Первый среди Равных - Анатолий Левандовский

Воспитание детей и юношества будет национальным, всеобщим и равным; государство возьмёт его полностью в свои руки.

Детей надлежит закалять физически и нравственно, исподволь готовя из них достойных тружеников, граждан и солдат республики.

В общем образовании большую роль играет политическая грамотность, знание законов и учреждений государства, теоретическое и практическое постижение основ идеологии и морали нового общества.

Важное место в разрешении этой задачи отводится печати.

Печать — самое мощное и верное средство пропаганды, считают Равные. Однако, чтобы она действенно выполняла свою роль, необходимо её верно направлять, контролировать и стимулировать. Следует строго следить, чтобы пресекались любые попытки очернить или исказить идеи народного суверенитета и совершенного равенства. Сочинения же выдающиеся необходимо увенчивать похвалами, поддерживать и распространять.

Коллективному труду должно отвечать и времяпрепровождение членов Национальной коммуны в часы и дни, свободные от труда: оно непременно будет столь же радостным и массовым. Эгоистические, частные развлечения, ведущие к замкнутости, обособленности, индивидуализму и порче нравов, будут запрещены. Праздники, юбилейные даты и просто дни отдыха все граждане станут отмечать публично — на общих собраниях, в торжественных шествиях и массовых зрелищных предприятиях. Отдых от труда должен не только восстанавливать физические силы, но и развивать духовно, увеличивать любовь к родине, к новым порядкам и своим согражданам.

В осуществлении всей этой широкой программы важная роль отводится государству.

Установление совершенного равенства и объединение всех граждан страны единой Национальной коммуной отнюдь не противоречит идее государства, напротив, без государства, его стимулирующей и охраняющей рола, подобное установление было бы вряд ли возможно. Однако государство должно быть таким же обновлённым и совершенным, каким станет и патронируемое им общество. После народной победы Повстанческий комитет созовёт Национальный Конвент и передаст ему всю полноту власти. Конвент будет образован из депутатов, избранных восставшим народом по спискам, составленным Комитетом. Главным документом, регулирующим новое народовластие, станет демократическая конституция 1793 года с внесёнными в неё добавлениями и исправлениями. По мере развития общества государственный механизм будет совершенствоваться и упрощаться, теряя черты подавления и принуждения и всё более превращаясь в организационно-регулирующий хозяйственный центр. Но это будет лишь тогда, когда радикально изменится международная обстановка.

Суть дела в том, что необходимость сохранения государства диктуется не только внутренними условиями жизни Национальной коммуны, но и внешнеполитическими условиями, в которых окажется Франция с момента своего возрождения.

Не приходится сомневаться, что соседние державы, и ранее враждебные к Республике, против которой уже шесть лет ведут агрессивную войну, теперь удвоят свои усилия, стремясь её удушить. Только прочная государственная власть, опирающаяся на весь революционный народ и обладающая достаточными вооружёнными силами, может предотвратить подобные попытки. Она же одна способна регулировать и мирные, в частности торговые, отношения, которые сведутся к покупке за рубежом полезных товаров, в первую очередь механизмов и приспособлений, способных облегчить человеческий труд. Естественно, монополия в этой торговле, исключающая любые частные интересы, будет принадлежать государству.

С постоянной опасностью, угрожающей извне, связан и вопрос об армии.

Республика Равных — государство сугубо мирное; оно осуждает любое вторжение с целью захвата территории и насильственного навязывания того или иного политического режима; сама она заранее отказывается от возможности подобных попыток со своей стороны. Но она на может ни на момент забывать о том, что враждебные ей государства уже неоднократно помышляли о расчленении и уничтожении революционной Франции. Это заставляет граждан Республики постоянно быть начеку и уделять большое внимание организации обороны родины.

Военное дело является одной из насущных забот Равных. Ему обучают юношей в интернатах, им регулярно занимаются все полноправные члены Национальной коммуны: каждый гражданин является одновременно и солдатом. В мирное время на эти занятия уходит сравнительно небольшая часть времени, но, если начинается война, все общины Республики перестраивают своё производство таким образом, чтобы выделить постоянные и достаточно многочисленные контингенты хорошо обученных воинов, способных отразить любое нападение врага и помочь тем, кто в союзе с ними выступает против агрессии и угнетения…

«Множество подробностей изгладилось из моей памяти; она сохранила лишь воспоминание о самых выдающихся чертах и ясное представление о постепенном и одновременном прогрессивном развитии учреждений и конституции. Легко понять, что сам Повстанческий комитет не мог ни предвидеть всех мероприятий, которые могли стать необходимыми в силу обстоятельств, ни заранее определить время, когда задача преобразователя будет завершена».

Да, предвидеть всё и точно определить время было невозможно.

И тем не менее они старались предвидеть как можно больше и как можно дальше.

И многое уже вполне отчетливо виделось Бабёфу и его единомышленникам. Оно казалось реальным и близким…

— Когда же?…

Вновь и вновь собираясь на конспиративных квартирах, заговорщики всё чаще задавали себе этот вопрос.

Доклады гражданских и военных агентов становились всё напористей; сообщая о своих успехах, они как бы с молчаливым укором повторяли вопрос: «Когда же?…»

И Тайной директории приходилось всей силой своего авторитета умерять нетерпение и сдерживать пыл своих слишком рьяных бойцов.

Но свой собственный пыл сдержать было ещё труднее.

В первой декаде флореаля всё было готово к тому, чтобы начаться, и чуть было не началось…

Полицейский легион (три батальона пехоты и кавалерийская часть) был создан вскоре после восстания парижских санкюлотов в прериале III года. Легион охранял Законодательный корпус; как и другие части внутренних войск, он должен был следить за порядком в столице.

Эту задачу легионеры выполняли плохо.

Набранные наспех, они в значительной части происходили из тех же бедняков, против которых должны были защищать Директорию. Равные постарались использовать эту особенность: военные агенты, проникая в казармы, агитировали днём, а по вечерам мужественные женщины дополняли их пропаганду в демократических кафе, где имели обыкновение собираться легионеры.

К началу флореаля полицейские наблюдатели своими ежедневными рапортами взволновали правительство. Было решено удалить сомнительные части из Парижа, отправив их на границу.

4 флореаля (23 апреля) вышел приказ по этому поводу.

Вечером 9 флореаля (28 апреля), когда Тайная директория была в сборе и обсуждала ситуацию, прибежал Дарте.

Он был необыкновенно взволнован.

— Вы знаете, что происходит в Париже?

— Думаю, знаем, — спокойно ответил Бабёф. — Мы как раз заняты этим вопросом… Ты конечно же имеешь в виду историю с легионом?

— Но вам неизвестны последние новости. Только что Дидье доставил мне рапорт двух наших людей… Кроме того, я сам увидел многое, пока добирался сюда.

И Дарте рассказал.

Приказ о выводе двух батальонов вызвал подлинный взрыв. Легионеры, не повинуясь своим начальникам, бурно протестовали, а сегодня, после полудня, стали в беспорядке покидать казармы. Возмущённые нарушением устава, согласно которому им полагалось нести службу только в столице, и вовсе не желая отправляться на фронт, они громко ругали правительство, обвиняя его в беззаконии и тирании, и их шумные сборища на улицах начали привлекать толпы народа. Послышались проклятия в адрес Директории, затем стали требовать низложения вероломного правительства. Казалось, народ и армия объединились в общем порыве, в общей ненависти к угнетателям, и достаточно подать сигнал…

…Горячий Дарте, не досказав, упал в кресло. Остальные, напротив, вскочили.

— Дошёл ли по назначению наш призыв к легиону, составленный сегодня утром? — спросил Буонарроти.

— Он-то, я думаю, и вызвал сегодняшние события, — ответил Дарте.

— Зачем же медлить? — воскликнул Марешаль. — Победа сама идёт к нам в руки!

— Ты можешь быстро поднять всех своих людей? — обратился к Дарте практичный Дебон.

— Это уже сделано. Мы с Жерменом собрали всех военных агентов. Они наготове. Кроме того, легионеры создали свой комитет, люди из которого связались с Жерменом.