Боевой вестник - Сурен Цормудян

— Надо подумать хорошенько…

— Знаешь что? — выкрикнул Вэйлорд. Похоже, его терпение все же иссякло. — Когда ты берешься хорошенько подумать, тебе в голову приходят самые безумные мысли из всех безумных!

— Да пошел ты к тринадцатому…

— Дай мне сказать! Ты поговоришь с ее высочеством и все ей расскажешь! Или сделаю это я! Но должен ты, поскольку ты отец!

Король ничего не ответил, лишь уставился в окно. Он понимал, что Вэйлорд прав. Грядущую подмену от Элиссы скрывать нельзя. Но досада на Вэйлорда не позволяла Хлодвигу согласиться прямо сейчас. Снова признать правоту Нэйроса? Гордыня протестовала изо всех сил. Если бы не та драка и не этот поучающий тон… И еще король стыдился, что сам не подумал о необходимости посвятить Элиссу в тайну.

Раздумья короля прервал барон Глендауэр. Точнее, он даже спас короля из неудобного положения.

— Ваше величество, я покорнейше прошу простить столь поздний визит. — Рональд бросил внимательный взгляд на Вэйлорда.

— Ну, говори, коль пришел, — ворчливо отозвался Хлодвиг.

Глендауэр опять смерил Нэйроса взглядом, словно не хотел говорить при нем. Но как можно утаить от Вэйлорда то, что знает король? Хлодвиг Эверрет никогда и ничего не скрывал от своего бывшего оруженосца.

— Ваше величество, прибыл гонец с тайным письмом.

— И что там?

— Дурная весть, мой государь… — неуверенно промолвил Глендауэр.

— О боги! Ну, говори уже! — воскликнул король, шагнув к барону. На лице отразилась тревога: государь первым делом подумал, что с Леоном в путешествии случилась беда. — Откуда весть?

— Из Лютеции, ваше величество. Великий магистр ордена вестников, Созомен Вульдегорн, убит…

— Как — убит?

В глазах Хлодвига появился блеск. На какой-то миг он обрадовался, что речь идет не о наследнике. Но то, что сказал барон, было просто невероятным. Магистр зеленого ордена мог умереть, что совсем не удивительно — все мы смертны. Но убит? Он что же, покинул цитадель и бродил ночью по злачным местам в одиночку? Даже в этом случае никто в здравом уме не нападет на кого-то из ордена, и уж тем более на великого магистра. Вестники весьма мстительны, и руки у них длинные.

— Да что ты молчишь? Как он мог быть убит?

— Ваше величество, подробностей мало. Я уже направил в Лютецию человека, чтоб узнать все до мелочей. Но, как понимаете, это потребует времени.

— Да что в письме-то сказано?

— В главную цитадель ордена проник злоумышленник, убил нескольких охранителей и перерезал старику глотку. — Глендауэр протянул королю письмо.

— Как такое может быть? — Хлодвиг развернул сверток и с изумлением уставился на буквы. — Что за тарабарщина?

— Это тайнопись, ваше величество. Читайте каждую четвертую букву. А с той строчки, где в начале стоит изображение пера, каждую третью.

— Понятно…

Хлодвиг так напрягся, что даже сопел, читая текст. Затем смял лист бумаги и всучил Вэйлорду:

— Полюбуйся, Нэй… Проклятье, да как, скажите вы мне… Как может кто-то проникнуть в цитадель? Да не в простую цитадель, а в резиденцию орденского престола! Это с их-то обособленностью и тайнами! Как при этом можно прирезать… Да я не говорю про самого магистра! Как можно вообще там даже курицу прирезать и умудриться уйти невредимым? Я-то думал, убийца тоже убит или пойман там же! А здесь сказано, он просто ушел!

— Верно, нельзя просто так взять и сбежать из цитадели вестников, — проворчал Вэйлорд, вглядываясь в текст письма.

— Сир Вэйлорд, вы прочитали? Верните мне письмо, прошу вас. — Глендауэр протянул руку.

— Забирай.

— Проклятье. — Хлодвиг принялся растирать ладонью лоб. — Рональд, напиши в орденский престол. Конклаву. Скажи, что король Гринвельда желает знать имена кандидатов на престол магистра.

— Ваше величество, но это…

— Я знаю, что это тайна, разрази тебя тринадцатый! Они из всего делают тайну, а в это время им режут глотки! Я король их государства! Я не намерен влиять на их выбор, но мне надо знать, кто претендует на этот пост! Созомен Вульдегорн был со мной на Мамонтовом острове! И он сослужил всему Гринвельду великую службу в той войне! А теперь его прирезали, как теленка! Они назовут мне имена, или я, клянусь всей дюжиной детей Первобога, введу королевскую гвардию в Лютецию и в их главную цитадель! И заставлю перенести престол сюда, в Артогно, под мой пристальный надзор!

— Как прикажете, ваше величество. — Глендауэр поклонился. — Я направлю им письмо. Вам дать его прочитать перед этим?

— Разумеется! Я же должен его подписать!

— Прошу прощения… Конечно…

— Что там с тем делом, кстати?

— Каким, ваше величество? — Барон поднял брови.

— Лодка на берегу Жертвенного моря. И убитый неподалеку латник Брекенриджа. Ты разобрался? Выяснил?

— Простите, ваше величество, но… — Глендауэр вздохнул. — Нет.

— То есть как — нет? Черт знает что творится в королевстве, а ты мне говоришь — нет? Это как понимать?

— Ваше величество, но убийств повсюду много, и если каждый…

— Но лодок из краснолистого тиса, что растет лишь на Мамонтовом острове, повсюду не так много, черт тебя дери! — гневно прервал его оправдания король. — Ты понял меня?

— Да, ваше величество. — Глендауэр опустил голову, отводя взгляд.

— Ступай и делай свое дело усердней!

— Слушаюсь, ваше величество…

Барон тайных дел развернулся к двери.

— Рональд! — окликнул его Вэйлорд.

— Что?

— Подпиши. — Нэйрос протянул ему тайную фамоту.

Приняв документ, Глендауэр развернул его и, узнав текст, вопросительно посмотрел на короля.

— Чего ты смотришь! — фыркнул Хлодвиг. — Подписывай, коли десница королевский велит.

ГЛАВА 12

Кузница, кузнец, братство из кустов и Гретанвудский лес

День не задался с самого утра. Сначала он обжег о каленое железо руку, причем правую, а значит, работать какое-то время не сможет. Скверно. Молотом он не только кует железо, но и зарабатывает свой хлеб. Рассчитывать на этих двух бездельников, братьев Тайлеров, что работают у него подмастерьями, не приходится, малы слишком и неопытны. Одного пришлось подзатыльниками гнать к старухе Ларсон за мазью от ожогов. Второй недоумок разлил эль, за которым его послали: тоже все-таки лечебное средство. Проклятый младший Тайлер слишком неуклюж и глуп. Это из-за него ведь теперь незнакомец приставил к горлу кузнеца нож — его же собственной работы. Какая несправедливость!

Что и говорить… День не задался с самого утра.

Хутор стоял близ Лютеции, у дороги к озеру Гретания, где находились рыбацкие поселки. Рыбаки постоянно сновали на телегах в центр Триозерья, возили улов на продажу и обмен. На хуторе можно было подкормить лошадей, подкрепиться самим, обменять немного рыбы на орехи и соль, что добывали неподалеку в копях. И конечно, обратиться к кузнецу: мало ли, конь подкову потерял, или прикупить добрую острогу, наточить нож для разделки рыбы. Чайлдз, местный кузнец, рыбаков не очень любил: от них мерзко воняло. Хотя он и сам жасминами не пах: несло железом, потом и дымом, но это лучше, чем жуткий смрад рыбьих потрохов. Иногда в придорожную кузницу наведывались и иные путники. Вот как сегодня, к примеру. Простой человек в накидке, прячущий под капюшоном голову от солнца. Чайлдзу плевать было на него. Уж больно ныла обожженная рука, а проклятый юнец все не возвращался от старухи Ларсон с ее чудодейственной мазью. Хорошо хоть успел наточить оружие латников, что поселились вчера на хуторе, и заработать на этом немного. Латников было с полдюжины. Всё ищут кого-то. Дороги перекрывают. Вчера колокола долго били в Лютеции, здесь даже было слышно. Впрочем, и главная твердыня вестников, громада замка на холме, где орденский престол, с хутора видна…