Шесть к одному – против - Линдон Стейси

В глазах ее блестели непролитые слезы. Тилли вдруг улыбнулась, и они покатились по щекам.

— Он не убивал себя! — повторила она, и Гидеон услышал в ее голосе огромное облегчение. Что ж, значит, решение принято правильное.

— Знаете, мы так переживали из-за этого, — продолжала Тилли. — Думали, он сделал это потому, что оказался далеко от дома. Маркус ведь не хотел ехать на тот сбор. В последний момент он даже немного струхнул, но Дэмиен убедил его… нет, не так, мы все настаивали. Мы все хотели, чтобы он поехал, думали, что если откажется, будет потом жалеть всю жизнь. А потом, когда… — Она снова потянулась за платочком. — Мы так себя винили! Это было ужасно!

Гидеон не знал, что сказать, но он столько пережил с этой семьей и так хорошо ее понимал, что мог позволить себе помолчать и подождать, предавшись своим, далеко не приятным мыслям. Времени в пути от Карлтон-Монтегю вполне хватило, чтобы поразмышлять над событиями, произошедшими после смерти Дэмиена, и теперь в конце этого очень длинного и очень темного туннеля появился наконец проблеск света.

Тилли снова подняла дневник и посмотрела на последнюю страницу.

— Поразительно, узнать все через столько лет, но здесь о многом не сказано. Я имею в виду ту игру…

— Думаю, я смогу вам помочь. Я ездил на встречу с одним из тех, кто был с Маркусом в ту ночь. Джулиан называет его Гэри. Он рассказал мне кое-что…

Тилли слушала внимательно, по большей части молча, и вмешалась только тогда, когда Гидеон упомянул, что Маркус вроде бы испугался, забравшись на стену.

— Да, так наверно и было. Он всегда боялся высоты.

Когда Гидеон закончил, она нахмурилась.

— Пожалуйста, повторите то место насчет замка. Кто предложил Маркусу пройти по стене?

Он задумался на секунду.

— Кажется, Ллойд. Да, точно. Стивенсон сказал, что это был Ллойд. А что?

В глазах женщины вспыхнула злость.

— Но зачем он это сделал? Он ведь прекрасно знал, что Маркус боится высоты! Почему Ллойд предложил ему сделать именно то, что бедный мальчик сделать не мог?

Глава 16

— Полагаете, Ллойд знал, что он боится высоты?

— Не просто полагаю, но знаю точно, — ответила Тилли. — Когда Маркусу было пятнадцать лет, он с другом забрался на стог сена. И там, наверху, его буквально парализовало. Он не смог даже спуститься. Нам пришлось разбросать полстога и сделать что-то вроде ступеньки, чтобы Маркус кое-как скатился вниз. При этом он жутко побледнел и едва не потерял сознание.

— И Ллойд об этом знал?

— Ллойд был там. Помогал нам убирать сено. Так что он отлично знал, черт возьми, что Маркус ни за что бы не прошел по стене!

Она посмотрела на Гидеона — лицо ее отражало смесь злости и растерянности.

— Они все сильно выпили, — напомнил он, защищая Ллойда, — и вряд ли соображали, что делают.

— Но откуда такая умышленная жестокость? Он же был нашим другом.

— Знаю. Сегодня днем, читая дневник, я хорошо представил, какая на сборе сложилась ситуация. Джулиан подробно об этом написал, и ему там не нравилось. Большинство тренеров пришли из армии. Они делали упор на физической подготовке и обращались со спортсменами довольно жестко. Ллойду, похоже, доставалось даже больше, чем другим, потому что он был старше. А вот у Маркуса дела шли лучше. Джулиан даже сомневался, что Ллойд попадет в команду.

Тилли пристально посмотрела ему в глаза.

— Хотите сказать, что Ллойд завидовал Маркусу?

— Откровенно говоря, я бы не удивился. Для Ллойда то был последний шанс отличиться — ему за тридцать, на следующую Олимпиаду рассчитывать уже не приходится, — и возможно он видел в Маркусе более молодого соперника, того, кто метит на его место.

— Гидеон! Вы же не думаете, что он подстроил это нарочно? Что он хотел, чтобы Маркус упал?

— Нет, таких намерений я бы ему приписывать не стал. Вряд ли Ллойд спланировал что-то такое. Скорее всего, он воспользовался удобным случаем. Выпивка плюс зависть. Если бы Маркус отказался, его бы осмеяли старшие. Если бы поддался на уловку и оплошал, то, возможно, получил бы травму и выбыл из числа кандидатов. В любом случае, что бы ни случилось, Ллойд оказывался в выигрыше. Полагаю, он рассчитывал, что дело закончится растяжением или легким переломом. Наверно он был шокирован не меньше, чем остальные, когда понял, что Маркус разбился насмерть. Поэтому и постарался сделать все, чтобы скрыть правду. Если бы Дэмиен узнал, как все было на самом деле… можете себе представить!

— Но ведь он был нашим другом… — пробормотала Тилли, и слезы снова подступили к ее глазам. — А вчера? По-вашему, это он напал на Ройбена?

— Как ни неприятно так думать, но ведь больше некому, верно?

Тилли покачала головой.

— Наверно, нет. И все равно мне трудно поверить, что он способен на такую жестокость. То есть… одно дело заманить кого-то в опасную ловушку — если там было именно это, — и совсем другое явиться к человеку с хладнокровным намерением избить его до полусмерти! Не знаю, у меня это в голове не укладывается.

— Возможно, грязную работу делали другие, — предположил Гидеон. — Похоже, у него есть на подхвате крепкие ребята, и, если не ошибаюсь, случай с Ройбеном был не первой попыткой завладеть дневником.

Понимая, что если Ллойд когда-нибудь предстанет перед законом, Тилли узнает и остальное, Гидеон перевел дыхание и рассказал ей все: о проникновении в дом, о нападениях на него самого и о шантаже Дэмиена.

Удивительно, но последнюю информацию она восприняла спокойнее, чем можно было ожидать, особенно после того, как он изложил свое мнение насчет того, куда шли деньги.

— Что ж, он хотел, чтобы они пострадали, как пострадали и мы, — подвела черту Тилли. — Господи, какой кошмар! — На секунду она закрыла лицо руками, потом вытерла глаза и посмотрела на Гидеона. — Что мы будем делать?

— Кое-какие идеи у меня есть, — медленно сказал он. — Я думал об этом, пока ехал сюда. Дело в том, что у нас много косвенных улик, но почти никаких доказательств. Полагаю, нам нужно как-то спровоцировать Ллойда, подтолкнуть его к действию. Трюк может сработать, а может и не сработать, но у нас есть козырь в рукаве — Ллойд не знает, что мы знаем о дневнике…

Открытие ресторана «Дорсет Коттедж» было намечено на пятницу. С того времени, как Гидеон извлек дневник Джулиана Норриса из тайника в дупле ясеня, прошло пять дней. Ресторан принадлежал неким друзьям Евы, которая по собственной инициативе привлекла в взаимовыгодному сотрудничеству Джайлса с его игристым яблочным, так что приглашение на ланч получила вся монастырская компания. Именно этим обстоятельством и решил воспользоваться Гидеон. Дни ожидания он заполнил работой над портретом, визитом к клиентке, собачка которой не желала путешествовать, и утренними прогулками с Тилли на Черном Дрозде, позволявшими ему подготовиться к приближающейся охоте.

Отношения с Пиппой оставались напряженными. Она по-прежнему избегала его, а он утешал себя тем, что такая ситуация по крайней мере облегчает осуществление плана по выведению на чистую воду Ллойда.

Вечером в четверг они с Евой, воспользовавшись не по сезону мягкой погодой и запасшись чипсами и рыбой, выехали на мотоцикле к морю.

При всей занятости другими делами, не проходило, наверно, и часа, чтобы он не возвращался мысленно к плану, разработанному еще в понедельник утром вместе с Тилли, снова и снова отыскивая в нем слабые места и недостатки. Пока Ева, закованная с ног до головы в поскрипывающую мягко кожу, бессовестно подбирала с промасленной бумаги самые поджаристые, хрустящие кусочки, Гидеон смотрел на море и видел миллионы причин, по которым их операция могла провалиться, но не находил возможностей для страховки.

Прильнувшая к его плечу Ева глубоко вздохнула.

— Все хорошо? — спросил он, рассеянно поглаживая ее по руке.

— Да, просто думаю.

— О чем?

— Так, о всяком разном.

— Что значит «о всяком разном»? — забеспокоился Гидеон. Именно такие вот разговоры, как подсказывал опыт, чаще всего предшествуют дискуссии на некие важные темы. — Что-то не так?

Она слегка отстранилась и посмотрела на него с легкой грустью.

— Нет, все так. Все так, что лучше и быть не может. Слишком хорошо. Это меня и печалит. Ты же знаешь, ничто хорошее не длится долго. Когда фильм начинается с того, что герой и его подружка купаются в океане блаженства, ты сразу же думаешь, охо-хо, сейчас что-то случится, так долго продолжаться не может. Жди беды! — Она улыбнулась. — Послушай, что это я такое несу, а? Не обращай внимания.

Гидеон обнял ее чуть крепче. Принимая в расчет планы на следующий день, лучше бы услышать нечто более оптимистическое.

— Давай-ка собираться, что-то холодает, — бодро сказал он, похлопывая ее по закатанному в черную кожу бедру. — Сядем у камина и примем что-нибудь согревающее и пьянящее!