Мой грешный пират - Рона Шерон

– Я никогда не соглашусь иметь над собой суверена. Никогда.

– Монсеньор, – кашлянул Бернардо. – Здесь Паццо Варезино. Прибыл с другими членами совета.

– Варезино – барон из Генуи. Он не входит в совет. – Эрос сжал кулак. – Они привезли с собой наемного убийцу. Найди Джованни. Скажи ему, чтобы оставался поблизости. – И, поцеловав на прощание Аланис, предупредил: – Запри дверь.

– Эрос, постой. – Она схватила его за руку. – Если ты делаешь все это из-за меня, брось. Прости, что втравила тебя в это. Не делай ничего, к чему не лежит твое сердце. Отмени собрание. Вернись в пустыню. Я всегда буду любить тебя. Всегда. И останусь с тобой, что бы ни случилось. – Ее глаза засветились любовью. – В таком случае – удачи, любимый.

Эрос привлек ее к себе и прошептал:

– Когда ты лежишь в моих объятиях ночью, я не могу поверить, что ты моя.

Он поцеловал ее в губы и ушел, гулко стуча каблуками по мраморному полу.

Она смотрела на его широкую удаляющуюся спину сквозь кристаллы слез и думала, что ее сердце на этот раз не выдержит.

– Ты знаешь, что должен сделать, – произнес Эрос тихо на ухо Бернардо, выходя встречать гостей к подножию парадной лестницы. – Господа, добро пожаловать! – Он склонил в приветствии голову. – Приятно видеть спустя столько лет знакомые лица.

Графы шокированно переглядывались, глядя на двойника своего покойного герцога – человека, вселявшего страх и послушание в их трепещущие сердца – принца Джанлуччо Сфорца. Преодолевая нежелание и сдерживая недовольство и ворчание, вельможи преклоняли колена и головы перед принцем Миланским в знак признания его превосходства.

Когда официальная часть закончилась, граф Витальяно воскликнул:

– Стефано! Какой сюрприз! Ты прекрасно выглядишь! Подумать только, мы шестнадцать лет оплакивали твою смерть. Невероятно! Ты жив, здоров, только повзрослел.

– Мы все повзрослели, – холодно улыбнулся Эрос. – Граф Таллий, наш почтенный председатель и Восьминогий Краб. Как ваши когти?

– Сообразно возрасту и статусу старого краба, – хмыкнул граф и обнял Эроса за плечи. – Рад видеть тебя, мой мальчик. Ты точная копия своего отца, да упокой, Господи, его душу.

– Спасибо за теплый прием, – поблагодарил Эрос собравшихся. – Думаю, что даже Ломбардское Ружье, мой отец, пролил бы сейчас украдкой слезу. – Его замечание вызвало смех. – Давайте пройдем в Герцогский зал и почтим его память.

Могучий Бернардо с пустым серебряным подносом загородил собой двустворчатые двери.

– Что такое? – испуганно воскликнул граф Томмазо да Вимеркате.

– Ничего, просто оставьте ваш кинжал, приятель, – пояснил Эрос, указав на усыпанную драгоценностями рукоятку оружия, висевшего у графа на поясе. – Ведь это встреча друзей, не так ли?

– Возмутительно! – подал голос граф Босси. – Наши кинжалы – скорее украшение, часть костюма. Вы не можете требовать, чтобы мы разделись до чулок!

Эрос распахнул окантованные серебряным шитьем полы своего черного сюртука, демонстрируя гостям грудь и живот. Ослепительной белизны кружевной галстук, пурпурный атлас жилета с медальоном поверх. И никакого кинжала.

– Господа! – Он искренне улыбнулся. – Я не требую от вас ничего такого, чего не требую от себя. Так что давайте сделаем нашу встречу счастливым Собранием, а не кровавым побоищем.

Графы продолжали возмущаться.

– Зачем отравлять приятную встречу бессмысленным подозрением? – вмешался граф Таллий. – Мы все помним печальный урок Сенигаллии, когда Чезаре Борджиа заманил своих взбунтовавшихся капитанов на мирные переговоры и приказал своей личной охране всех перерезать, в то время как их эскорт оставался за дверью. Вы хотите, чтобы нас снедали тревога и сомнения? – усмехнулся он. – Доверие – это оправа разума, ваше высочество. Вы либо доверяете, либо нет.

Эрос пристально посмотрел на хитрого судью.

– В ваших словах есть доля истины, мой ученый друг. Прошу простить мне мою чрезмерную подозрительность. Я так долго жил среди волков и шакалов, что забыл значение кровного родства.

Кивком Эрос велел Бернардо распахнуть двери.

Пока людской поток вливался в зал, Таллий дружески похлопал Эроса по плечу и улыбнулся.

– Прошел слух, что наш принц, которому мы принесли присягу верности тридцать два года назад в Дуомо, когда он еще лежал в колыбели, стал безжалостным морским волком!

Эрос улыбнулся.

– Что за грязный слух! Как давно он до вас дошел?

В императорской торжественности вплыли лакеи в ливреях, чтобы помочь графам расположиться. Каждый нес бутылку вина. Наполненные до краев красным, как гранат, напитком, хрустальные бокалы ознаменовали открытие собрания. Право произнести первый тост получил граф Джанфранко Висконти, ближайший родственник Эроса. Заняв престижное место на другом конце богато убранного стола, напротив принца, он поднялся на ноги.

– Уважаемая ассамблея, сегодня нас собрал здесь не какой-то принц, каких полным-полно на этой земле, а тот единственный, которого приветствовала вся Италия: вновь спустившийся на землю сын Марса! – Все зааплодировали Эросу. – Мы заспешили к нему по его призыву по враждебной земле, находящейся под контролем ненасытной Флоренции, путешествуя инкогнито под видом купцов, практически без сопровождения. И вот мы здесь перед ним. Достопочтимые друзья, сегодня мы не просто преклоняем колени перед нашим принцем, но принимаем в лоно своих объятий давно пропавшего брата, который вскоре станет нашим отцом. Принц Стефано Андреа Сфорца, будущий великий герцог Миланский, в честь памяти вашего дорогого, почитаемого отца, герцога Джанлуччо Сфорца, великого человека и настоящего правителя, салют!

Никто не осмелился пригубить вино. Пряча улыбку, Эрос пригласил Бернардо:

– Пожалуйста, поменяй мой стакан со стаканом любого уважаемого члена собрания по собственному выбору.

От странной просьбы – прикоснуться к бокалу аристократа, до того как тот опустошил его, – Бернардо нахмурился. Тем не менее взял бокал своего господина и обошел с ним стол, чтобы остановиться за стулом Варезино. Взмахнув свободной рукой, он обменял бокалы и принес господину бокал графа. Эрос поднял бокал.

– Теперь, господа, когда мы убедились, что яд в меню сегодня не значится, я приглашаю вас выпить в знак памяти о моем отце.

Его взгляд скрестился со взглядом Таллия.

– Салют!

Эрос пригубил бокал, понуждая остальных последовать его примеру.

– Салют! – раздалось со всех сторон.

Пока они пили, Эрос следил за Таллием, посылавшим ему взгляды, полные зловещего смысла. К концу войны останется лишь один победитель, который заберет все.