Молодая элита (ЛП) - Мари Лу

— «Существа из Подземного мира», сэр Аламор Керана.

Аделина Амутеру

Не знаю, как долго мы сидим так в аллее. Может быть, минуту. Может, часы. Время ненадолго теряет свое значение. После, еще не до конца придя в себя и вцепившись в руку Виолетты, я покидаю узкую улочку. За нашими спинами лежит труп, и я не смею оглянуться.

Нам каким-то образом удается держаться в тенях, и тому помогает творящийся в городе хаос. В самом сердце Эстенции, ранее охраняемом обычными патрулями, потоком разлилось бесчисленное множество Инквизиторов. Никогда в жизни я не видела столько белых мантий. Улицы устланы битым стеклом. Магазины, принадлежащие мальфетто, разгромлены и сожжены — их владельцы подняты с постелей и в чем было вышвырнуты на улицу. Дворец мстит за то, что Элита учинила в порту.

Мы с сестрой не останавливаемся. Небо начинает светлеть. Уже рассветает? Должно быть, мы подзадержались в аллее. На меня накатывает внезапная слабость, и я прислоняюсь к стене, чтобы переждать приступ головокружения. Что-то случилось в той аллее. Что? Почему всё расплывается и я никак не могу собраться? Туманными обрывками возвращается воспоминание о том, что я будто бы видела чужими глазами. Кто-то был в аллее. Парень. Он пытался нам навредить. Больше я ничего не помню. Что-то точно случилось. Но что? Я перевожу взгляд на Виолетту, и она смотрит на меня в ответ расширившимися от страха глазами. Я не сразу понимаю, что она боится меня.

Наверное, я все же не забыла, что произошло. Наверное, я просто не позволяю себе это вспомнить.

— Идем же, Аделина, — шепчет сестра, нерешительно беря меня за руку. Я оцепенело следую за ней. — Куда нам?

— Во дворец Фортуны, — бормочу я. Мое сознание затуманено. — Сюда.

Мне бы только поговорить с Рафаэлем. Я ему всё объясню, а Энцо потом выслушает его. Я не должна была ничего от них скрывать. Всё это — жуткая ошибка.

Я веду нас сквозь светлеющую темноту, мимо горящих зданий и рыдающих людей. Весь воздух пропитан ужасом и страхом. Я вновь останавливаюсь, когда становится почти невозможно сдерживать переполнившую меня тьму.

— Подожди, — прошу я, и прежде чем сестра успевает ответить, я наклоняюсь, и меня выворачивает. Кашляя, я опустошаю и так неполный желудок. Однако тьма не унимается. Бурлит и кружит во мне, принося с собой успокоение и тошноту. Меня одновременно и мучают спазмы, и греет радость.

Сквозь дурноту ощущаю, как Виолетта поддерживает меня, обхватив рукой за плечи. Я поднимаю на нее взгляд и встречаюсь с ее печальными глазами.

— Кто это был? — тихо спрашивает она.

Я слышу в ее голосе обвинительные нотки. Меня сбивает это с толку.

— Кто?

В ее глазах отражается шок.

— То есть, ты даже не…

Наверное, так себя чувствует человек, теряющий разум. Сбросив с себя руку сестры, я оглядываю улицы и резко отвечаю:

— Я не хочу об этом говорить.

Я жду, когда Виолетта скажет что-нибудь в ответ, но она молчит, и мы не обмениваемся ни словом, пока не добираемся до арок дворца Фортуны.

К этому времени город уже утопает в криках, и оранжевыми лучами пробивается слабый рассвет. Мы останавливаемся на узкой улочке, чтобы передохнуть. Совершенно обессилев, я даже не пытаюсь создать для нашей защиты иллюзию. Виолетта избегает моего взгляда, ее лицо напряжено.

— Назад, — вдруг шепчет она.

Мы отступаем в тень. В ближайший к нам магазин с главной улицы вбегают Инквизиторы. Мгновением позже они вытаскивают на улицу женщину-мальфетто и так резко отпускают, что она падает на четвереньки. Женщина рыдает. За ее спиной в магазине мелькают белые мантии, и в стеклах отражаются языки огня. Мы с Виолеттой молча смотрим на это с вставшими поперек горла сердцами. Женщина молит о пощаде. Один из стражей готовится проткнуть ее мечом. Соседи наблюдает за происходящим из окон своих домов. На их лицах написан ужас. Но они молчат, как и мы, и не стремятся помочь.

Собирающийся убить женщину Инквизитор внезапно отлетает назад, словно снесенный с ног порывом ветра. Затем какая-то сила вздергивает его высоко в воздух, над крышами домов. Я потрясена. Шагающая по ветру. Здесь Элита. Инквизитор на секунду зависает в небе, а потом падает на мостовую. Раздается отвратительный хруст. Виолетта, вздрогнув, утыкается в мое плечо. В то же самое время в магазине затухает огонь, оставив после себя лишь черный дым. Стражи поднимают тревогу, но где бы Элита до этого ни была, здесь ее уже нет. Я прячусь в глубине теней, вдруг перепугавшись, что меня найдут члены общества «Кинжала».

В отдалении слышны крики мальфетто:

— Молодая Элита!

— Они здесь! — громко отзывается женщина, стоящая на коленях. — Они нас спасут!

Ее слова тут же подхватывают. В голосах мальфетто столько отчаяния, что у меня на шее поднимаются дыбом волоски. Но ничего больше не происходит. Инквизиторы прочесывают улицы, ища Элиту, однако никого не находят.

— Нужно уходить отсюда, — шепчу я сестре. — Иди за мной. Мы спустимся под землю.

Мы с Виолеттой отступаем назад и сворачиваем на более тихую улочку, удаляясь от места кровавой расправы.

К дворцу Фортуны мы выходим, когда уже взошло солнце, и я столбенею, не веря тому, что вижу. По-королевски красивый дворец теперь обуглен и разрушен Инквизиторами. Мостовая у входа залита кровью. Члены общества «Кинжала», должно быть, оставили его — все их планы, их миссия, их безопасный дом рухнули. За одну ночь.

Ничего не осталось.

Когда аристанцы подчинили себе саланов, они забрали у них всё — их драгоценности, их честь, их детей — и некоторых прямо из утробы.

— «Хроники первой гражданской войны Амадеры, 758—762 годы», Мирейна Великий.

Аделина Амутеру

Я не рискнула идти во дворец Фортуны. Я не знала, закончили ли с обыском Инквизиторы. Не знала, готова ли увидеть, обнаружили ли они потайные комнаты Элиты или нет, и есть ли там тела тех, кто мне знаком. Я не хотела этого знать.

Вместо этого я взяла Виолетту за руку и спустилась с ней в единственное, по моему мнению, безопасное место. В катакомбы.

В глубине туннелей под городом людские крики с поверхности земли кажутся нам странным приглушенным эхом — шепотом призраков, блуждающих по темным и узким проходам. Из маленьких решеток сверху падает тусклый свет, и всё вокруг подернуто дымкой дождливого утра. Я не знаю, куда еще идти. Мы провели тут целый день, убежав от разрушенного дворца и найдя убежище посреди самой смерти. Мы слышали отсюда голос Терена, кричащего на дворцовой площади, видели кишащих на улицах Инквизиторов. От воспоминаний о прошедшей ночи в груди неприятно, болезненно ноет. Я должна была остаться и помочь людям на улицах. Но у меня совсем не было сил.