Чудовище лощин - Эндрю Питерсон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Кальмар ухватил брата за локоть и сказал:
– Похоже, тебя сейчас стошнит.
Джаннер вывернулся из хватки Кальмара и согнулся пополам, упёршись руками в колени.
– Ну и вонь, – тяжело дыша, проговорил он. – Как ты это терпишь?
– Я тебя поведу, – сказал Кальмар и снова взял его за локоть. – Ещё несколько шагов – и нужно будет перешагнуть через ручей.
Джаннер выпрямился и закрыл рот и нос воротником плаща. Дышать стало легче. Он переступил через ручей и вслед за Кальмаром двинулся дальше. Запах усилился; а ещё стало совсем мокро и потеплело. Джаннер сморгнул слёзы и спросил сквозь ткань:
– Что ты тут устроил?
– Что получилось, – ответил Кальмар. – Направо. Пригнись. Мы почти пришли.
Джаннер повернул за угол и нагнулся. Под ногами по-прежнему хрустели кости.
А потом он услышал…
41. Что Джаннер обнаружил в пещере
В темноте кто-то дышал. Но это было не обычное дыхание. Оно звучало неровно, прерывисто, хрипло; услышав его, Джаннер словно окаменел.
– Стой здесь, – велел Кальмар, выпустил локоть брата и осторожно двинулся дальше.
Джаннер пришёл в ужас. Он бы убежал, если бы знал дорогу. Выбраться из пещеры было не проще, чем со дна моря или из могилы. Возможно, встав на четвереньки, он бы сумел отыскать выход, но для этого пришлось бы ползти по скользкому, усыпанному гниющими костями полу…
Кальмар полушёпотом произнёс несколько неразборчивых слов, и к дыханию невидимого существа добавились ворчание и сопение. Кальмар сказал что-то ещё, существо в ответ прохрипело нечто невнятное, и Джаннер вновь почувствовал прикосновение брата:
– Готов?
– Это то, что я думаю?
– А что ты думаешь?
– Расщепок, – прошептал Джаннер.
– Не просто расщепок – а тот самый, которого мы видели из окна.
Джаннер попытался вспомнить, сколько времени прошло с тех пор. Самое малое два месяца. Это случилось вскоре после их приезда.
– Я нашёл его в пещере, – продолжал Кальмар. – Он был ранен.
– Ранен? Как?
Джаннер тщетно пытался припомнить в подробностях то, что произошло два месяца назад.
– Помнишь, Радрик сказал, что чудовище наткнулось на патрульных? Он сказал – оно либо убежало обратно в лес, либо заползло куда-то, чтобы издохнуть… – Кальмар помолчал. – Ну и вот. Помнишь, я водил тебя в пещеру?
– И это существо уже было здесь?
– Да. Я хотел тебе показать, но… испугался. Я думал, ты разозлишься.
– Надо было рассказать взрослым, Кальмар.
– Но тогда его бы убили. Я не мог этого допустить. Ведь я видел его глаза. В ту ночь во дворе, помнишь? Они напугали меня до полусмерти, – Кальмар сглотнул и шёпотом договорил: – В них я увидел себя.
Расщепок застонал. Джаннер услышал хруст костей и нечто вроде бульканья варева в горшке. Он понял, что существо подползает ближе.
– Я не мог бросить его на верную смерть, Джаннер. И не хотел, чтобы он наткнулся на патрульных. Что мне было делать?
– Он… идёт к нам, – произнёс Джаннер.
На полу хрустели кости. Расщепок пыхтел и ворчал всего в нескольких шагах от братьев. Джаннер ощутил на лице его дыхание. Он представил обвисшую кожу и кривые клыки. Перед мысленным взором мальчика стояла тварь, которая приближалась, разинув безобразную пасть.
– Мне пришлось за ним ухаживать, – продолжал Кальмар. – Сначала я ловил диких животных. В полях несложно поймать кроблика или куропатку. Никто ничего не замечал. Я даже диких коз ему таскал. Я думал, он выздоровеет и вернётся в Чёрный лес. Но рана была тяжелее, чем казалось. В спине у него застрял наконечник копья. Я его вытащил и как мог перевязал рану, даже истратил часть небальзама, который дала тебе мама. Но рана долго кровоточила. Я думал, он умрёт…
Джаннер услышал, как расщепок принюхивается, и понял: если вытянуть руку – он наткнётся на влажную морду чудовища. Ему как никогда хотелось бежать, но он понимал, что это бесполезно.
– Но он не умер. Ему всё ещё больно, однако он уже поправляется. И чем он крепче, тем голоднее. Я охотился в окрестностях Бан Йорны и в конце концов истребил всех диких животных. Я знаю, что поступил неправильно, но, пожалуйста, Джаннер, пойми меня. Я не хотел, чтоб он умер от голода. Или чтобы его убили.
Джаннер почувствовал, как его щеки коснулось что-то влажное и холодное. И он не выдержал. Он завопил, шарахнулся, врезался в стену и упал. Расщепок застонал и отодвинулся.
Джаннер сидел в грязи, тяжело дыша и вытирая щёку перчаткой:
– Кальмар, выведи меня отсюда. Сейчас же.
Брат вздохнул:
– Ладно. Я просто хотел, чтоб ты знал, зачем я воровал животных. Мне так стыдно…
– Пожалуйста, Кальмар! Где выход?
Кальмар обратился к расщепку:
– Мне надо идти. Больше я не буду тебя кормить. Ты почти здоров, так что уходи обратно в Чёрный лес.
Чудовище заворчало.
– Ты понимаешь? Я ухожу. Больше не вернусь.
Судя по интонации, расщепок о чём-то спросил. Неужели он понял слова Кальмара?
– Пожалуйста, возвращайся в лес. Тебя там не тронут. В лесу много еды. Уже почти рассвело. Дождись вечера и уходи. Ну пожалуйста, – голос Кальмара дрожал. – Прощай.
Расщепок скорбно завыл и приблизился. Кальмар обнял его и заплакал, уткнувшись ему в плечо. Вой чудовища превратился в жалобный скулёж, и от этого горестного звука вся пещера словно задрожала.
Кальмар отстранился, взял Джаннера за руку и помог ему встать.
Когда братья повернули за угол, впереди показалось бледно-голубое пятно света. Безутешный плач расщепка постепенно стих за спиной.
Джаннер рухнул на четвереньки, радуясь свободе. Засыпанный костями пол больше не вызывал у него отвращения. Он выполз из пещеры и глотнул свежего воздуха, как будто выскочил из-под воды. В следующее мгновение он понял, что свет исходит вовсе не от луны. На горизонте показалась золотистая каёмка. В Зелёных лощинах наступало утро.
Появился Кальмар, перепачканный глиной и слезами. Он сел на корточки и произнёс, глядя на холодную воду:
– Я всегда окунался в пруд. Чтобы смыть запах.
Братья сидели молча в свете наступающего дня. Джаннер не находил слов. Он не мог винить Кальмара. В конце концов, тому всего одиннадцать лет. В этом возрасте нелегко живётся даже без Нага Безымянного и Клыков, подстерегающих жертву на каждом шагу. Джаннер попытался представить, как бы он поступил на месте Кальмара, и подумал, что, наверное, сделал бы то же самое. Что случилось,
