Призраки Эхо (СИ) - Токарева Оксана "Белый лев"

— Ну, мы же должны как-то догнать похитителей, — неуверенно предположил Чико.

— Вот именно, что как-то, — хмыкнул Шварценберг. — И делать это придется, кажется, на своих двоих. Танк в подземные ходы не пройдет. Только, если мы останемся здесь разгребать этот гребаный завал, ублюдки с «хамелеоном» донесут до города наш ключ и устроят нам с Марки полную задницу!

— Может быть, есть какой-то другой тоннель? — предположил Эркюль, который вместе с Прокопием и Цветаном вынес на поверхность Дольфа и теперь споро включился в освобождение Пэгги, оказавшейся в самом эпицентре взрыва.

— Нормальные герои всегда идут в обход! — согласился с Обезьяньим богом Шварценберг.

— Да есть там тоннели, есть! — простонал Аслан, которого тоже наконец освободили и несли к выходу. — Только мы их, кажется, завалили!

— А этот почему оставили?

Простодушие Чико не переставало удивлять.

— Да никто его не оставлял! — обиделся Цветан, который как раз давал Пэгги координаты для выстрела. — Только вы попробуйте сделать наводку на глаз и без расчетов!

— Тем более, этим ходом никто не пользовался уже лет двадцать, — вступился за товарища Гу Синь.

— Он удлиняет путь до города раза в четыре, да и угодить там под обвал легче, чем пристыковаться к орбитальному терминалу, — пояснил Супер-Лев.

— В любом случае, прежде чем двигаться к городу через перевал, надо еще раз проверить тоннели, — подытожил Левенталь, который наравне со своими людьми участвовал в раскопках. — Тем более, время у нас терпит.

Пока шел разбор завалов, Синеглаз стоял у стены, стараясь никому не мешать. Иной помощи он оказать не мог. Ужасно болело плечо. Хотелось лечь в темном уголке, свернуться калачиком, прикрыть морду хвостом с кисточкой и, опустив острые уши, на сутки погрузиться в блаженные грезы сна роу-су.

Однако, когда речь зашла о поиске обходного пути, княжич взбодрился и собирался уже лезть дальше в горы. Должен же кто-то защищать неожиданно разросшийся отряд от медуз. Но Эркюль заверил его, что тут и без них достаточно опытных горняков, а темных тварей жители города научились отпугивать с помощью каких-то мудреных приборов.

— Но там же принцесса! — с трудом переставляя ноги, простонал Синеглаз, ощущая, каким все более далеким и почти неразличимым становится зов Савитри.

— И мы ее обязательно спасем, — заверил княжича Эркюль. — Местные надеются, что вход в более короткий тоннель завалило не полностью, и хотят там все проверить. С ними сейчас Шака отправился. А он отмахал отбойным молотком на шахтах полжизни, пока к нашему кэпу в команду не попал. Пойдем, малыш, пока там без нас все припасы охотников не съели!

Как выяснилось, Синеглаз оказался не единственным, кому требовалось передохнуть и подкрепить силы. Откликнувшись на просьбу школьного друга, Шварценберг, проявив невиданную для него щедрость, позволил бойцам обоих отрядов расположиться в кабине танка, куда до этого уже перенесли всех раненых. Наиболее серьезные травмы получили Дольф и Аслан. Еще троих бойцов из отряда Левенталя задело во время перестрелки.

— Не надо тут ничего дезинфицировать, — возмущалась Пэгги, которую местные поначалу приняли за человека. — Поменяйте мне топливо, и все органические ткани регенерируют за полчаса!

— А какой у тебя тип реактора? — спросил ее житель города, выглядевший старшим ровесником Левенталя и Шварценберга.

Почтенного старца звали Джошуа Грином, и, несмотря на возраст, он считался лучшим специалистом по ядерной энергетике. Сейчас он что-то мудрил с движком танка, на чем свет стоит костеря охотников за небрежение к технике. Двое молодых бойцов ему помогали, привычно пропуская стариковское ворчание мимо ушей.

Пэгги развернула вирт-окно с рядами цифр и значков, и Джошуа Грин удовлетворенно кивнул, давая понять, что просьба боевого андроида вполне выполнима. Его помощники закрыли линзы шлемов и увели довольную ПГ-319 в реакторный отсек.

В это время какая-то девушка из отряда Левенталя, используя походный анализатор и различные чудодейственные лекарства из арсенала вестников, оказывала помощь Дольфу и остальным раненым.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Эркюль настоял, чтобы она осмотрела и Синеглаза.

— Да он же совсем ребенок! Ему еще в школу надо ходить! — всплеснула целительница руками, помогая княжичу освободиться от экзоскелета, чтобы проверить, не сломаны ли задетые камнями плечо и ключица.

— Это наш гардемарин, — представил подопечного укротитель мартышек, вновь давая свободу своим питомцам.

При виде целой оравы забавных зверьков строгая целительница издала неопределенно-восторженный возглас и поскорее убрала подальше хрупкие инструменты и лекарства.

Хотя девушка даже в кабине танка продолжала дышать преимущественно через ребризер, закрывавший нижнюю часть ее лица, Синеглаз отметил, что она почти также прекрасна, как принцесса Савитри, и при этом чертами схожа с Левенталем.

— Это Кристин, моя дочь, — представил красавицу конструктор, от которого не укрылось, как откровенно пялится на нее Шварценберг.

Княжич тоже оценил и янтарный оттенок стянутых в строгий узел волос, и лучистый блеск глаз, и достоинства ладной фигуры, которые и не думал скрывать обтягивающий комбинезон. Все-таки женщин надзвездных краев не просто так считали богинями. Разве только цвет кожи Кристин Левенталь выглядел чересчур бледным, и под глазами залегали глубокие тени. Но ведь девушка родилась и выросла в мире, незнакомом с солнечным светом, и недавно совершила изнурительный переход.

— Хорошо, что предупредил, Марки, — осклабился пират, со смаком облизывая пальцы, измазанные в жире кутулуха.

В танке у охотников нашлись не только концентраты, но и мясные консервы местного производства, дразнившие Синеглаза дивными запахами.

— Потому и предупредил, что замашки твои лучше, чем кто-либо из присутствующих, знаю, — кивнул конструктор, переводя взгляд с пирата на занятую пациентами дочь.

Следовало заметить, что, хотя старые товарищи общались настолько просто и непринужденно, будто расстались лишь вчера, каждый пытался показать свою значимость, а заодно прощупать почву, словно пробирался между камней по дну илистой реки.

— Ты еще, Марки, скажи, что у тебя уже и внуки есть, — добродушно поддел друга Шварценберг, наблюдая, как Кристин хлопочет возле Синеглаза, обрабатывая антисептиком его синяки и ссадины.

Поначалу княжич хотел возмутиться: маленький он, что ли, чтобы над ним квохтать? Переломов и вывихов нет, а остальное и само собой заживет. Но руки Кристин успокаивающе пахли травами, а прикосновения снимали боль лучше всяких лекарств. В конце концов, даже взрослым воинам требовалось немножечко тепла и заботы.

— Внукам порадоваться пока не довелось, — развел руками Левенталь. — Но, если выберемся из этой передряги, все возможно.

Он указал на ладного кудрявого бойца, который, разложив на приборной панели замысловатое операторское оборудование, увлеченно копался в коде системы. Шаман следил за его действиями едва ли не с благоговением, временами забывая дышать.

На лице Шварценберга появилось давешнее выражение неприкрытой неприязни. Будто мясо оказалось протухшим, а горячий, тонизирующий напиток, который вестники называли кофе, превратился в жижу гнилых болот. Этот человек, несомненно, был ему знаком.

В это время боец обернулся, чтобы бросить взгляд в сторону Кристин, и Синеглаз тоже узнал в нем возмужавшего пасынка Семена Александровича, знаменитого Пабло Гарсиа.

— А я тебя, Задира, предупреждал, — усмехнулся Левенталь, явно наслаждаясь произведенным впечатлением. — Наш оператор — парень горячий.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Ты бы, Марки, прежде чем вести речь о внуках, сначала убедился, что твоему будущему зятю в плену ничего не оторвали, — пытаясь за привычной похабщиной скрыть досаду, сердито буркнул Шварценберг. — Их же тогда с Командором на Раване, кажется, отымели во все дыры. Видел я их сразу после освобождения — в гроб краше кладут.

Синеглаз подумал, что в Сольсуране за подобные слова, да еще сказанные в присутствии любимой женщины, воины травяных лесов спрашивают с обидчиков кровью. Пабло Гарсиа тоже вскинулся, чтобы вмазать по наглой пиратской морде. Левенталь его остановил.