Лик Победы - Вера Камша
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В 12 день Топаза (Летних Ветров) был дан бой, завершившийся полной победой. В результате осаждающая город армия с моря заблокирована фельпским флотом, а на суше зажата между Веньянейрой и внешними укреплениямиФельпа. Находящихся в распоряжении маршала Карло Капраса сил недостаточно для того, чтобы взять город, а отступление через Веньянейруневозможно. Полагаю, что в течение месяца Капрас капитулирует, вероятно, предварительно предприняв несколько демонстративных штурмов. Никакой действительной угрозы Фельпу и Урготу его армия не представляет.
Я полагаю возложенную на меня миссию законченной. В ближайшие дни я намерен выехать в Олларию, так как имею все основания думать, что важнейшие события будущей кампании развернутся на северном и северо-западном театрах военных действий. Убежден, что находящийся на подходе маршал Эмиль Савиньяк с блеском выполнит все взятые нами союзнические обязательства …»
Савиньяк-то выполнит, и основная кампания будущего года, без сомнения, пройдет в Бергмарке, Ноймаринен и, весьма вероятно, в Надоре, но Рокэ Алва в Олларию не вернется. Пусть сидит в Урготе и готовится к войне с дожами. Южная шарада займет маршала хотя бы до следующего лета, должна занять!
Сильвестр привычно глянул на карту. Бордон выглядел более чем заманчиво. Рокэ на один укус, а что дальше? Гайифа? Война с империей будет дорогой, но суп из павлина варить рано или поздно придется, а сейчас обстоятельства на стороне талигойских поваров.
Бордон, разинув пасть на Фельп, не только нарушил половину статей Золотого Договора, но и проиграл. Дивин, к астрологу не ходи, сделает вид, что он ни при чем, а дожи будут кричать, что их заставили… Бедные заставленные дожи…
Жаль, Бордон не имеет сухопутных границ ни с Урготом, ни с Талигом. Бить придется с моря. Конечно, у Фельпа «дельфинов» потрепали, но бордонские бастионы неприступны даже для тяжелых парусников, чего уж говорить о фельпских галерах. Ударить по берегу через Агарию? Невозможно… Ну да Алва что-нибудь придумает, для него чем невозможней, тем лучше.
Фома в восторге от воинских талантов кэналлийца вообще и от того, как Ворон покончил с Капрасом, в частности. Восхищенный ургот выражал уверенность в конечной победе и сообщал, что хлеб уже на пути в Талиг.
Урготский торгаш, как всегда, на высоте, на что, на что, а на прознатчиков денег не жалеет. По его сведениям, его величество Дивин пребывал в великой печали. Еще бы: вот-вот придется выкупать пленных во главе с маршалом, утвердившийся в северной Кагете Лисенок клянется Талигу в вечной любви, а великая Бакрия дерет шкуры с уцелевших «барсов».
В Южной Кагете и вовсе творится Леворукий знает что. Баата правильно делает, что не мешает казаронам кушать друг друга. Рано или поздно останется один, и тогда его можно будет съесть. А Талиг поможет.
– Ваше высокопреосвященство, – сквозь невозмутимость Агния проглядывало недоумение, – пришел господин тессорий. Он настаивает на немедленной встрече!
Сильвестр тщательно прикрыл картой очередную еретическую хронику, повествующую о делах четырехсотлетней давности, и сухо осведомился:
– Он объяснил зачем?
– Нет, но господин тессорий кажется весьма взволнованным.
Взволнованный Манрик? Легче представить взволнованный тал…
– Пусть пройдет в сад.
– Хорошо, ваше высокопреосвященство. Разрешите напомнить, сегодня несколько сыро.
– Спасибо, Агний.
Правильно напомнил, Дорак не выходил на улицу с неделю, но что за муха укусила Манрика? Может, воры в казначействе?
Сильвестр неторопливо расправил мантию и вышел через внутреннюю дверь. Деревья еще и не думали желтеть, вдоль тропинки алели пышные астры. Его высокопреосвященство с удовольствием вдыхал запах цветов и влажной земли. Агний оказался прав: день выдался сыроватый, хоть и теплый, приятная погода…
– Добрый день, Леопольд. Вы меня весьма удивили.
– Ваше высокопреосвященство!
Секретарь не врал, господин тессорий был взволнован, страшно взволнован. Не будь он столь рыж и, соответственно, белокож, ему, возможно, и удалось бы скрыть волнение, но, увы…
– Вы настояли на аудиенции, однако я очень занят. Могу уделить не более десяти минут.
– Этого достаточно, – заверил Леопольд Манрик с несвойственным ему подобострастием. – Ваше высокопреосвященство, я прошу у вас милости… Спасите моего сына!
Ничего себе просьба!
– С вашим сыном случилось несчастье. С кем?
– Ваше высокопреосвященство, Лионель Савиньяк вызвал на дуэль Леонарда.
Оччччень интересно, прямо-таки оччень. Близнецы Савиньяки имели одно лицо, но не норов. Эмиль вечно грыз удила, а его дуэли и кутежи в свое время были притчей во языцех у всей Олларии. Лионель шпагой и пистолетом владел не хуже брата, но вызвать Леонарда Манрика на дуэль мог лишь с хорошо обдуманными намерениями. С какими?
– Какова причина дуэли? – поинтересовался Сильвестр, перебирая свои любимые четки. Говоря с Манриком, следует помнить о любой мелочи, а по рукам, перебирающим шлифованные гранаты, ничего не прочтет даже тессорий.
– Женщина, – односложно ответил Манрик.
– Женщина? – Сильвестр позволил себе проявить некоторое недоверие. Лионель при желании мог отбить даму у любого кавалера, не считая, разумеется, Ворона, но ни предыдущий капитан Личной охраны его величества, ни нынешний не походили на безусых юнцов, готовых дырявить друг друга из-за юбки. К тому же у Манрика была связь с одной из придворных дам, а Лионель заменил виконта Валме в доме Капуль-Гизайлей. Нет, дама может быть лишь предлогом. Лионель Савиньяк решил убить Леонарда Манрика. Похвально, но не вовремя!
– Ваше высокопреосвященство, причиной ссоры послужила девица Арамона.
Девица Арамона? Дочь пропавшего капитана и дуэньи, приставленной Рокэ к Айрис Окделл. Кардинал видел ее два или три раза – прелестная девушка. Подсунуть ее величеству эдакий цветочек вполне в духе Алвы. Рядом с Селиной казаться фиалкой куда труднее, чем среди придворной брюквы.
– В «Напутствии Франциска» сказано: «Если некто неподобающим образом обходится с достойной уважения девицей, долг дворянина – оную защитить и покарать обидчика. В подобном случае дуэль правомочна и неизбежна ».
Когда не знаешь, что говорить, нужно цитировать. Сильвестр пользовался этим приемом с юности. В арсенале кардинала были не только церковные тексты, но и своды законов, труды философов и даже драмы Дидериха и сонеты Веннена.
– Возможно, Леонард и проявил неуважение к даме, – выдавил из себя тессорий, – но он – верный слуга Талига.
– Граф. – Пальцы его высокопреосвященства невозмутимо отсчитывали алые капли. – Эдикт, запрещающий дуэли, отменен. В случае смерти одного из противников его величество обычно полагает необходимым отослать победителя из столицы с тем или иным поручением, но пока ничего непоправимого не произошло. Вмешательство короны или же церкви унижает обоих участников. Пусть молодые люди обменяются десятком ударов, а потом отправятся завтракать.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});