Невеста Калиостро - Татьяна Полякова

– Нет, – покачала я головой. – Я никогда не поверю. Он не может быть убийцей, не может, я его люблю и никогда не поверю.

Оттолкнувшись от стены, я бросилась в спальню, удивляясь, что у меня нашлись на это силы, нырнула под одеяло и прижалась к Диме, ища защиты, пытаясь согреться возле его большого горячего тела. Сейчас я хотела только одного: чтобы мы вновь стали одним целым, он и я, и не было бы места ни страхам, ни сомнениям.

Он шевельнулся и шепнул, целуя мои волосы:

– Бог мой, какая ты холодная.

Я приподнялась на локте, глядя в его лицо с закрытыми глазами, с улыбкой на губах.

– Я люблю тебя, – сказала я, и хоть голос дрожал, я не боялась.

– Неловко говорить банальности, но я даже не предполагал, что такое бывает, – шепнул он. – Ты как?

– Я люблю тебя, – повторила я.

Мы лежали поперек постели, лампочка над головой только что перестала вращаться в затейливом танце, а ко мне вернулись привычные ощущения: вот она я, у меня есть руки, которыми я могу пошевелить, есть тело, пока еще непослушное, но все равно есть, а рядом Дима.

– Ужасно хочется пить, – сказал он, но вместо того, чтобы подняться и идти на кухню, прижался ко мне. – В холодильнике должен быть сок, – продолжил он. – Где бы еще взять силы, чтобы до него добраться. – Он засмеялся и поцеловал меня, а я закрыла глаза.

Минут через пять Димка все-таки побрел на кухню.

«Дверь, – в то же мгновение подумала я. – Дверь в подвал открыта. И свет горит. Он не сможет этого не заметить». Я хотела бежать за ним, но осталась в постели, ожидая его возвращения. Он вошел со стаканом сока в руке.

– Хочешь?

– Нет, – покачала я головой.

«Неужели не заметил?» – подумала я с испугом и наконец решилась.

– Дима, я была в подвале.

– Где? – не понял он, поставил стакан на пол и сел на кровать рядом со мной.

– В комнате внизу.

– Да?

– Я видела фотографии.

Он пожал плечами.

– Я все равно собирался тебе рассказать.

Я замерла, в страхе глядя на него, он наклонился за стаканом, потом резко повернул голову, посмотрел мне в глаза и нахмурился.

– Ты… ты подумала, что я…

– Нет, – крикнула я, отчаянно тряся головой. – Нет, я так не думала, ни минуты…

– О господи, – не сказал даже, а простонал он, заключая меня в объятия. – Убил бы идиота.

– Кого? – пискнула я.

– Себя, естественно. Бедный мой человечек, что ж тебе пришлось пережить, пока я дрых без задних ног. Ты очень испугалась?

– Я у тебя из кармана ключ стащила, – зашептала я. – Не знаю, что на меня нашло. Димочка, я ничего не понимаю.

– Прости меня, пожалуйста, прости.

– За что? – Теперь я испугалась.

– За то, что идиот. Надо было тебе сразу рассказать. До меня только сейчас дошло, что ты могла подумать… – Он вздохнул, потерся носом о мои волосы. – Давай спустимся вниз.

Он завернул меня в одеяло и отнес в подвал. Я зажмурилась, чтобы не видеть фотографии. Дима посадил меня на стол, торопливо снял снимки со стены и уложил стопочкой, изображением вниз. Потом достал из стола три пухлые папки с бумагами.

– Это было мое первое серьезное дело, – неторопливо рассказывал он. – Я тогда только начал работать в прокуратуре. И вдруг это убийство. Потом второе. На теле своих жертв убийца вырезал странный знак: треугольник, а в нем круг. Через полгода третья жертва. Молодые девушки, обязательно блондинки. Красивые… убийцу так и не нашли. Трудно сказать, почему это дело произвело на меня такое сильное впечатление, может, причина в том, что оно было первым, а может… может, я был просто не готов к такой работе? Я впервые столкнулся со смертью в ее самом неприглядном виде. Вторую девушку нашел подросток. Убийца бросил ее тело в контейнер во дворе дома, бросил как какой-нибудь мусор… Эта картина долго преследовала меня. До сих пор, закрывая глаза, я вижу, как она там лежит… Мне необходимо было его найти, я знал, если я его не найду… извини. Прошло десять лет, а меня все еще трясет, когда я вспоминаю об этом. Три девушки погибли, а убийца разгуливал на свободе. И мне пришлось с этим смириться. Четыре года я безрезультатно искал его. А потом ушел из прокуратуры.

– Почему? – тихо спросила я.

– Не мог смириться с поражением. И забыть об этом деле тоже не мог. Вот и ушел. Я сделал для себя копии всех бумаг, как будто чувствовал, что когда-нибудь… В этот город меня привело одно дело, вполне для меня обычное. Оно не требовало слишком много времени, однажды мне показалось глупым сидение в гостиничном номере, и я отправился в клуб. Он был рядом с гостиницей, где я жил. У одной из девушек, что танцевала в тот вечер, я увидел на плече татуировку. Треугольник и в нем круг. Я пытался сохранить здравомыслие и убеждал себя, что это простое совпадение. Но на следующий вечер вновь отправился в клуб. В конце концов я решил поговорить с девушкой. Она оказалась милой, но какой-то испуганной. Я спросил, что это за символ у нее на плече, а она ответила, что сама не знает. На этом можно было и закончить, но утром я вдруг передумал уезжать, хотя мои дела здесь были закончены. А вечером опять пошел в клуб. Лена очень обрадовалась, увидев меня. Я решил к ней немного присмотреться. Деньги у нее водились, хотя постоянного приятеля не было. Я решил, что она подрабатывает проституцией, хотя у меня брать деньги она наотрез отказалась. Это тоже выглядело странным.

– Она влюбилась в тебя, – сказала я тихо.

– Честно говоря, я совсем к этому не стремился. Мне жаль, честно, но… Через некоторое время я вновь спросил ее о татуировке. Она рассказала, что выбрала этот символ в салоне просто потому, что он ей понравился. «В нем есть что-то загадочное», – сказала она, я спросил, в каком салоне, и по тому, как она отвечала, стало ясно: она врет и еще чего-то боится. И я начал следить за ней. Но в ее жизни не было ничего интересного. Совсем ничего.

– Не считая тебя, – вновь заметила я со вздохом.

Дима кивнул:

– Бедная девочка. Она увидела пистолет в моих вещах и вообразила бог знает что. Хотя оружие я, в общем-то, не прятал, показал ей лицензию. Не знаю, за кого она меня принимала, однако вела себя довольно странно. Но однажды кое-что все-таки произошло. В тот день я вернулся из Москвы, куда ездил с одной целью: захватить вот эти бумаги. К тому времени мое желание понять, что это за символ на ее плече, превзошло разумные пределы. Предполагалось, что ночь мы проведем вместе, но Лена вдруг отказалась, придумав какую-то причину. Врала она очень неумело, и я, конечно, захотел знать, куда она отправится ночью.

– Она поехала к князю, в этот дом напротив? – подсказала я.

– Да. И провела там чуть больше двух часов. Я проводил ее до дома, негласно, конечно, и отправился к себе. Утром она попросила разрешения приехать, а когда приехала, вдруг разрыдалась и начала обвинять меня в том, что я ее не люблю. В любви я ей никогда не клялся, о чем и напомнил. И тут она стала говорить какую-то чушь о тайном обществе, о ритуалах, в которых ей приходится участвовать. Но стоило мне этим заинтересоваться, как она замолчала. Я решил, что девчонка просто фантазирует, чтобы приукрасить свои несчастья. Я начал злиться и выгнал ее. Весь день она звонила, умоляла приехать в клуб. Вроде бы собиралась сказать мне что-то важное. Я приехал, но ничего интересного не услышал. С того вечера мы больше не виделись. Где-то на третий день я стал беспокоиться. И тут на глаза мне попалась Юлькина статья, и я подумал: что, если в рассказах Лены есть некая правда? Лену я так и не нашел…

– Зато познакомился с Юлькой, – подсказала я. – Отнюдь не случайно.

– Не случайно. А потом мы встретились с тобой, и все остальное перестало иметь значение. Дальше ты знаешь. Ты оказалась в этой истории по самые уши, и я, как ни прискорбно, тоже. Здесь я поселился, когда понял: с Леной что-то произошло, и ее рассказ я перестал воспринимать как бред. Никаких зацепок у меня не было, не считая статьи в газете и поездки в этот дом, только она и выглядела подозрительной. Вот я и хотел немного понаблюдать за его обитателями.

– И… ты что-нибудь заметил? – настороженно спросила я.

– Кое-что.

– Ты думаешь, что князь связан с убийствами десятилетней давности?

– Связан, да. Но… я очень сомневаюсь, что убийца вот этих девушек и тот, который орудует сейчас, один и тот же человек. Маньяки редко изменяют своим привычкам. В этот раз убийца не вырезал на теле жертв символ, он вырезал им органы.

– Дима, князь не убийца, – твердо сказала я. Он нахмурился, приглядываясь ко мне.

– Тебе откуда знать?

– Он не убийца. Не спрашивай почему…

– Не спрашивать? – возмутился он. – Выкладывай все, что знаешь. И не вздумай хитрить. Секреты нам стоили слишком дорого, а могли стоить еще дороже.

– Поклянись, что ты… – неуверенно начала я.