Нихт капитулирен! - Алек Сэй

— Немцы прорвали «линию Мажино», государь. Прорвут и эту. — мрачно ответил Монтгомери. — А наши политиканы, вместо того, чтобы заниматься укреплением обороноспособности страны, погрязли в своих склоках. Грызутся, грызутся… Ведь Гитлер, если возьмет Лондон, повесит их всех ногами в крапиву, а они, по привычке, продолжают интриговать в то время, когда надо плюнуть на все разногласия и былые обиды, и сплотиться. Сказать по чести, государь, это сильно подрывает дух наших солдат.

— Увы, где стране взять лидера? — вздохнул Георг Виндзор. — Черчиллю не простят балтийского капкана, Чемберлену — этой войны. Он и держится-то на посту Премьера лишь оттого, что его оппоненты никак не выберут между собой главного. А ведь он серьезно болен. Галифакс? Он повязан грехами Чемберлена.

— Ну, вообще-то, такой лидер у нас есть. — заметил генерал.

— Вот как? — удивился Его Величество. — Кого вы имеете в виду?

— Одного военного. Бывший моряк, участвовал в Ютландском бое. Потом служил в ВВС Его Величества Георга V.

— Это весьма положительные рекомендации. — ответил Георг. — Но я, право, не припомню никого из политиков, который подпадал бы под это описание. Популярных, политиков, я имею в виду.

— Меж тем, он весьма известен и популярен, сир. — ответил генерал-лейтенант.

— Вы, право, меня раззадорили. — улыбнулся Его Величество. — Кто же этот человек?

— Милостью Божьей Король Соединенного Королевства Великобритании, Канады, Австралии и Южной Африки, Император Индии Георг VI Виндзор. — совершенно спокойно ответил Монтгомери.

На умном и довольно привлекательном лице монарха сначала отразилось некое недоумение, а затем он откинулся на спинку кресла и от души рассмеялся.

— Вы изрядно позабавили меня, генерал. — произнес он наконец. — Однако, должен вам напомнить, что в Британии король царствует, но не правит. Безусловно, я мог бы призвать парламент к переговорам с Германией, но, боюсь этого не захотят ни они, ни Гитлер. Гитлер — потому что забрал еще не все, что мог, а Парламент — потому что не намерен отдавать Гитлеру или, положим, Хирохито, вообще ничего. В наших же условиях речь может идти лишь о капитуляции на почетных условиях.

— Вы это понимаете, сир, я это понимаю, большинство военных тоже понимает. А они — нет. Необходимо указать им, на заблуждение.

— Они меня не послушают. — развел руками Георг.

— Значит надо заставить их это сделать. — нахмурился Монтгомери.

— Каким же образом? — поинтересовался Его Королевское Величество.

— Осмелюсь напомнить, государь, что у вас имеется Гвардейская дивизия, а это полк конной и пять полков пешей гвардии. Что касается войск Лондонского Гарнизона, так им эти болтуны и того пуще поперек горла.

— Вы подбиваете меня на путч? — изумился король.

— Отнюдь. — возразил Бернард Лоу Монтгомери. — Если Ваше Величество не запамятовали, в древнем Риме, во времена кризиса, сенаторы, для его преодоления, избирали диктатора и предоставляли ему неограниченные полномочия. Как только кризис разрешался, диктатор складывал с себя полномочия, и все возвращалось на круги своя. От нынешних болтунов, конечно, такого подвига как добровольное ограничение своей власти не дождешься, так что придется действовать более грубым методом — штыком. А когда будет заключен мир, ничто не помешает вам собрать Парламент вновь.

Георг VI задумался. Он был умным человеком, и понимал, что предложение генерала является единственно верным. Но и конфликта королей с Парламентом, некогда стоившего Карлу I головы, ему не хотелось. Несколько минут он терзался внутренней борьбой, пока не принял решения.

— На штык удобно опереться, но на него нельзя сесть. — произнес он наконец. — К тому же, я не уверен, что гвардия меня поддержит.

— Ну, если мы попробуем убедить их в необходимости такого шага вместе, не думаю, что гвардейцы будут хоть миг сомневаться.

Порт г. Бреста

12 августа 1941 г., около десяти часов утра

В гавань неторопливо входила U-199 с тремя белыми флажками, обозначающими три потопленных за время похода транспорта.

— Удачно сходили. — заметил стоящий рядом с Карлом мичман.

— Главное, что вернулись. — ответил Карл.

— Тоже верно.

Субмарина на самом малом ходу пересекла гавань и пришвартовалась у пирса.

— Йоган, собачий сын! — воскликнул Карл, и двинулся к другу (и уже свойственнику), появившемуся на палубе. — Мы вас уже похоронили и оплакали!

— Значит век жить буду. — невозмутимо ответил Арндт, спрыгивая на причал. — Здравствуй, дружище. Что нового?

— Нового то, — мрачно ответил Карл, — что долго в гавани вы не простоите, так что отдыхайте поактивнее.

— Это с чего бы так? — удивился его друг. — Мы ж только что вернулись. Нам ремонт…

— Будет. — прервал его Геббельс, утягивая подальше от чужих ушей. — Не знаю точно, что затевается, но между Кале и Амстердамом стягивают войска и баржи. Чуешь чем это пахнет?

— Десантом в Англию пахнет. А ты-то откуда знаешь, про стянутые войска?

— Держу в кабаках уши открытыми, и не особо заливаю глаза. — усмехнулся Карл-Вильгельм. — Старший офицерский состав, он тоже отдохнуть любит. От трудов, или что у них там, в штабах, вместо труда. Да и по флотилии слухи ползали, а вчера пришло подтверждение. Будем всеми силами наводить на британских коммуникациях шухер…

— Кого?

— Топить все что плавает. Через неделю начнем — край.

— Отвлечь вражеский флот от пролива подальше… Что ж, это разумно. Но до чего же для нас неприятно!

Лондон, Букингемский дворец

28 августа 1941 г., около полудня

— Да, сир. Я уверен. — сказал, получивший после операции по введению «прямого королевского правления» звание полного генерала, Монтгомери. — Воздушная и агентурная разведка утверждают совершенно однозначно — штурм Острова начнется в ближайшие дни. Надо немедленно отзывать флот из Атлантики.

— Боюсь, что вернуться успеют не многие. — вздохнул Георг VI. — И модернизация прибрежных укреплений еще только-только начата.

Окрестности Харькова, штаб 14-й ттбр

29 августа 1941 г., семь часов вечера

(время местное)

— Егор Михайлович, а ты чего такой смурной в штабу сидишь? — удивился вошедший в комнату Хальсен. — Да еще и в полном одиночестве? Взбодрись! Скоро в Турцию отправляемся, опять французов и англичан гонять будем. Взбодрись же!

— Отправляетесь. — вздохнул Бохайский. — Только без меня.

— Чёй так? — изумился батальонный комиссар.

— Переводят меня, Арсений Тарасович. — ответил подполковник. — Под Астраханью новый танковый полк формируют, вот мне его и принимать. А вы уж… без меня.

— О как. — мигом потерявший всю свою обычную бесшабашную веселость и говорливость Вилко присел рядом с командиром и боевым товарищем. — И кого на твое место? Или еще не решили?

— Отчего же не решили? Вполне решили. — ответил Егор Михайлович. — Тебя.

— Да етить же ж колотить! Вот и за что мне такое большое хохлятское счастье, ослепительное, как встреча с граблями в темном сарае?!!

Кимберли, штаб I-го Армейского Нормандского корпуса

15 сентября 1941 г., шесть часов вечера

Эрих фон Манштейн угрюмо смотрел на оперативную карту. Обстановка не радовала.

— Господа, мы в глубокой заднице. — обратился он к своему штабу. — Причем очень глубоко, где-то ближе к желудку. У нас усталые солдаты, у нас мало боеприпасов, и почти совсем не осталось горючего. На подкрепления и нормальное снабжение в ближайшие пару недель рассчитывать не приходится. Какие будут предложения?

— Эта затея с самого начала отдавала авантюрой. — пробурчал генерал-майор фон Штокгаузен.

«А Гудериан бы, пожалуй, справился с захватом Лондона, — подумал Манштейн. — Какого черта его бросили на Бристоль?»

Операция «Морской лев» начиналась просто замечательно. Огромная волна истребителей, штурмовиков и бомбардировщиков — Сталин даже расщедрился, и выделил на помощь союзнику полк ТБ-3, - единой лавой перемахнула через Ла-Манш, разметала истребители прикрытия и огненным дождем обрушилась на южное побережье Британии — даже новейшие разработки, ракеты ФАУ были применены против англосаксов. Английские зенитчики палили до тех пор, пока у них не кончались снаряды, или на их головы не падали бомбы, потери Люфтваффе были просто ужасающими, да и не только их. Добить Британского Льва в его логове нашлось еще несколько желающих: Испания, Италия, Дания и даже Польша, наконец понявшая, на чьей стороне Ника — военнопленная богиня успешно завершенной греческой кампании. Вся мощь ВВС этих стран навалилась на английское побережье, и на глазах истаивала.

Однако потери эти были, казалось, оправданными — зенитные батареи, радарные установки и береговые укрепления уничтожались, или захватывались воздушными десантами, а к образовавшимся брешам в обороне побережья, за тральщиками, ринулись десантные баржи с войсками. Вот тут-то Великобритания напомнила, что ее гербовой щит поддерживает не только могучий и благородный лев, но и хитрый непредсказуемый единорог.