Осень патриарха. Советская держава в 1945–1953 годах - Спицын Евгений Юрьевич

Понятно, что подобную тенденцию надо было срочно задавить и поэтому в практической работе по искоренению бацилл низкопоклонства перед Западом было принято решение использовать так называемое дело члена-корреспондента Академии медицинских наук СССР профессора Нины Георгиевны Клюевой и её супруга профессора Григория Иосифовича Роскина, которое, по мнению многих либеральных авторов (В.Д. Есаков, Е.С. Левина, С.Э. Шноль, М.Д. Голубовский[282]), стало «ключевым событием в резком переходе к всеохватной сверхсекретности, самоизоляции и самовозвеличиванию» и сформировало тот «идеологический каркас, на который опиралось массовое зомбирование населения» и воспитание его «в духе советского патриотизма и борьбы с космополитизмом».

Как установили современные историки (В.Д. Есаков, Е.С. Левина[283]), ещё в декабре 1945 г. Н.Г. Клюева и Г.И. Роскин написали небольшую справку «О раке и его лечении», где обобщили информацию о новых методах лечения этого заболевания, о собственных работах, посвящённых данной теме, а также об организационных и материальных проблемах, связанных с диагностикой и разработкой препаратов для борьбы с раковыми опухолями. Более того, тогда же на имя А.И. Микояна было подготовлено отдельное письмо в надежде, что вмешательство этого видного члена Политбюро «сразу даст вопросу необходимый размах», однако в самый последний момент от идеи посылки этого письма было решено отказаться. Зато в середине марте 1946 г. на общем собрании Академии медицинских наук СССР Н.Г. Клюева и Г.И. Роскин представили совместный доклад, в котором заявили об открытии ими препарата «круцин», «специфически действующего на клетки раковой опухоли». Вскоре эта информация была доложена А.А. Жданову, который дал прямое указание рассмотреть данный вопрос на Секретариате ЦК. А уже в начале апреля 1946 г. этот рабочий орган ЦК принял специальное Постановление, в котором содержалось конкретное поручение руководителю Минздрава СССР профессору Г.А. Митерёву рассмотреть «по существу представленный материал, принять по нему необходимые меры и о результатах сообщить ЦК». Причём в качестве одного из адресатов этого Постановления был указан и глава Особого сектора ЦК, многолетний помощник вождя генерал-майор А.Н. Поскрёбышев.

Естественно, глава Минздрава СССР предельно оперативно отреагировал на это указание ЦК и в конце апреля 1946 г. направил на имя Г.М. Маленкова справку, в которой сообщил, что Для дальнейших работ над противораковой вакциной «организована и приступила к работе спецлаборатория при Центральном институте эпидемиологии и микробиологии», что самой АМН СССР предложено создать отдел по теоретическому изучению проблемы биотерапии рака, а в Совет Министров СССР, соответственно, направлено ходатайство об импорте необходимой лабораторной аппаратуры для ускорения работ по изучению противораковых вакцин.

Между тем в конце июня 1946 г. Институт эпидемиологии, микробиологии и инфекционных заболеваний АМН СССР, в котором Н.Г. Клюева и Г.И. Роскин вели свои научные исследования, посетил американский посол Уолтер Смит. Как утверждают ряд историков (В.Д. Есаков, Е.С. Левина[284]), этот «визит был организован в строгом соответствии с существовавшими тогда правилами общения с иностранцами и санкционирован министром здравоохранения СССР Г.А. Митерёвым», который в свою очередь согласовал этот вопрос с заместителем министра иностранных дел С.А. Лозовским. Однако эти авторы либо «забыли» указать, либо просто не в курсе того прелюбопытного факта, что этот бригадный генерал вовсе не был кадровым дипломатом, а являлся давним сотрудником американской военной разведки, который в годы войны был бессменным начальником штаба главкома американских, а затем и всех союзных войск фельдмаршала Дуайта Эйзенхауэра, а вскоре после отъезда в Вашингтон, в августе 1950 г., был назначен директором Центральной разведки и главой Центрального разведывательного управления (ЦРУ) США.

Между тем, как утверждает Н.Л. Кременцов,[285] буквально через несколько дней после своего визита генерал У. Смит обратился в Минздрав СССР с официальным предложением организовать совместные советско-американские исследования по разработке противораковой вакцины, которые при этом будут полностью профинансированы американской стороной. Причём уже в середине июля 1946 г. министр Г.А. Митерёв подписал приказ, в соответствии с которым лаборатории Н.Г. Клюевой и Г.И. Роскина выделялось дополнительное оборудование и все необходимые материалы, а рукопись их монографии «Биотерапия злокачественных опухолей» надлежало опубликовать «без всякой очереди» в кратчайший срок. Кроме того, в соответствии с установленной процедурой Г.А. Митерёв проинформировал министра иностранных дел СССР В.М. Молотова о предложении американского посла и «попросил указаний» на сей счёт.

Тем временем в начале августа 1946 г. сам факт этой встречи, на которой заокеанский посол также предложил Н.Г. Клюевой и Г.И. Роскину крайне заманчивое предложение о совместной работе с американской стороной, заинтересовал высшее политическое руководство страны, по поручению которого заместитель начальника Управления кадров ЦК ВКП(б) Евгений Ермилович Андреев составил специальную записку «Об обстоятельствах посещения американским послом Смитом Института эпидемиологии, микробиологии и инфекционных заболеваний» и направил её на имя четырёх секретарей ЦК — А.А. Жданова, А.А. Кузнецова, Н.С. Патоличева и Г.М. Попова. В этой записке он подтвердил согласованный характер этой встречи и сообщил о том, что разговор с американским послом проходил в директорском кабинете профессора В.Д. Тимакова и что в институтскую лабораторию высокий визитёр не был допущен. Однако главный идеолог партии не столь беспечно оценил данный визит и на докладной записке наложил следующую резолюцию на имя и.о. министра иностранных дел СССР Владимира Георгиевича Деканозова: «Прошу ознакомиться с материалом и дать своё заключение. Я думаю, что Смита не нужно было пускать в институт».

Ответ А.А. Жданову, подготовленный двумя высокопоставленными сотрудниками МИД СССР С.К. Царапкиным и Г.Н. Зарубиным, которые курировали в своём ведомстве англо-американское направление, гласил, что в «последнее время имеется ряд случаев, когда иностранные представители, особенно американцы и англичане, устанавливают непосредственный контакт с отдельными советскими учёными» и даже институтами, однако «Министерство иностранных дел узнаёт о таких случаях постфактум». Вместе с тем, верно уловив настрой второго человека в партии, они предложили «безусловно, отказаться от предложения» заокеанского посла и ввиду «активных домогательств американцев» поручить министру Г.А. Митерёву срочно принять «соответствующие меры по недопущению» подобного рода контактов, не согласованных с ЦК.

В то же время сами Н.Г. Клюева и Г.И. Роскин отнюдь не сидели сложа руки, и осенью того же года направили на имя А.А. Жданова и министра госбезопасности СССР генерал-полковника В.С. Абакумова несколько писем, в которых настаивали на создании необходимых условий для дальнейшей работы над препаратом «круцин». Их настойчивость вскоре принесла свои плоды, и середине ноября 1946 г. А.А. Жданов разослал копию одного из этих писем трём членам Политбюро — Л.П. Берии, А.И. Микояну и Н.А. Вознесенскому с короткой припиской: «Прошу ознакомиться. Считаю, что этот вопрос надо обсудить». Результатом обсуждения этого вопроса стало секретное Постановление Совета Министров СССР «О мерах помощи лаборатории профессора Клюевой Н.Г.», выпущенное в декабре 1946 г. А уже в начале января 1947 г. первые экземпляры их (пока ещё засекреченной) книги «Биотерапия злокачественных опухолей» были разосланы высшему руководству страны, включая И.В. Сталина, В.М. Молотова, А.А. Жданова, Г.М. Маленкова, К.Е. Ворошилова и Н.А. Вознесенского.