Найдёныш - Иван Казаков

— Исполнено. Противник мёртв.

Зайд испытующе посмотрел в лицо парня, испачканное кровью, и громко сказал:

— Поединок чести закончен! Победитель — Нед Чёрный!

И зрители снова взорвались аплодисментами.

— Сиди! Сиди прямо, и нечего морщиться! Не баба! Таак…чего тут у нас…хмм…вполне приемлемо. То есть — раны чистые, ничего опасного. Странно…

— Что странно?

— Да они выглядят, как будто нанесены несколько часов назад. И рубцовая ткань начала затягивать… Интересно. У тебя, парень, бешеное восстановление организма! Я с таким ещё не сталкивался. Может расскажешь, откуда ты такой взялся? Хорошо бы тебя показать магам… Ладно, ладно, чего ты?! Сядь! Чего напугался? Да сядь ты! Ни к каким магам не поведу! Я сам их терпеть не могу и обращаюсь только тогда, когда сам не могу справиться. Или времени на нет. Они такие напыщенные ослы! Ага…вот эту промоем…терпи, твою мать! Неженка! Тьфу на тебя, ослиная башка! Чего дёргаешься! Я эти инструменты кипятил полчаса, а ты поднос на пол!

— Чего ты тут ругаешься? Узнаю старину Жересара! Если у тебя лично кожу можно сшивать нитками наживую и ты даже не поморщишься, так не все же такие бесчувственные? Сиди парень, не вставай. Как он?

— Нормально, господин полковник. Сейчас на парочку ран швы наложу, и всё. Здоровый и шустрый, даже слишком шустрый малец.

— Шустрые нам нужны. Сколько ему надо на восстановление?

— Неделю, не меньше. Этот Заслер хорошо его покромсал.

— Но и он в долгу не остался. Глядеть страшно. Что у тебя в башке творится, парень? То ты добряк, каких мало, просто девочка какая-то, то — зверюга, как цепной пёс! Ну нахера ты его кромсал на части? Ткнул бы в сердце, и всё. Ведь мог бы!

— Не знаю, господин Жересар. Иногда на меня накатывает. Не могу с собой ничего поделать. Видимо очень разозлился.

— Мда…ты его выпускай впереди войска, Нул, он разозлится и всех покрошит! — Жересар — заухал, как болотная птица и спохватился — извиняюсь, господин полковник! Забылся!

— Да ладно…что он, не видит, что ли? По-моему в этой шайке даже кошки знают, что мы с тобой давние приятели. В общем, так — даю ему десять дней на восстановление и отдых, это вместе с трёмя днями, положенными после получения сержантского звания. Но это не означает, что тебе нужно просто болтаться в казарме, задрав ноги на спинку кровати! Будешь зубрить караульный устав, изучать всё, что положено сержанту. Потом Дранкон проэкзаменует. И смотри — не будешь знать — получишь взыскание. Денежный вычет. Кстати сказать — полковник достал из кожаной командирской сумки тяжёлый мешочек — вот тебе премия, за защиту чести корпуса. И моей чести. Сто пятьдесят золотых. Тяжеленный, зараза, еле донёс! Надо было вексель ему дать, да боюсь парень не умеет с ними обращаться. Знаешь, что такое вексель, парень?

— Нет, господин полковник, не знаю…

— Кто бы сомневался…ну ладно, лечись. Благодарю за службу, сержант!

— Да демоны вас возьми с вашей службой! Ты чего вскакиваешь, зараза! Опять поднос уронил! Я сейчас им по башке тебе дам! Сказали же — не вставай!

— Поаккуратнее пока, а то швы разойдутся. Никаких занятий, иначе весь мундир кровью зальёшь. Даже с девками поосторожнее управляйся — небось сразу бросишься в город, а? не ходил ещё к тем женщинам, о которых я тебе говорил? Нет? Чего краснеешь, как девица? Ух-хо-хо-хо…парень, неужто ты всё ещё девственник? О боги! Да из какой же дыры ты сюда приехал? Всё, вали отсюда. Уже ночь, и мне домой надо. Моя Элза и так меня пилит за то, что я больше внимания уделяю солдатам, чем семье. Дети растут без отца. Как думаешь, может хватит мне уже шататься по командировкам и заглядывать в глотки ослоголовым солдатам? Жена считает — хватит. Молчишь? Молчи. Как ты можешь меня понять, когда я сам себя не понимаю? Вот гляжу на тебя, и думаю — что из тебя выйдет? Полковник хочет засунуть тебя в офицерскую школу — если выживешь после исфирского противостояния, конечно. Ты сам-то как относишься к этой идее?

— Какой?

— Учиться на офицера. Хочешь посвятить себя воинской службе? Или отбудешь пять лет в Корпусе — и айда гулять на волю?

— Я не знаю. Честно сказать — сам пока не знаю, что хочу. Понимаете, господин Жересар…я сирота. И жил до этих пор очень плохо. Очень. И сам этого не понимал. Я не умею даже потратить эти деньги, что дал мне господин полковник. На что они мне? Обмундирование у меня есть, крыша над головой имеется, есть-пить всегда дадут. Что мне ещё нужно? Не представляю. Мне тут хорошо. У меня здесь друзья, меня уважают. С вами вот разговариваю, вы меня спрашиваете, как равного, а кто я такой? Ничтожество, мальчишка из захолустной деревни. Что я хочу? Жить! Я хочу жить. И чтобы сказка, в которую я попал, не кончалась.

— Сказка? Служба в корпусе — сказка?! Несчастный мальчишка…туго видать тебе пришлось — лекарь прошёлся по тёмной лекарской, прибавил огня в фонаре, и обернулся к Неду — слушай — ты же завтра выходной, приходи к нам в гости, а? А что? Почему бы и нет! Ты никогда не был в гостях у горожан? Вот и приходи. В полдень. Я с утра сюда забегу, отдам распоряжения подчинённым, а потом домой. Посидим, поговорим, я тебя с семьёй познакомлю. У меня такая славная жена! Она будет рада. И дети — у меня два парня и дочка. Им тоже будет интересно — с кем их папаша имеет дело. А то всё слышат от меня про корпус, но сами никогда тут не бывали. Я стараюсь их не брать с собой — грязь, кровь — ни к чему. У них сейчас летний отдых — занятия в школе начнутся только через два месяцев. Шатаются непонятно где, засранцы. Пусть хоть посмотрят, какие военные бывают. А то вечно распущенные, патлатые — сколько раз порол, ничего не понимают. Ну что, придёшь?

Нед ответил не сразу. Он посмотрел в лицо Жересара — лекарь выжидающе глядел на сержанта. Глаза, окружённые сеткой морщин, улыбались, и Нед вдруг остро позавидовал детям Жересара — ну почему, почему одним достаётся красивая, спокойная жизнь, умные и добрые родители, а другие… за что, о боги?! У него защипало глаза, и Нед сглотнул, чтобы прогнать комок, вставший в горле.

— Да…конечно приду. Куда?

— А я не сказал? Улица Зелёная, пятый дом. Спросишь — где тут военный лекарь Жересар живёт — все тебе скажут. Меня все знают. Сколько я их перелечил — уму непостижимо. И денег не брал. Так что давай, приходи. А теперь — шагай в казарму. Спи спокойно. Ты хорошо поработал. Стой, стой! Мешок свой денежный забыл! Завтра обязательно отнеси в канцелярию, сдай на хранение. Конечно, офицерская казарма не то что солдатская, всякий сброд на не болтается, но…не надо искушать людей. Мало ли.

Нед вышел из лекарской, притворив за собой дверь. Раны ныли, зудели, он знал, что скоро они затянутся, почти не оставив следа. Откуда знал? Знал, да и всё тут.