Распалась звязь времен... - Филип Дик

Он впервые оставлял Землю и отправлялся в межпланетное путешествие. В мир невесомости. Самая могучая сила становилась невластной над ним. Та сила, которая была первоосновой существования материального мира. Общая теория поля, разработанная Гейзенбергом, ассоциировала все силы и все явления природы, ставила их в зависимость от человеческого восприятия и ощущения. Теперь, уносясь от Земли, Рэгл переходил от знакомых ощущений к ощущениям неограниченной свободы.

Это соответствовало его внутренним, глубинным потребностям, о которых раньше он даже не догадывался. Оказывается, это всегда жило в нем — неуемная, безотчетная, всеобъемлющая страсть к путешествиям. К перемене мест.

Его предки были переселенцами, кочевниками. Они пришли на Запад из Азии. Они добрались до Средиземного моря и там осели. Это был край Земли. Дальше идти было некуда. И только значительно позже, через много веков, стало известно, что существуют другие земли. Земли лежали за морем. Предки Рэгла никогда не выходили в море, если не считать неудачной попытки доплыть до Северной Африки. Новое переселение, предпринятое ими на кораблях, вселяло ужас. Они не знали, куда конкретно направляются. Однако через некоторое время путешествие закончилось. Они достигли другого континента. Это внесло в их души успокоение: они снова были на краю света.

Ничего подобного новому переселению еще не случалось. Это было впервые в истории человечества — переселение с одной планеты на другую. Разве может быть что-то грандиознее? Корабли землян преодолевали казавшееся непреодолимым пространство.

Во все времена любое изменение жизненных условий вызывало подвижку населения, порождало путешественников. В этом реализовывалась извечная потребность людей, их стремление к новым ощущениям. Теперь люди постигали высшую суть этого стремления, недоступную прошлым поколениям.

Неизвестные минералы, новые источники энергии, научные открытия — вовсе не это было главным. Даже промышленные разработки недр, приносящие прибыли, были не в счет. Действительные причины лежали за рамками здравого смысла. Если бы Рэгла спросили, он бы не смог словами выразить эту потребность, хотя полностью ощущал ее внутреннее содержание. Да и никто не мог выразить. Людьми руководил врожденный инстинкт, самый первобытно-примитивный и в то же время самый благородный и сложный.

«Самое парадоксальное, — думал Рэгл, — что многие считают, будто Бог создал людей не для того, чтобы они отрывались от Земли и отправлялись в космос».

Селениты знают, что их тяга не имеет никакого отношения к доходности золотых приисков на Луне. И они правы. Людям приходится делать вид, что они отправляются добывать золото. Причем не из политических и даже не из этических соображений. Просто, когда спрашивают: «А зачем?» — нужно что-то отвечать. И они прикидываются, что знают ответ.

Целую неделю Рэгл принимал теплые лечебные ванны на венерианском курорте «Горячие ключи». Потом его посадили в корабль, и он вернулся на Землю. А вскоре после этого он все чаще стал мысленно возвращаться в детство. К тем мирным дням, когда отец сидел в гостиной с газетой в руках, а ребятишки смотрели по телевидению «Капитана Кенгуру». Мать тогда купила новый «фольксваген». В выпусках новостей по радио рассказывали не о войне, а о первых спутниках Земли и о том, какие перспективы сулит людям мирное использование атома.

Все это было до великих потрясений, спада производства и раскола общества. Они пришли позже.

Это было последнее, что он помнил, возвращаясь в мыслях к пятидесятым годам. А однажды он вдруг ощутил себя живущим в том времени. Это казалось чудесным. Дух захватывало. Вой сирен, концентрационные лагеря, противостояние и ненависть, наклейки на бамперах машин «Мир Всеобщего Счастья» — все исчезло. Исчезли солдаты в форме, круглые сутки толкавшиеся вокруг, страх новых ракетных ударов, подавленность и напряженность, вечная, не оставлявшая ни на минуту неуверенность во всем. Исчезло ужасающее ощущение вины за гражданскую войну, скрывавшееся под все большей и большей жестокостью. Брат не восставал на брата. Родственники не становились друг другу врагами.

«Фольксваген» подкатил к стоянке и остановился. Из него вышла женщина. У нее была удивительная улыбка.

— Поехали домой? — спросила она.

«До чего же хорошую мы купили машину!» — подумал он.

— Я готов, — сказал он матери.

— Мне надо заглянуть в аптеку, — сказал отец, захлопывая дверцы машины.

«Сейчас папа поменяет свою старую электробритву», — думал он, смотря вслед родителям, шедшим через автостоянку к дверям торгового центра. За старую бритву здесь возвращали семь с половиной долларов, независимо от марки. Ни забот, ни хлопот, сплошное удовольствие.

Наверху — яркие рекламные щиты. Они то вспыхивали разнообразием цветов, то гасли. Все сверкало, все было прекрасно. Он прогуливался между большими машинами, задрав голову вверх и разглядывая рекламные надписи. Витрины привлекали внимание броскими вывесками. «Дешевый молотый кофе, — читал он, — 69 центов за фунт. Вот это да! Совсем дешево!»

Он видел сразу все: товары, машины, людей, прилавки магазинов. «Как много всего интересного!» — думал он. И все надо было рассмотреть и понять. Перед ним разворачивалась настоящая ярмарка жизни. В продуктовом отделе женщина бесплатно раздавала сыр. Он вплотную подошел к витрине. На подносе лежали куски янтарного сыра. Женщина давала их всем желающим. Ни за что, даром. Возбужденные лица. Негромкий разговор. Он вошел в магазин и протянул руку за своим даровым куском. От волнения рука вздрагивала. Женщина улыбнулась ему и спросила:

— А что нужно сказать?

— Спасибо, — завороженно проговорил он.

— Тебе нравится здесь? Вот так ходить из отдела в отдел, пока твои родители что-то покупают?

— Конечно, — сказал он, жуя сыр.

— Потому что ты чувствуешь, что чего бы тебе ни захотелось — все здесь есть? Правда ведь: такой большой магазин — это целый мир?

— Я знаю, — подтвердил он.

— Значит, и бояться нечего, — сказала женщина, — и волноваться не надо. Расслабься. Тебе станет совсем спокойно.

— Вы правы, — сказал он. Но настойчивые вопросы и советы несколько раздражали его. Он еще раз взглянул на поднос с сыром.

— В каком ты сейчас отделе находишься? — опять спросила женщина.

Он оглянулся и понял, что это был галантерейный отдел. Его окружали тюбики зубной пасты, рекламные проспекты, очки от солнца, баночки с кремом для рук. «Да я же был в продуктовом отделе, — изумился он. — Там были бесплатные продукты. А может быть, и здесь есть бесплатная жевательная резинка? Было бы здорово!»