Седьмой круг ада - Игорь Болгарин

Де Робек сделал паузу, ожидая в ответе барона слов благодарности. Но Врангель промолчал. Он вспомнил оскорбительное «незамедлительно» и с грустью подумал, что он лишь карта в их колоде. Пусть и козырная. Комиссар по-своему понял молчание Врангеля, решил, что он колеблется, поспешил сказать:

– Советуем, барон, принять на свои плечи этот груз!

Врангель понял, что де Робек ждет от него определенного ответа. И «незамедлительно»!

– Окончательное решение зависит от многих обстоятельств.

– Понимаю, – кивнул де Робек. – Франция сделает все возможное, чтобы вы одержали победу.

– Ну что ж… – Врангель встал. – Что я должен делать? – спросил он по-солдатски прямо, отбросив всякую дипломатию.

– Вероятно, в ближайшие дни вернуться в Крым. А там… Вы будете делать то, что возложено на вас историей: продолжать борьбу с большевизмом. Непрестанно. Неуклонно.

Врангель в сопровождении де Робека сошел с «Аякса» на берег. Попрощались. И барон медленно пошел по набережной бухты Золотой Рог. Совсем близко билась о каменные причалы и днища пришвартованных к ним разнокалиберных судов вода, в колышущейся глади бухты отражались большие южные звезды и перевернутая вниз рогами, совсем не похожая на русскую, луна. Доносилось заунывное и тягучее пение муэдзинов, и вокруг разливался сладковатый дымок готовящихся на жаровнях острых восточных яств.

На набережной было многолюдно. Слышалась не только турецкая, но и английская, французская, а больше всего русская речь. Его соотечественники сидели в Константинополе на узлах и чемоданах, надеясь, что можно будет тронуться в обратный путь. Верили. Ну что ж, они смогут вернуться в Крым, этот маленький уголок России, где офицеры все еще носят погоны, а в церквах идут службы. Врангель добыл для соотечественников еще немного надежды.

Едва барон успел подняться на борт, как ему доложили, что явился с визитом и просит принять его глава акционерного общества «Коммерческий флот» золотопромышленник Сергеев.

Врангель недовольно поморщился: хотелось, запершись в каюте, остаться наедине с собой и думать, думать… Но, с другой стороны, Сергеев – представитель тех русских деловых кругов, с которыми портить отношения не следовало. При любом повороте судьбы. Эти деловые круги станут опорой – только с их помощью удастся сдержать натиск иностранного, не знающего меры капитала.

– Передайте Сергееву: я приму его, – сказал адъютанту Врангель.

Ему нужно было время, чтобы подготовиться к разговору: он знал, о чем пойдет речь, и хотел встретить Сергеева во всеоружии.

Впервые этот (надо сказать – обаятельнейший!) человек пожаловал к нему сразу после того, как опальный генерал, изгнанник Врангель прибыл в Константинополь. Появление золотопромышленника на пароходе было обставлено по восточным обычаям: впереди Сергеева шли четыре турка с ящиками и корзинами, до краев нагруженными различной снедью и винами. Этого восточного задаривания Врангель не любил, но принял дары как знак русского радушия и раздал команде.

Та их первая встреча была недолгой и оставила у Врангеля самые приятные воспоминания. Сергеев ни его прошлого, ни его будущего не касался, благо двум повстречавшимся на чужбине русским людям всегда найдется о чем поговорить. Повспоминали, как это водится, старые добрые времена, поговорили о Турции и о находящихся в ней соотечественниках. Характеристики Сергеева были точны, но не обидны, шутки веселы и тонки. В том разговоре Врангель оттаял душой, хотя и понимал, что Сергеев явился к нему с какой-то определенной целью, а может, просьбой. Однако золотопромышленник ни о чем таком не заговаривал, ни о чем не просил. И в конце концов сам Врангель вынужден был поинтересоваться, чем же все-таки обязан?..

Откровенный, в чем-то по-солдатски прямой ответ понравился барону.

«Изначальная цель моего визита уже достигнута, ваше превосходительство, – сказал Сергеев. – Это – давнее желание познакомиться с вами. Об остальном говорить сейчас нет смысла, ибо с моей стороны это было бы нетактично. Прежде я просил бы вас навести обо мне справки. Да-да, я прошу вас об этом: человеку вашего положения необходимо быть осторожным в выборе и тем более продолжении знакомств! И тогда я с чистой совестью изложу некоторые деловые соображения».

О наведении справок он мог бы и не просить. Но хорошо, когда люди понимают такие вещи. Врангель обратился за помощью к главе константинопольского представительства вооруженных сил Юга России генералу Лукомскому, с которым у него были добрые отношения, и вскоре узнал о Сергееве все необходимое.

Богатый золотопромышленник Сергеев объявился в Константинополе весною девятнадцатого года и вскоре создал здесь акционерное общество «Коммерческий флот». Общество за бесценок скупало старые, проржавевшие и не годные к плаванию торговые суда, переправляло их в Западную Европу и там продавало на металлолом.

Сергеев не скрывал, что турецкий рынок не устраивает его, и устремлял свои взгляды к Крыму, где скопился и бездействовал почти весь русский торговый флот. Там многие суда пришли в негодность. Не работал из-за войны и землечерпательный флот. Союзники неоднократно пытались прибрать к своим рукам и русские суда, и землечерпалки, но им это пока не удавалось. Что произойдет завтра, никто не мог с уверенностью сказать.

С идеей приобретения русского флота и землечерпательных караванов Сергеев впервые обратился к генералу Лукомскому. Лукомский, естественно, эти вопросы сам не решал. Он запросил мнение командующего Черноморским флотом адмирала Саблина. Ответ был положительным, с перечнем судов и землечерпательных караванов, которые возможно было списать. Оставалось получить «добро» Деникина. Вот тут и ждало предприимчивого золотопромышленника разочарование: генерал Деникин, этот новоявленный Плюшкин, и слышать не хотел о какой-либо распродаже российского, как он выразился, имущества, хотя армия крайне нуждалась в средствах.

Барон дернул обрамленную золотой тесьмой ручку звонка.

– Пригласите господина Сергеева.

На этот раз золотопромышленник явился без эскорта турок-носильщиков. Затянутый в строгий фрак, он был вообще непривычно сдержан и торжествен, словно пришел на прием к главе государства.

– Здравствуйте, ваше высокопревосходительство! – сказал он с легким поклоном.

Врангель удивленно посмотрел на него: «высокопревосходительство»? Одно дело, если коммерсант оговорился или перепутал обращение, и другое, если успел пронюхать что-то. Но где?

– В двадцатом веке королевой делового мира становится информация, – точно угадывая незаданный вопрос и отвечая на него, заговорил Сергеев. – Среди дипломатов у меня немало друзей, потому не удивляйтесь, ваше высокопревосходительство. Смею заверить, однако, что если я и позволил себе, опираясь на откровенность друзей, несколько опередить грядущие события, то лишь по причинам безотлагательным. И, понимая всю несвоевременность моего появления здесь, перейду, если позволите, непосредственно к делу.