Солнце для мертвых глаз - Рут Ренделл

Тедди понадобилось всего лишь полчаса, чтобы закончить чертежи встроенных шкафов для хайгетского дома. Он положил их в конверт вместе со сметой, написал адрес мистера Хэбгуда и отправился покупать марку. В банке, расположенном рядом с почтой, на входе стоял банкомат. Тедди оценивающе осмотрел его. Ждать пришлось всего несколько минут.

Женщина, вернее юная девушка, подошла к банкомату и, глянув через плечо сначала вправо, потом влево, достала из сумки карточку. Осторожная, подумал Тедди. Ну, он же не собирается к ней прикасаться. От этой мысли его передернуло, потому что, хотя девушка была примерно такого же возраста, что и Франсин, но грузная, прыщавая, с короткими пальцами и покрасневшей кожей на руках, во всех отношениях уступала ей.

Тедди наблюдал за этими руками, за пальцами с обкусанными ногтями. Она вставила карточку в щель, и на экране появилось множество зеленых букв. Он подобрался к девушке как можно ближе, встал у нее за спиной и понял, что машина запрашивает набор каких-то цифр. Вероятно, именно их она и набрала. Затем неожиданно обернулась, Тедди быстро попятился и пошел прочь. Бросив еще один взгляд на банкомат, он увидел, как из одной щели вылезла карточка, а из другой – деньги, и его вдруг охватила зависть.

Значит, нужно знать определенный набор цифр. Его выдает банк? Или это номер телефона? Или дата рождения, ведь цифр было немного? Почему-то он догадался, что Гарриет не стала бы использовать дату своего рождения. А что стала бы? Если Тедди найдет эти цифры, его тревогам придет конец.

Все утро Джулия испытывала ужасные страдания. Она не поверила в историю Франсин о том, что отец Миранды предлагает ей работу и что та собирается встретиться с ним. С какой стати такому мужчине, такому крупному дельцу, давать работу неопытной восемнадцатилетней девчонке, да к тому же еще и эмоционально неуравновешенной? Джулия приступила к хождению сразу после того, как за Франсин закрылась дверь. Идя в очередной раз к окну, она увидела молодого человека, сидевшего на автобусной остановке. Он был светловолосым, крупного телосложения, но его вид не обманул Джулию. Джонатан Николсон хитер и ни перед чем не остановится, чтобы заполучить Франсин. Он мастер маскировки, ему ничего не стоит осветлить волосы и облечь плотью свое тело.

Таким образом бросает он ей вызов, но она не попадется на его крючок. Вместо того чтобы опрометью броситься на ту сторону дороги, Джулия открыла окно, высунулась и стала смотреть на него. Тот тоже уставился на нее. Ага, он и раньше видел ее, знает, что она наблюдает за ним. Двигаясь медленно, в обманчиво спокойной манере, на этот раз без маниакальной суетливости, Джулия надела пальто, застегнула его, обмотала шею шарфом и открыла входную дверь.

Молодой человек все еще был там, но теперь уже стоял. Она заколебалась, прикидывая, а не бросится ли он на нее? «А вдруг он ударит меня, столкнет на проезжую часть?» Да, ей придется рискнуть. Ради Франсин, чтобы спасти ее от него. Джулии безразлично, что тот может с ней сделать, если стоит вопрос о безопасности Франсин. Она быстро перешла первую половину проезжей части и остановилась на разделительной. Продолжить путь мешал поток машин. Последним ехал автобус.

Вот такая она невезучая. Быть рядом с преследуемой жертвой и упустить ее. Джулия смогла перейти только после того, как проехал автобус, и молодой человек, естественно, уехал на этом автобусе. Или нет? Она не видела, как он поднимался в него, а только как автобус подъехал, загородил его своим красным боком и отъехал, но тот с остановки уже исчез, будто испарился. Может, он просто спрятался, решив заставить Джулию поверить в то, что уехал на автобусе, а на самом деле прячется за той изгородью, или в том саду, или за поворотом?

Джулия отправилась на поиски. Она зашла в несколько садов и даже подняла крышку чьего-то мусорного бака, чтобы проверить, нет ли его там. Хозяйка дома выглянула из окна верхнего этажа и заорала на нее. Затем Джулия прошла вверх и вниз по улице, высматривая машину Джонатана Николсона. Естественно, нигде ее не нашла, ведь тот воспользовался общественным транспортом, не так ли? Наверное, сдал машину в сервис или продал ее, избавился от нее, потому что та выдавала его, и знал, что она, Джулия, охотится за ним.

В конечном итоге мачеха вернулась домой, но примерно через час поняла, что все это время молодой человек был там, потому что снова увидела его на автобусной остановке, но теперь к его волосам вернулся естественный темный цвет, а тело утратило лишний вес. На этот раз у него было сопровождение из нескольких человек. Телохранители, подумала она, «качки», так их называют.

Джулия не пошла туда. Она нашла номер Миранды в записной книжке Франсин и позвонила. Ответила какая-то девушка, но точно не Миранда, и это только подтвердило худшие опасения Джулии. Тогда она попросила позвать отца Миранды, и девушка сказала, что тот на работе, а потом поспешно и явно лживо добавила, будто слышала, что Франсин встречается с ним по поводу работы. Эта ложь была типичной для молодой девушки, уверенной в том, что она оказывает услугу своей подруге.

Джулия не хотела, чтобы Джонатан Николсон увидел, как она выходит из дома, и боялась спугнуть его, поэтому дождалась, когда тот со своими сопровождающими снова спрячется, взяла сумку для покупок и вышла на улицу. Во французской кондитерской она купила чиабатту с оливками, финиковый кекс, шоколадные круассаны и несколько пакетиков «кошачьих язычков» с белым шоколадом. Большую часть всего этого Джулия съела на обед, причем обожралась так, что ее начало тошнить. Ближе к вечеру, когда позвонил Ричард, то делано веселым и бодрым тоном сообщила ему, что все в порядке, что стоит замечательная для конца ноября погода и что Франсин – только представь – ушла куда-то вместе с Мирандой.

– Я думал, ты скажешь, что с тем парнем, – сказал Ричард.

– Он был бы только рад. Но у нее никого нет, во всяком случае, я так вижу ситуацию. В действительности же он следил за ней с автобусной остановки почти весь день.

– Что-что?

– Боюсь, он часто следит за ней. Он просто одержимый.

– Надеюсь, он не преследует ее?

Джулии вдруг стало очень страшно. Естественно, Джонатан Николсон преследует ее, но если она расскажет об этом Ричарду, он вызовет полицию, возможно даже, обратится за советом к юристу. А ей не нужно, чтобы кто-то мешал ее манипуляциям с Франсин, чтобы пришли всякие чужаки и отняли у нее власть. Из ее рта потоком хлынуло опровержение:

– Ой, ничего подобного, как тебе такое в голову пришло! Я бы этого не допустила, я бы сразу пресекла. Дай взглянуть… Он уже ушел, исчез. У меня такое чувство, дорогой, я просто нутром чую, что он больше не вернется.

– Надеюсь, ты права. Я буду дома к шести. Франсин к этому времени уже придет?

– О да, она обещала прийти пораньше.

– Если бы ты осталась здесь, провела здесь ночь и жила бы здесь, все было бы в порядке. – Тедди говорил угрюмо, недовольным, осуждающим тоном. – У меня бы все получилось, если б ты была здесь со мной.

Его суровый вид беспокоил Франсин. Он переставал быть красивым, веселым или привлекательным, когда сводил на переносице черные брови и выпячивал нижнюю губу. Парадоксально, но в эти моменты Тедди выглядел значительно младше своих лет, как капризный мальчишка-переросток.

– Ты отказываешься делать так, как я хочу, – продолжал он. – А я всего лишь хочу, чтобы ты делала то, что мне хочется. Ведь это так просто, я от тебя многого не требую.

– Но я и так делаю то, что ты хочешь, Тедди. Я позволяю тебе заворачивать меня в эти шелка, в занавески и прочее, направлять на меня все лампы, обвешивать драгоценностями, я все это позволяю тебе, но я не могу продолжать делать это до бесконечности. От этого я чувствую себя… ну, неловко, не знаю, неуютно. Я согласна потерпеть короткое время, но не хочу сидеть часами.

– Тогда что ты хочешь?

– Возможно, иногда выйти на прогулку, сходить куда-нибудь поесть, покататься на машине, просто поболтать. Мне действительно нравится беседовать. Но мы с тобой почти не разговариваем.

Они были в спальне Гарриет, Франсин сидела на кровати, на которой Тедди сменил белье и надел на подушки наволочки из органзы, найденные в шкафу. По его просьбе она разделась и осталась только в жемчужном ожерелье, которое он обнаружил среди украшений Гарриет, но потом, встревоженная чем-то, чему не могла найти названия, под его пристальным взглядом, Франсин натянула на себя белую простыню с вышивкой.

– Прости, Тедди, я не хочу ранить твои чувства, но я вижу нечто неправильное в том, что ты одеваешь меня, вернее, что ты меня не одеваешь и смотришь на меня. Это… – она едва не произнесла «болезнь», но вовремя остановилась, – не то, что должно быть.

Вместо ответа Тедди сказал:

– Если бы мы были в столе жалоб, я бы заявил, что мне противна твоя манера одеваться. Я ненавижу твою одежду: эти джинсы, рубашки и куртки, такие тряпки пристало носить рабочему со стройки. Когда я впервые тебя увидел, на тебе было платье.