Зарницы смуты - Семара

И тут Лестер сел. Откуда у него взялись силы - ума не приложу! Только что лежал тряпкой, вдруг, словно ожил! Выставил перед собой тонкую руку. Мне показалось, что дрожащий палец бастарда указывает на меня - мол, вот он, виновник моей смерти! Но я ошибся.

- Ты... подойди ко мне.

За моей спиной глубоко вздохнул Мелгер.

- Чего ты хочешь? - Он побледнел, словно почувствовал нечто неладное.

- Ближе... Ближе! - прорычал умирающий бастард.

Мелгер сделал шаг. Он оказался возле кровати, присел на корточки. Их взгляды встретились. На какое-то время в комнатке повисло гнетущее молчание.

Губы Неста расползлись в улыбке.

- Да... да! Нашел, я нашел тебя.

Он потянулся и взял сверток. Прижал его к груди, затем, с какой-то необъяснимой ненавистью, сунул в руки Мелгеру. В следующий миг Лестер словно усох. Упал на подушку, пробормотал, закрывая глаза:

- Розы распускаются. Больше нельзя... на одном месте... Смерть... это надежда... Саргхулум... это надежда!

Он ухватил ошарашенного Мелгера за руку.

- Ищите розы. Ищите отгадку... они уже идут за тобой! Только... смерть. Только... Саргхулум!

Лестер замолк. Готов поклясться, что на губах его застыла улыбка.

- Ушел! - едва ли не нараспев проговорила послушница. - Он уже в Новомирье! Там всегда светло, нет страха и боли. Какое счастье!

В следующее мгновение девушка погасила свечу, и мы остались в полной темноте. Одежда моя пропиталась потом.

- Я сбит с толку. - Едва мы оказались на улице, Мелгер развернул сверток. В нем оказалась диковинная шкатулка, с необычным рисунком на крышке, а к ней бечевой был примотан конверт из промасленной кожи. - Как это понимать? Зачем он таскал с собой эту ерунду?

- Что там нарисовано на крышке? - Я наклонился, чтобы получше рассмотреть мозаику. - Розы?! Он ведь о них все время болтал... Слушай, а что внутри?

Мелгер крутил-вертел шкатулку, но крышку открыть так и не смог. Встряхнул - что-то тихо зашелестело, словно песок в часах.

Мы вернулись во внутренний двор. Озадаченные, подавленные и, чего уж скрывать, перепуганные до икоты. Словами Лестера, его поведением и страшной смертью.

- Как думаешь, - негромко спросил Мелгер, когда мы подходили к воротам замка, - "они" - это кто? Кого Лестер имел в виду? Уж не колдунов ли? Может, мутантов?

- Эй, болваны! Где вы шляетесь?

- Забытые боги, - мой друг ссутулился, - я же пообещал Тервису, что не задержусь надолго.

- Где ты ходишь, ученик? - подмастерье строго посмотрел на Мелгера. - Ужин давно начался... А это что у тебя такое? Где взял?

- Шкатулка Лестера Неста.

Все, что произошло потом, не укладывалось в голове. Тервис выхватил шкатулку из рук Мелгера и рухнул так, словно ему на плечи обрушилась гора. Разбил в кровь лицо, пальцы правой руки задымились, превращаясь в месиво жуткого вида.

- А-а-а! - Вопль подмастерья заставил меня вздрогнуть. Сильно захотелось выблевать завтрак.

Тервис катался по земле, прижимая к животу изувеченную руку. Не знаю, от чего кричал бедняга: от боли или же от понимания, что со служением в ордене отныне покончено.

Я нагнулся и внимательно поглядел на шкатулку. Не своим привычным зрением, а ведовским. Так, как учили в книгах. Может быть, сделал что-то неправильно, но никаких аур и колдовских плетений не увидел, а странных запахов не уловил.

Взял жердь и осторожно попробовал сдвинуть шкатулку с места - без толку. Она словно приросла к земле, стала тяжелее скалы. На ее поверхности запузырилась черная жидкость. Стекая на брусчатку, она прожигала дыры в камне. Миг - ее и след простыл.

- Дай-ка, я попробую, - Мелгер легко приподнял шкатулку.

Обернувшись, пронзительно посмотрел мне в глаза.

- Во что мы вляпались, Моркос? - его голос дрожал. - Во что вляпался я?

На крик и шум начали сбегаться мастера и ученики. Двор озарили десятки огней. После случая на острове Сирен многие решили, что на этот раз напали на замок.

- Не знаю, - ответил я. - Не знаю...

И покривил душой. Лестера преследовали, это стало ясно уже после слов, произнесенных в горячке. Он прятался, бежал от кого-то! Искал... розы? Но это же полное сумасшествие!

"Саргхулум... надежда... смерть. Что бы все это значило? - думал я, наблюдая за тем, как уносят потерявшего сознание Тервиса. - Саргхулум..."

Той ночью, после допроса и ругани, учиненной мастерами, я так и не уснул. Просидел до самого рассвета на стуле у открытого окна. Море продолжало бушевать, ветер трепал мои волосы и завывал в трубе. Птиц не было слышно, лишь рев прибоя нарушал предрассветную тишину.

- Дыхание Фростдрима... - пробормотал я, когда очередной порыв ветра принес на своих крыльях мелкие кристаллики льда.

Контраст был поразительным.

Двумя днями ранее мы отправили в вечное плаванье тела Лестера Неста и Тервиса Заррета, а сегодня сидели за застеленными белоснежными скатертями столами в обеденном зале. Ярко полыхали свечи в канделябрах, прибывшие из припортового городка музыканты наяривали на скрипках знаменитую песню "Рыжая Элли", рабочие замка развесили на стенах старые, но от этого не менее прекрасные гобелены. В зале было шумно, тепло и крайне уютно. Столы расставили так, чтобы получился большой квадрат. Внутри квадрата восседали за круглым столом мастера. Там же находился и настоятель Дахтер Сорган в праздничном, бело-голубом дублете, но с постным, недовольным лицом.

Рубак завели в зал первыми, рассадили за уставленными легкими закусками столами, велели ничего не трогать, пока не закончится представление. Следом явились алхимики - в забавных вязаных шапочках. Оставались только маги...

Первый год учебы подходил к концу, тем вечером нам предстояло получить мечи и первые медные кольца.

Ученики-первогодки сдали свои заготовки еще на прошлой неделе, причем я не стал исключением.

Чувство скорого празднества немного заглушало волнение. Перед глазами до сих пор маячил образ лодки, теряющейся в бушующем море...

Тервис покончил с собой, едва пришел в сознание - перерезал горло осколком глиняной тарелки. Его нашли залитым кровью, с пузырями алой пены на губах.

"Проклятая шкатулка, - я сорвал виноградинку с грозди и повертел в пальцах. - Десять человек в трактире, отряд гвардейцев, Лестер, подмастерье Заррет... сколько народу погибло!"

Сок и сладкая мякоть брызнули на скатерть. Пальцы я вытер об подол рубахи.

"Хуже всего, что проклятая хреновина теперь у Мелгера..."

Он постоянно носил ее с собой. Так же, как делал Лестер. Только вместо того, чтобы заворачивать в кусок ткани, прятал в небольшую сумку. Вот и сейчас Мелгер держал левую руку на ремешке с пряжкой, а правой поглаживал оголовье меча.