — заулыбался он. — Так что если вы не торопитесь…

Прошло часов пять с тех пор, как я пообедал, но мне действительно не хотелось есть. Я задумался о том, как мне может навредить идиотская потасовка в метро. Корил себя и думал о том, что мне бы всего-навсего выписали бы квитанцию или предложили уплатить штраф на месте. Когда мы затормозили, я очнулся от своих терзаний и обнаружил, что мы неподалеку от Трафальгар-сквер у злосчастного грузинского ресторана под красной вывеской с нарисованными шашлыками и по-восточному стилизованными английскими буквами HACHYAPOORI. Я посмотрел на него с недоумением, он улыбнулся и пригласил меня в заведение гостеприимным жестом.

Мы быстро, но богато перекусили куриным салатом с картофелем, и я в одиночку выпил полбутылки вина. Аппетит пришел ко мне, как и полагается, во время еды. Я ел, а он очень довольный смотрел на меня и то и дело жестом руки приглашал того или другого служащего, чтобы, так сказать, заново познакомить со мной. Официанты вежливо и немного смущенно раскланивались, шутили по-грузински с моим спасителем и возвращались к своим обязанностям.

На вокзале я предложил «земляку» деньги, но он не взял. Он спросил, как меня зовут, и я соврал, что Валей, в смысле, Валентином. Его звали Давидом. А я думал, что грузины козлы, а оказывается… Мы долго жали друг другу руки, пока я не припомнил грузинский обычай и не полез к нему целоваться. Естественно, после красненького. Он весело рассмеялся, а я искренне расцеловал его мягкую душистую бороду и на секунду почувствовал себя девицей. Валей. Отходя, я раз пять оборачивался и, сдвигая брови, махал ему рукой, и только когда он начал делать мне фотографии на цифровичок, я очнулся и спешно пошел в очередь к билетному автомату. Через два часа, уже когда смеркалось, я сошел на пригородной станции и, погоняя себя разными укорами, поспешил в деревню к Тутаю.