Очищение армии - Герман Смирнов

Не менее успешно действовал Юго-Западный фронт и в июле 1920 г. 23 числа одновременно с началом наступления Тухачевского на Варшаву войска фронта приступили к осуществлению Львовской операции, имея своей задачей разгром войск польского генерала Э. Рыдз-Смиглы. Главный удар наносила Первая конная армия, которая при поддержке стрелковых дивизий должна была к 29 июля овладеть Львовом. Однако из-за упорного сопротивления поляков в районе Броды наступление замедлилось, и лишь 12 августа Первая конная начала наступление на Львов. Заняв несколько городов и форсировав Западный Буг, она втянулась в затяжные бои за львовские предместья 17 августа. А через четыре дня Буденному пришлось выводить свои части из боя, чтобы спасать отступающие войска Западного фронта. Медлительность Первой конной, утверждал в своей книге Тухачевский, была главной причиной провала Варшавской операции.

Первым выступил против такого обвинения Б. М. Шапошников, который в 1920 г. был начальником полевого штаба РВС Республики. Обстоятельно разобрав Варшавскую операцию в своей книге «На Висле. К истории кампании 1920 года» (М., 1924), он приходит к выводу, что ошибки, на которые указывал Тухачевский, хотя и имели место, но не играли такой решающей роли, какую им приписывал Михаил Николаевич. Шапошников тщательно проанализировал действия Тухачевского на Западном фронте, доказательно опроверг причины неудачи под Варшавой, приведенные в лекциях Михаила Николаевича, указав на неумелое использование командармом резервов, потерю управления частями в ходе боев и т. д.

Главным же просчетом Тухачевского Шапошников считал неверную оценку сил противника. И действительно, в июле 1920 г. Михаил Николаевич, настаивая на немедленном безостановочном движении на Варшаву, доказывал, что польская армия полностью деморализована.

«Войсковые части потеряли всякую боевую устойчивость, – утверждал он. – Польские тылы кишели дезертирами. Никакой надежды на спасение не оставалось. Все бежали назад, не выдерживая ни малейшего серьезного боя… Мы имели право и должны были продолжать наше наступление». И тут же оборачивает свой грубейший просчет в похвалу самому себе: «Задача была трудная, смелая, сложная, но задачами робкими не решаются мировые вопросы».

«Оценка обстановки Михаилом Николаевичем подкупает своей логикой и смелостью!» – восторгается биограф полководца В. Иванов, забывая, что главное качество оценки отнюдь не смелость, а достоверность, соответствие действительности. Расточая подобные комплименты, биограф, в сущности, утверждает, что Тухачевский Варшавскую операцию провалил, но провалил смело, без оглядки, не то что некоторые посредственности, которые выигрывают сражения благодаря предусмотрительности и трезвому расчету сил.

Самооправдательная версия Тухачевского о роковой роли Юго-Западного фронта в неудачном исходе Варшавской операции была активно поддержана рядом его сторонников и получила широкое признание в тогдашних кругах начальствующего состава РККА.

Это и побудило бывшего командующего Юго-Западным фронтом А. И. Егорова в 1929 г. издать обстоятельный труд «Львов – Варшава (1920 год. Взаимодействие фронтов)».

Детально, шаг за шагом, на большом документальном материале проследив события советско-польской войны, он пришел к убедительному выводу: корни неудач Варшавской операции лежат исключительно в методах управления Москвы и Минска, то есть Главного командования – С. С. Каменева и Л. Д. Троцкого – и командования Западного фронта – М. Н. Тухачевского и его Военного совета.

Неожиданным стало заочное участие в развернувшейся дискуссии польского главкома Ю. Пилсудского, который издал в Варшаве небольшую книгу «1920 год», переведенную и изданную у нас в 1926 г.

Как и Шапошников, польский военачальник считал, что главной ошибкой Тухачевского, которая заранее обрекла его далеко идущие планы на провал, «была ошибка в подсчете своих сил и сил противника, в подсчете, сделанном без другого хозяина войны, которым всегда является вождь противной стороны» (с. 37).

Советский командующий фронтом, в сущности, игнорировал своего противника, планировал свои действия так, как будто со стороны противника не может последовать никаких неожиданностей.

Эти споры, вовлекшие в свою орбиту профессиональных военных высокого ранга, среди которых было немало участников обсуждавшихся событий, тянулись около десяти лет и часто достигали весьма высокого накала. Например, в 1930 г. во время обсуждения книги В. К. Триандафиллова «Характер операций современных армий», когда в очередной раз всплыли на поверхность промахи командующего фронтом во время Варшавской операции, один из участников во время выступления повернулся к президиуму, в котором вместе с другими военачальниками сидел Тухачевский, и, подняв сжатые кулаки, выкрикнул в лицо Михаилу Николаевичу: «Вас за 1920 год вешать надо!» (Дружба народов. 1988. № 5. С. 189).

Конец спорам положила дискуссия, проведенная в 1932 г. в Военной академии им. М. В. Фрунзе, итогом которой было признание порочности плана наступления на Варшаву, разработанного Тухачевским и утвержденного Главным командованием. К чести участников дискуссии надо отметить, что на Тухачевского они возлагали ЧАСТЬ вины за провал операции. Вывод объективный, поскольку отрицать его вину полностью было просто невозможно.

Пересмотр этого вывода начался в 60-х годах в публикациях писателей, журналистов и отставных военных. И главный вывод этих писаний сводился к тому, что план Тухачевского был гениален, но ему-де помешали осуществить его с полным блеском козни руководителей Юго-Западного фронта и особенно члена его Реввоенсовета И. В. Сталина…

Бинокль для «Победителя под Варшавой»

В 1964 г. писатель Л. Никулин (Ольконицкий) в своей книге «Тухачевский» бросил тень на книгу А. И. Егорова «Львов – Варшава», утверждая, что бывший командующий Юго-Западным фронтом «произвольно толковал события 1920 года» (с. 130). Там же Никулин объявлял, что «исторические изыскания о неудаче под Варшавой на протяжении ряда лет были направлены против Тухачевского и превратились после его гибели в клевету, позорящую его память» (с. 129). Вот так: если не хвалишь, не восторгаешься – значит, клеветник!

Удивительно: этой логике последовали в своих писаниях и многие военачальники и биографы, проводившие линию, что все успехи в Польской кампании шли от Тухачевского, а все провалы – от того, что ему мешали другие.

По такому же рецепту написаны многие статьи и сценарии, наводнившие в последнее время нашу печать и телевидение. Едва ли не единственным исключением из этого потока публикаций можно считать статью бывшего генерала Г. Иссерсона «Судьба полководца», опубликованную в журнале «Дружба народов» № 5, 1988. «Михаил Николаевич Тухачевский был кумиром Иссерсона», – говорится в предисловии к статье. И действительно, автор горячо защищал ту точку зрения, что в провале наступления на Варшаву виноват не Тухачевский, а Юго-Западный фронт и лично И. В. Сталин. Но в отличие от писателей и журналистов Иссерсон, как профессиональный военный, не счел возможным скрывать серьезные недостатки разработанного Тухачевским плана операции.