Перепуганная компания - Энтони Беркли

Внезапно Комбе спрыгнул с крыши вниз.

— Ладно, — сказал он с яростью. — Не можешь так не можешь. Дай-ка я доведу дело до конца. — И он завязал новую петлю на шее у лежащего Брэя.

Роджер тщательно прицелился и выстрелил. На этот раз вышло удачнее. Комбе рухнул как подкошенный.

Все замерли, ошеломленные.

Роджер вышел вперед.

— Я пристрелю любого, кто не подчинится мне, будь это мужчина или женщина. Твифорд, марш в лагерь. Анджела, останьтесь здесь.

Твифорд без звука потрусил в лагерь. Анджела заколебалась было, но взглянула на ружье в руках Роджера и осталась на месте. Брэй медленно попытался подняться на ноги.

Никто не вымолвил ни слова.

— Вдруг незнакомый голос нарушил всеобщее молчание — раскатистый, добродушный и грубоватый. Кто-то окликнул их.

— А, вот вы где. Что за дела? Вы тут застряли, что ли? А мы увидели ваш костер, снарядили на берег шлюпку — и надо же! А это что? Несчастный случай?

Роджеру пришлось сделать колоссальное усилие над собой, чтобы, повернувшись к группе моряков, спокойно обратиться к возглавлявшему их детине.

— Да, мы тут застряли, — сказал он. — Я так рад видеть вас. А что касается несчастного случая… Да, боюсь, это он и есть.

— Надеюсь, ничего серьезного?

— Дело зашло довольно далеко, — сказал Роджер.

Первый эпилог

Как-то, проходя по Джереми-стрит, Роджер неожиданно столкнулся с Вилли Фэйри. Вилли попытался пройти мимо, ограничившись приветственным кивком, но Роджер протянул ему руку.

— Как у вас идут дела, Фэйри?

— Хорошо, спасибо, очень хорошо, — Фэйри оглянулся, как бы ища пути к отступлению, но Роджер был настойчив.

— Можно зайти ко мне в Олбани. У меня прекрасное шерри.

— О нет, спасибо. Мне нужно идти.

— Или, может быть, вы предпочитаете бочонок замечательного пива?

— Нет, правда, я…

— Пошли, — настоял на своем Роджер. — Расскажете мне о том, как вам улыбнулась удача, — и он, подхватив его под руку, повел по тротуару.

В гостиной у Роджера Вилли присел на краешек кресла и потягивал шерри, словно готовый в любую минуту к бегству.

— Рана больше не беспокоит? — радушно спросил Роджер.

— Нет, ничего, спасибо.

— Вам повезло, что она оказалась несерьезной.

— Э-э, да.

— Вы не виделись с Комбе?

— Э-э, нет.

— Ну, с ним, разумеется, все в порядке. Я угодил ему в мякоть бедра, а ведь он так разохался, когда его переносили в лодку, что можно было подумать, будто у него тяжелое ранение в живот.

— В самом деле?

— Да. Как шерри?

— И в самом деле отличное.

— Вам как знатоку виднее. Похоже, теперь вы уже не имеете отношения к виноделию?

— Э-э, нет. Я удалился от дел.

— Я так и думал. Как романтично, что все наследство Пиджина оказалось завещанным вам, не правда ли?

— Э-э, да, пожалуй.

— Забавно, что это выяснилось спустя такое долгое время после его гибели. Сколько времени прошло, пока его завещание было оглашено?

— Думаю, больше года.

— Больше года, да. Весьма необычно. И в течение года вы как раз разошлись… — Роджер принял соболезнующий вид. Вилли беспокойно заерзал на краешке кресла.

— Э-э, да.

— Насколько мне известно, она тут же вновь вышла замуж.

— Да, похоже.

— Бедная Энид, — сочувственно вздохнул Роджер. — Надеюсь, она теперь, по крайней мере, нашла свое счастье. Как, он хорош собой?

— Весьма похоже на то.

— И, вероятно, помоложе?

— Э-э, да.

— Богат?

— Э-э, думаю, да.

— Но не настолько, как вы?

— Думаю, что нет.

Роджер усмехнулся.

— Приятно разговаривать с таким богатым человеком.

— В самом деле? — нервно спросил Вилли. — То есть я имел в виду, какая чепуха.

— Вовсе нет. Разумеется, вы знали о тайном завещании до того, как столкнули своего кузена со скалы?

Вилли вжался в кресло, его лицо побелело как мел.

Роджер взял стакан из его дрожащей руки и наполнил.

— Вообще-то, сказав "столкнули", я, конечно, хватил через край, заметил он добродушно. — Я ведь хорошо знаю, что вы не могли никого столкнуть со скалы. Я полагаю, что на самом деле он оступился и сорвался во время ссоры?

Вилли во все глаза уставился на него.

— Не тревожьтесь, — спокойно сказал Роджер. — Здесь нет ни спрятанных свидетелей, ни диктофонов.

Вилли продолжал смотреть на него.

— Как вы думаете, не лучше ли вам облегчить душу, поделившись всем этим с кем-нибудь? — сказал Роджер мягко.

Повисло долгое молчание. Постепенно на лице Вилл" вновь проступил румянец.

— Выпейте еще, — посоветовал Роджер. Вилли последовал этому совету.

— Теперь уже ясно, что Энид не имела с вами ничего общего, — заключил Роджер. — А ведь все это произошло из-за нее?

Вилли колебался.

— Ну, не впрямую…

— Я это и имел в виду.

— Да, — Вилли уставился на свой стакан. — Энид вечно была недовольна, сказал он тихо. — Она из тех женщин, запросы которых обходятся весьма дорого. Я был не в состоянии угнаться за ее желаниями. Энид вечно влезала в долги и кляла меня за это. Казалось, она считала, что у нее есть право иметь все, что она захочет — не знаю уж почему.

Вилли выглядел так, как будто эта старая история все еще занимала его.

— Красивые женщины, лишенные ума, часто так поступают.

— Разумеется, у Энид не было ни грана ума.

Роджер отметил про себя, что Вилли говорит об Энид так, словно она умерла, и при этом с полным равнодушием.

— Сейчас я уже не понимаю, за что я так любил ее. И еще меньше я понимаю, почему эта любовь сохранялась во мне многие годы. И тем не менее так оно и было. Все это время я точно знал, что Энид вообще не способна на какое-либо чувство либо на бескорыстное увлечение кем-либо, кроме нее самой. Думаю, что я просто внушил себе, что со временем все может измениться. Мужчины ведут себя как полные идиоты, когда дело касается красивой женщины.

— Вот именно, — не без горечи согласился Роджер.

— Она всегда насмехалась надо мной, — посетовал Вилли, голос его звучал печально и осуждающе. — У нее была привычка ставить мне в пример жен наших более богатых друзей и перечислять их приобретения — словно я преднамеренно лишал ее того, чем она могла бы обладать. Она любила говорить о том, что "другие" делают для своих жен и как "другие" зарабатывают деньги, чтобы удовлетворить запросы своих жен. Она просто презирала меня за то, что я не способен "делать деньги". Умение заработать деньги — вот единственный критерий, по которому она оценивала достоинство женатых мужчин.

— Ну, в этом она была не оригинальна, — сухо заметил Роджер.

— Да, скорее всего. Но благодаря этому я всегда находился в удрученном состоянии. Сейчас в это трудно поверить, но ее колкости очень больно ранили меня. Практически у меня возник перед ней комплекс вины. Я жил и постоянном страхе, как бы она не бросила меня ради более богатого мужчины. Что в конце концов она и сделала.

Вилли замолчал, отпил шерри и, как показалось Роджеру, задумался о чем-то. Роджер кашлянул.

— Из-за этого вы и поссорились с Пиджином?

— Ну да. По крайней мере, причина таилась именно в этом. Пока мы были в море, она просто довела меня до белого каления. Она все время ставила мне в пример Брэя, как тип мужчины, который она обожает. Она сказала, что он ею увлекся и стоит ей только шевельнуть мизинцем, и он все для нее сделает. Я… Я был просто раздавлен. Я уже с трудом осознавал, что я делаю. Вечером я пришел к Гаю в палатку и сказал, что сложилась просто невыносимая ситуация. Что он просто обязан вызволить нас с острова, иначе я не отвечаю за последствия. Слово за слово, и я выложил Гаю все подробности наших семейных отношений с Энид.

Он и не подумал проникнуться ко мне сочувствием. Он крайне резко высказывался об Энид, и естественно, я был очень возмущен этим. Он рассказал мне, что устроил круиз с единственной целью — освободить меня от Энид. Он наговорил мне такое о ней и Брэе, что я вышел из себя. А он с издевкой делал грязные намеки и еще заявил, что я веду себя слишком буйно для столь респектабельного места, как наш лагерь, и предложил продолжить разговор где-нибудь подальше от лагеря. Мы вышли вместе и направились к скалам.

Здесь Гай и сказал мне нечто крайне неожиданное для меня. Он сказал, что отнюдь не завещал свои деньги в пользу государства. Это был отвлекающий маневр для Энид — чтобы она не цеплялась за меня. Он считал, что мы обязательно разойдемся и что это лишь вопрос времени. На самом деле, сказал он, все деньги по завещанию достаются мне, и я хорошо помню, как он хихикал, довольный тем, что ловко обвел Энид вокруг пальца: каково ей будет узнать, что она ушла от самого богатого человека в Англии!

Я в ответ защищал Энид, говорил, что она весьма достойная женщина и что у него сложилось о ней превратное впечатление. Тогда он начал насмехаться надо мной.