Крылья - Майкл Крайтон

Кейси лихорадочно размышляла, обдумывая сложившуюся ситуацию. Она не видела способа выяснить, сколько сделано копий. Контролировать развитие событий и удерживать их в узде отныне стало невозможно. Ей надоели интриги — с компанией-перевозчиком, с инженерами, с профсоюзами, с Мардером и Ричманом. Она оказалась в самом их средоточии, пытаясь распутать этот клубок.

А теперь еще и видеоцентр.

— Как зовут девушку из приемной? — спросила Кейси.

— Кристин Бэррон.

— Она знает, что ваша компания подписала обязательство о неразглашении информации?

— Да, но… думаю, соображения порядочности возьмут верх.

— Мне нужно позвонить, — сказала Кейси. — Так, чтобы никто не подслушивал.

Хармон проводил ее в пустующий кабинет, и Кейси позвонила в два места. Вернувшись, она сказала Хармону:

— Эта запись является частной собственностью «Нортона». Вы не имеете права передавать ее кому-нибудь без нашего согласия. Вы подписали обязательство о неразглашении информации.

— Вас не мучит совесть? — спросил Хармон.

— Нет, — ответила Кейси. — Не мучит. Мы ведем расследование и обязательно докопаемся до причин. Вы беретесь судить о вещах, которых совершенно не понимаете. Опубликовав видеозапись, вы поможете падким на сенсации адвокатам привлечь нас к суду за нанесение ущерба. Вы подписали обязательство. Нарушив его, вы останетесь не у дел. Не забывайте об этом.

Она взяла кассету и вышла из комнаты.

Разгневанная и раздосадованная, Кейси пулей влетела в свой кабинет. Там ее дожидалась пожилая женщина.

— Марта Гершон, — представилась она. — Консультант по связям со средствами массовой информации.

Более всего она была похожа на бабушку, которая обожает своих внуков: седые волосы собраны на затылке, бежевое платье с глухим воротом.

— Мне очень жаль, но я занята, — сказала Кейси. — Я знаю, Мардер просил вас встретиться со мной, но, боюсь…

— Я знаю, у вас очень много дел, — спокойным рассудительным тоном отозвалась Марта Гершон. — У вас нет времени для беседы со мной, особенно сегодня. Вдобавок вам вовсе не хочется со мной говорить, правда? Вам ведь безразлично мнение Джона Мардера.

Кейси промолчала, глядя на любезную даму, стоявшую в ее кабинете с улыбкой на лице.

— Вам, должно быть, кажется, что мистер Мардер манипулирует вами, — продолжала та. — Понимаю вас. Я познакомилась с ним и нашла его прямым и весьма целеустремленным человеком. Вы разделяете мое мнение?

— Нет.

— И, по-моему, он недолюбливает женщин, — добавила Гершон. — Подозреваю, что он устроил ваше выступление по телевидению в надежде на то, что вы не справитесь. Мне бы не хотелось этого.

Кейси внимательно посмотрела на нее.

— Садитесь, прошу вас, — предложила она.

— Спасибо, милая. — Женщина опустилась на кушетку, и бежевое платье окутало ее складками. Она аккуратно положила руки на колени, сохраняя невозмутимое спокойствие. — Наш разговор не займет много времени, — сказала она, — но, пожалуй, будет удобнее, если вы тоже сядете.

Кейси села.

— Я лишь хотела до начала интервью напомнить вам о нескольких вещах. Вам предстоит беседа с Марти Рирдоном. Вы знали об этом?

— Нет, не знала.

— У Рирдона особый, неповторимый стиль. И это значительно облегчит вашу задачу.

— Надеюсь, вы не ошибаетесь.

— Да, милая. Я знаю, что говорю. Вам удобно?

— Кажется, да.

— Я хочу взглянуть, как вы сидите, откинувшись на спинку кресла. Вот так. Откиньтесь. Подаваясь вперед, человек выглядит встревоженным, его тело напрягается. Откинувшись назад, вы спокойно выслушиваете собеседника и расслабляетесь. Вероятно, в ходе интервью вам захочется это сделать. Я имею в виду — откинуться назад и расслабиться.

— Хорошо, — отозвалась Кейси и откинулась на спинку кресла.

— Вы расслабились?

— Кажется, да.

— Вы всегда сидите за столом, сцепив пальцы? Это придает вам замкнутый, напряженный вид. Побольше открытости — расцепите пальцы и положите ладони на стол. Вот так. Чувствуете себя естественно?

— Кажется, да.

— Должно быть, вы сейчас пребываете в сильном напряжении, — заметила Гершон, сочувственно прищелкнув языком. — Я знавала Рирдона еще в ту пору, когда он был молодым репортером. Кронкайт терпеть его не мог. Считал его самоуверенным верхоглядом. Пожалуй, он не ошибся в своих оценках. Марти — это сплошные хитрости и трюки, а в голове пустота. Он не причинит вам ни малейших неприятностей, Кэтрин. Такой умной, интеллигентной женщине, как вы, нет причин его опасаться.

— Вашими бы устами да мед пить.

— О, нет! — со смехом отозвалась Гершон. — Я лишь пытаюсь растолковать вам истинное положение дел. Главное, что нужно помнить в разговоре с Рирдоном, — это то, что вы знаете гораздо больше, чем он. Вы занимаетесь своим делом долгие годы, а он буквально только что услышал о проблемах самолетостроения. Вероятнее всего, он прилетел сюда нынче утром и уже вечером отправится восвояси. Он неглуп, сообразителен, быстро усваивает новые сведения, но ему не хватает глубины ваших познаний. Итак, помните: вы знаете гораздо больше, чем он.

— Хорошо, — отозвалась Кейси.

— Теперь следующее. Поскольку Рирдон не располагает сколь-нибудь существенной информацией, ему остается лишь манипулировать сведениями, которые вы ему сообщаете в ходе беседы. У Марти репутация журналиста, который для достижения своих целей не останавливается ни перед чем, однако если вы проследите за его поведением, то поймете, что он пользуется одним и тем же приемом. Он предлагает вам ряд утверждений, с которыми вы вынуждены соглашаться; вы киваете, вновь и вновь произносите «да», и вдруг он сбивает вас с толку неожиданным вопросом. Марти проделывает этот трюк всю свою жизнь. Остается лишь удивляться тому, что люди до сих пор не разгадали его уловку. Вот он говорит: вы — женщина. Вы отвечаете: да. Вы живете в Калифорнии. Да. У вас хорошая работа. Да. Вам нравится ваша жизнь. Да. Зачем же вы ограбили банк? Все это время вы продолжали согласно кивать — и вдруг вы ошеломлены, вас выбили из седла — а это и есть та самая реакция, на которую рассчитывал Марти. Не забывайте: ему нужна ваша реакция на конкретную фразу. Не получив желаемого, он задаст тот же вопрос, но в иной форме. Возможно, он станет вновь и вновь обращаться к прежней теме. Если Марти продолжает поднимать один и тот же вопрос, вы можете быть уверены — он не добился нужного результата.

— Хорошо.

— У Марти есть и другой трюк. Он задает провокационный вопрос и делает паузу, предоставляя вам заполнить вакуум. Например, он скажет: Кейси, вы строите самолеты, а значит, должны знать, что они ненадежны… И будет ждать вашего ответа. Но заметьте, что на самом деле он ничего не спросил.

Кейси кивнула.

— Либо он повторит ваш ответ недоверчивым тоном.

— Понимаю, — сказала Кейси.

— Ах, понимаете… — Гершон изумленно вскинула брови, очень точно имитируя манеру Рирдона. — Надеюсь, вы уловили мою мысль. Вас вынудят оправдываться. Но вам нет никакой нужды делать это. Если Марти не задал вопрос, вы не обязаны что-либо говорить.

Кейси кивнула.

— Ничего не говорить.

— Очень хорошо. — Гершон улыбнулась. — Вы справитесь. Не забывайте: в вашем распоряжении столько времени, сколько нужно. Интервью записывают на пленку, при монтаже все паузы будут вырезаны. Если вы не понимаете вопрос, попросите разъяснить его. Рирдон большой мастер задавать расплывчатые вопросы, которые провоцируют заранее известный ответ. Помните: он не разбирается в сути того, что говорит. Он приехал сюда на один день.

— Понимаю, — отозвалась Кейси.

— Теперь вот еще что. Если вы можете смотреть на Марти не смущаясь, смотрите. Если нет, выберите какую-нибудь точку над его головой — например, угол спинки кресла, узор на стене за его спиной. Сконцентрируйтесь на этой точке. По записи невозможно догадаться, что вы смотрите мимо ведущего. Делайте все, что помогает вам собраться с мыслями.

Кейси попробовала последовать совету Гершон, посмотрев мимо ее уха.

— Замечательно, — похвалила Гершон. — У вас получится. И последнее, что я хотела вам сказать, Кэтрин. Вы заняты в очень сложном производстве. Не пытайтесь посвятить Марти в эти сложности — будете разочарованы. Вы увидите, что это его не интересует. Скорее всего, он уведет разговор в сторону, потому что суть дела ему безразлична. Многие люди жалуются на беспредметность телевидения. Но это свойство заложено в самой его природе. Телевидению противопоказана информация. Информация активна, заставляет шевелить мозгами. Телевидение пассивно. Информация беспристрастна, объективна. Телевидение построено на эмоциях. Это забава, развлечение. Что бы ни говорил, что бы ни делал Марти, ему, в сущности, наплевать на вас, на вашу компанию, на ваши самолеты. Ему платят за его редкостный талант провоцировать людей, заставлять их выплескивать эмоции, терять выдержку и говорить что-нибудь нелепое или глупое. Он ничего не хочет знать о самолетах. Ему нужен кадр, мгновенное впечатление. Если вы поймете это, то без труда справитесь с ним.