Джайн Зар. Буря Тишины - Гэв Торп
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Как легко ты отбрасываешь будущее тех, у кого еще есть время прожить его.
— Эльдрад, ты не чувствовал приближения Той-что-жаждет. Ты принадлежишь к поколению, рожденному с этой заразой, но лишенному знания о том, что существовало раньше. Ты блаженен в своем невежестве и понятия не имеешь о том, что мы действительно потеряли и что приобрели.
— Обвинение, легко брошенное той, что видела, как всю нашу цивилизацию довели до разорения! — Эльдрад схватил лунную лиру и зашагал вперед, пройдя мимо провидицы. Он остановился и ткнул инструментом в сторону Даэнсирит. — Ты слишком поздно раскаиваешься за свои прегрешения против эльдарского народа. Ты носишь свою вину словно мантию — не пытайся повесить ее на мои плечи. Твое время прошло, дочь Морай-Хег, и пришло мое.
— Эльдрад, ты слишком самонадеян, чтобы руководить. Такая уверенность порождает лишь ошибки. Ты глух к мудрости других, даже азурии.
Не успев ничего ответить, Эльдрад увидел, что одна из рун Даэнсирит, которую он снял с ее пояса, вертикально вращалась вокруг своего центра. Баньши. Он опустил барьеры, удерживающие разум в узде, и позволил своему существу затечь в цепь бесконечности и пронестись по каналам, чтобы затем попасть в Паутину за ее пределами.
Улетел корабль — корабль изгнанников, который доставил Джайн Зар на Ультве. Он чувствовал, как Буря Тишины пронзала прядильную сферу, словно осколок льда. С ней был отряд павшего молодого короля.
Ультай-дас начал тщательно расплетать пряжу, распутывая нити судьбы, которые он связал в свой план по нападению на орков. Некоторые тропинки исчезали, ускользая из его рук, поскольку действия Джайн Зар изменили ход будущего.
Одна из них — его собственная нить — начала расходиться, словно расплетаемый шнур, и его определенная судьба обратилась в десятки потенциальных дорожек.
Он услышал, как Даэнсирит вздохнула, и почувствовал ее присутствие, подталкивающее его по одной из расходящихся тропинок. Эльдрад отважился последовать за ее паутинным призраком и наткнулся на зрелище великой битвы — Ультве пылал, а зеленокожие дикари бесновались в доках под ним.
Дым заполнял проходы, марая стены, а по причалам текли красные реки, начинающиеся от груд мертвых тел. Странные двуногие звери скакали в коридорах и ликовали, в то время как дикари выкрикивали свои вопли, прорываясь через купола искусственного мира подобно потоку.
Он содрогнулся, почувствовав боль бесконечной цепи, когда чужацкие псайкеры с вылетающими из глаз психическими вспышками, бормоча и визжа, вонзили свои медные посохи в ее хрустальные вены. Духи его предков вопили от подобного осквернения.
С бешено колотящимся сердцем он отпрянул и повернулся лицом к старшей провидице.
— Отзови войска, — настаивала Даэнсирит. — Посмотри, что случается, когда ты бросаешь вызов воле Азуриана.
— Это не наказание, насланное мертвым богом, а цель миссии Джайн Зар. — Высокомерие лорда-феникса раздражало Эльдрада даже больше, чем снисходительный тон его руководительницы. — Она хочет привести орков на Ультве, а не сбить их с курса.
— Какая нелепость! Зачем лорду-фениксу понадобилось бы подводить такую беспощадную войну к берегам нашего искусственного мира? Не это, а твое сопротивление навлечет на нас гибель.
— Действительно, зачем? — промолвил Эльдрад, возвращаясь в собственное тело. Он почувствовал обжигающую рябь от находящегося поблизости аватара и бросил взгляд вниз. Экзархи вели многоцветные отряды последних аспектных воинов к вратам, а во главе войска ступало пылающее воплощение Каэлы Менши Кхаина. Все остальные жители бежали прочь перед аватаром и его учениками, покинув порт Последнего звездного блеска.
Стук сапог и воинственные песнопения поднимающихся на борт отрядов заполняли пустые залы — далекие и мрачные слова расходились эхом, будто доносясь из древних эпох. Отдельные фразы раздавались по округе, звуча все громче и громче посреди мириад стихов.
Кровь течет, гнев вскипает, смерть просыпается, война зовет.
Ситуация быстро приближалась к точке невозврата, после которой будущее уже не могло сильно измениться. Он гордился тем, что видел дальше остальных, однако неизбежность орочьей атаки была подобна вуали, натянутой на его глаза.
И все же должен был существовать иной путь, сокрытый от других, что позволил бы увести мир-корабль подальше от кровопролития, которое Джайн Зар, казалось, намеревалась обрушить на их головы. Если Буря Тишины не желала подчиняться, тогда, возможно, еще более разрушительную силу можно было обернуть на пользу дела.
Эльдрад нырнул обратно в пряжу, следуя за пламенным хвостом руны Кхаина в жар тысячи битв. Он прочесывал ее вдоль и поперек, отслеживая вариации далекого будущего, сокрытые от глаз его товарищей, однако во всех них эльдар видел бойню, учиненную орками на Ультве. Хаос резни, бездумный и безразличный к сложным переплетениям нитей, что позволили этому ужасу случиться.
В отчаянии он бросился еще глубже в паутинную пустоту, преследуя полуразличимые возможности и лишь отчасти вероятные судьбы. Здесь он отыскал многообещающую почву, на которой мог посеять собственные планы, — видения сгорающих тысячами орков, аватара, ведущего армию Ультве против их отвратительных городов, и кораблей эльдарского флота, очищающих здания зеленокожих с небес.
Не обращая внимания на Даэнсирит, он зашагал прочь, направляясь обратно к залам провидцев, что располагались далеко отсюда — в сердце искусственного мира. Его ноги ступали сами по себе, и на ходу Эльдрад сфокусировался на разматывании нитей, за которые он ухватился, пытаясь отыскать способ устремить судьбу Ультве и его жителей по этому выгодному пути.
Он едва расслышал настойчивый вопрос Даэнсирит:
— И что ты собираешься делать?
— Все что угодно, лишь бы уберечь нас от опасности, — ответил он.
ЧАСТЬ IX
Мауган Ра говорил через плечо, ведя их через большой вестибюль.
— Я действительно думал, что никто больше не придет. За исключением злоумышленников. С тех пор как появилась Та-что-жаждет, многие из них уже показывались здесь.
Первая же дверь, через которую они прошли, из которой Мауган Ра впервые появился, привела их в небольшой кабинет, не более дюжины шагов в ширину, с винтовой лестницей из белого камня на другом его конце. Вдоль стен тянулись полки, что ломились от кристаллов данных, нагроможденных друг на друга. Их было так много, что некоторые из них свалились и лежали на покрытом тонким ковром полу.
В один угол были задвинуты стул и стол, в другой — низкая койка. Тарелки и иная посуда были аккуратно сложены на полу рядом с лестницей. На столе стоял считыватель кристаллов, а его проектор излучал свет, который
