Мир Трех Лун - Гай Орловский

– Мы так долго спускались… но почему мне кажется, что все еще на поверхности?

Он поморщился:

– Привыкнешь.

– Магия?

– Типа того, – ответил он. – Так строили раньше. Сейчас уже не умеют. Да и зачем?

– Ну и хорошо, – ответил я рассудительно. – Простому человеку не нужны эти архитектурные излишества.

Он покосился на меня с сомнением в глазах.

– Ты из армии принца?

Я посмотрел на него зверем.

– Что, похож?

– Похож, – ответил он. – Рассуждаешь так же… Так, ты заходи и держись уважительно. А я подожду тебя здесь.

Он взялся за ручку двери. Я кивнул, буркнул:

– Нет, я сразу всех облаю. И вообще нападу.

Он усмехнулся и распахнул дверь. Комната достаточно просторная, есть даже камин, сбоку на металлическом поддоне горка березовых поленьев, массивный стол, два легких кресла, а ложе в дальнем углу комнаты, там некоторая затемненность, хотя рядом на изящном столике горит свеча в медном подсвечнике.

В комнате, стоя у окна, выходящего во двор, тихо беседуют двое, Роднер Дейнджерфилд, все в той же темной одежде и кирасе из черной бронзы, словно и спит в них, он показался еще крупнее. Рядом с ним незнакомый мне глерд сразу умолк и, повернувшись ко мне, уставился недовольно и даже зло.

Третьим в комнате оказался сидящий за дальним столом дряхлый старик с жутко изрезанным глубокими морщинами, длинным, как у коня, лицом.

Он единственный не снял плащ в помещении, что значит, не просто дорожное одеяние, а некий атрибут…

Я не успел додумать, как старик поднялся, его заметно тряхнуло, он уставился на меня дикими глазами, попытался вытянуть в мою сторону дрожащую руку, но его повело, и он ухватился обеими конечностями за край стола.

Главнокомандующий и его собеседник, что больше всего похож на боевого командира крупного воинского соединения, настороженно и даже хищно поглядывали то на меня, то на старика.

– И что, – произнес Дейнджерфилд резким голосом, – что скажешь? Смотри на этого… этого Улучшателя!

Старик некоторое время беззвучно шлепал губами, наконец сумел оторвать от стола правую длань и величаво вытянуть в мою сторону. Если бы не тряслась, как осиновая ветвь на ветру, это выглядело бы устрашающе, что-то типа рука судьбы.

– Это… зло, – прохрипел он, как удушиваемая тугим ошейником злобная собака, – это разрушение… вижу смерть… нет, гибель знатных глердов… это он все принес!.. За ним зрю черные крылья… нет, уже багровые, пропитанные горячей кровью…

Холод сковал мое тело, командующий и глерд смотрят обрекающе, вдруг тут же убьют, у них такой ранг, даже извиняться не станут.

Я вскрикнул жалким голосом:

– Да что вы… какая гибель?.. Я только и думаю, чтобы меня самого не трогали и не отпинывали!.. Сижу, как мышь, всем уступаю дорогу, пикнуть не смею…

Дейнджерфилд посмотрел на меня, повернул голову к старцу.

– Что-то еще?

– Смерть, – прохрипел тот, задыхаясь и хватая за ворот. – Смерть… Огонь… Смерть…

– Еще! – потребовал Дейнджерфилд.

– Только огонь, – повторил старик шипящим голосом, – только смерть… Даже королева исчезнет… катятся головы с плахи… Горит замок с тремя башнями…

Он умолк и в бессилии рухнул за стол, с костяным стуком уронив на столешницу голову.

Дейнджерфилд указал на него кивком глерду-командиру.

– Пусть выведут так же тихо, как и привели. Потайным ходом. И прячь, пока все не закончится.

Тот поклонился и, стремительно приблизившись к старцу, поднял тщедушное тело, а потом, почти держа на весу, быстро вышел через дверь, что ведет, как понимаю, во внутренние покои.

Дейнджерфилд обратил взор на меня. Мне показалось, что я, как недостаточно быстроногая антилопа, оказался зажатым в угол перед огромным тигром.

– Это великий Куканцель, – сообщил Дейнджерфилд медленно. – Прорицатель, чье видение будущего всегда совпадает с тем, что случится…

Я возразил нервно:

– А что он сказал особое?.. Разрушения, гибель глердов, смерть… Ха, это предскажет всякий! Как будто не случается и так постоянно!.. Тем более сейчас и здесь вот-вот прорвется нарыв…

– Нарыв? – переспросил он.

– Что-то созрело, – пояснил я. – Будто сами не видите!.. То ли война на самом пороге, то ли наступление мятежного принца, то ли дворцовый переворот… Это и я могу предсказать!..

Он жестоко усмехнулся:

– Ты-то можешь.

– Любой, – поправил я себя, – может предсказать. Ничего нового! Рутина. Балы, интриги, перевороты, война и охота… что он предсказал?

Он кивнул:

– В общем, да. Правда, замок с тремя башнями есть только у одного из знатных глердов… Посмотрим, будет ли там пожар. Заметный пожар. Ты прав, существо. Ничего особенного в предсказании, я то же самое вижу и без ясновидения… Одно непонятно…

Он вперил в меня злой взгляд. Мне показалось, что придавливает меня к стене, ноги онемели вовсе, главнокомандующий пользуется какой-то древней чертовщиной, уже вижу только его глаза, зрачки расширились, стали как вся комната…

Я с усилием вернул себе контроль, я хозяин тела, очень редко оно берет надо мной верх, да и то когда много вина и баб, а вот так грубо еще не удавалось…

На лице Дейнджерфилда отразилось разочарование, а я переспросил:

– Что непонятно?

– Да, – ответил он жестко. – Непонятно. Почему именно тебя считает ответственным?

Я пожал плечами:

– Простите, глерд, невежественному человеку все новое зрится злым и опасным. Невежда всегда уверен, что новое несет беды. Я здесь человек новый, к тому же что-то изменил… надеюсь, к лучшему. Вот он по неразумению и…

Дейнджерфилд кивнул, все еще не сводя с меня взгляда.

– Думаешь?

– Самый правильный вариант, – ответил я.

Он усмехнулся, но улыбка была жестокой.

– Ты даже не скрываешься, – сообщил он.

– В чем?

– Говоришь свободно, – объяснил он. – Ты не раб и никогда не был рабом. Ты даже не был простолюдином! И речь твоя вольна и несет в себе зачатки глердовой спеси. Как ни скрывай, но это как рост или ширина плеч, все равно заметно. Ладно, сейчас другое важно… Гм, в общем, иди в свою людскую. А я подумаю над предсказанием.

Круллос ждал меня в коридоре, взглянул без интереса, явно и не ожидал, что убьют или даже зарежут.

– Готов?

– К чему? – спросил я.

Он взял горячий факел, жестко усмехнулся:

– Идти обратно. А то если надо штаны сменить…

– Свои отдашь? – поинтересовался я. – Ладно, пойдем. А чего надо было вот так, если можно бы поверху?

– Эта часть дворца, – сообщил он, – защищена от любой магии. Нельзя ни подслушать, ни помешать. Ты не думай, глерд Дейнджерфилд не один пользуется. Хотя, конечно, высокий ранг необходим…

– Еще бы, – буркнул я. – Привилегии…

Он усмехнулся:

– Не одобряешь? А ты точно из армии принца? Или из сочувствующих. Ладно-ладно, не вскидывайся! Мне все равно. Я просто служу. Сядет на трон принц, буду служить принцу.

– А как же воинская присяга? – спросил он.

Он хмыкнул:

– Я присягал трону. Трону и буду служить. Власти!.. А ты что думал?

Я промолчал, голова раскалилась от жарких мыслей, словно булыжник в костре. Если Дейнджерфилд признал меня опасным, почему так легко отпускает?.. Что задумал?

Обратный путь показался вдвое короче, ну это не магия, так всегда, я с облегчением увидел знакомую дверь, а когда Круллос отодвинул засов, я поспешно вышел на родной двор, где суетятся дворовые люди, носят воду, дрова, снимают мешки с телег и перетаскивают в подвалы.

Глава 17

В лабораторию вернулся, ломая голову, что же такое задумал Дейнджерфилд, сам двигаюсь, как кукла, хорошо еще, ничего не сломал и не опрокинул, но чародей сам выглядит подавленным и растерянным, за весь день не обронил ни слова, в который раз все перепроверял, сверялся с записями в толстых манускриптах, постанывал сквозь зубы, наконец измученный и с черными мешками под глазами, подошел ко мне, волоча ноги.

Я насторожился, обычно сам подзывает, если надо, а сейчас что-то в лесу сдохло просто огромное…

Он все еще молчит, я вскочил, поклонился самым почтительнейшим образом, словно Рундельштотт не меньше, чем король.

– Делаю, тороплюсь! Пар из… ушей. Да, из ушей.

Он тяжело опустился на лавку, суставы громко хрустнули. Я почтительно ждал в молчании, а он проговорил хриплым голосом:

– Юджин… ты как?

Вопрос просто дикий, чародей никогда нами не интересовался, я спросил встревоженно:

– Что-то стряслось?

– Да, – ответил он мертвым голосом. – От королевы передали, ее величество изволит явиться завтра. На окончательный запуск.

– Так это же здорово, – сказал я с испуганным восторгом, – у вас же все на мази! Вы на коне!

– Не все, – ответил он. – Не хватило синюшника.

Я спросил осторожно:

– А он важен?

– Без него никак, – ответил он упавшим голосом. – Раствором надо смачивать… Ладно, это неважно. Объяснение неважно.

Я ощутил нехороший озноб, моя трусливая натура раньше меня сообразила, чем грозит нехватка синюшника лично мне, раз уж Рундельштотт подошел и смотрит погасшими глазами.