Я – пират - Антон Кротков

После того, как капитан бросил на произвол судьбы их товарищей, команда была очень зла на Дуче. Сицилиец понимал, что вновь вернуть себе расположение экипажа можно только, захватив в самое ближайшее же время другую крупную добычу. В это время мы находились в Гвинейском заливе недалеко от входа в реку Нигер. По своим каналам Дуче выяснил, что вскоре из реки должна выйти шхуна с крупной партией наркотиков на борту. Если бы мы сумели захватить шхуну, это сразу бы компенсировало неудачу с пассажирским лайнером.

Наш корабль встал на якорь в десяти милях от берега. Два дня прошли в ожидании. Наконец, от информатора на берегу пришло долгожданное подтверждение, что цель скоро появится. Казалось, Фортуна вновь повернулась к Дуче лицом. И тут произошло то, чего никто не ожидал.

Около двенадцати часов мой собственный охранник стал барабанить мне в дверь. Я открыл. Лицо у парня было такое, что я сразу понял, что произошло нечто из ряда вон выходящее.

– Капитан умер! – огорошил он меня неожиданным известием.

Я не поверил.

– Я сбегаю посмотрю, – попросил охранник.

Мы договорились, что я не стану покидать свою тюрьму, пока он не вернётся. А за это он подробно расскажет мне обо всём, что видел и слышал.

Однако, я не сдержал своего обещания. Меня словно магнитом тянуло на место гибели человека, которого я считал вечным. Я велел Ольге никому не открывать дверь и отправился в капитанский салон.

Оказалось, что чуть ли не вся команда собралась здесь. Всем захотелось своими глазами увидеть того, которого не один я привык считать заключившим сделку с самим дьяволом. На самовольно покинувшего свою тюрьму заключённого никто не обратил внимания.

Мне удалось протиснуться в салон. Капитана я увидел лежащим на полу возле стола. Рот его был открыт, а глаза вытаращены, словно перед смертью он пережил сильное удивление.

Сицилиец лежал на правом боку. Под его правым виском чернела лужа крови. На столе стояла наполовину опустошённая бутылка бренди, а в пепельнице тлела почти прогоревшая сигара. Но за то недолгое время, что я знал капитана, я ни разу не видел и не слышал ни от кого, чтобы он позволил себе нарушать им же установленный на весь период плавания «сухой закон». В этом он был принципиален до фанатизма.

Присев на корточки возле трупа отца, Нино рассматривал его точно с таким же рассудительным спокойствием, как труп снайпера, убитого его чистильщиками на берегах гавани Порт-Рояла. Я не заметил ни единой слезинки в глазах парня.

После короткого осмотра места происшествия Принц объявил всем собравшимся в капитанском салоне, что его отец в последнее время чувствовал себя крайне неважно и поэтому много пил, чтобы снять боль. И что, похоже, что, будучи сильно нетрезвым, он упал, ударившись виском об угол стола…

Я вспомнил наш разговор с Принцем, когда он говорил мне, что скоро его папа должен отойти от дел. Правда, я не предполагал, что это случиться так скоро, и главное, что «отойти от дел» означает отправиться прямиком на тот свет. Лично я почти не сомневался, что кто-то помог старому грешнику умереть, и сделано это было, возможно, по приказу его сына. Впрочем, не исключено, что капитана мог убрать и Майор.

Тогда для меня важнее всего было то, что отправившийся в ад Дуче, больше не мог защищать меня. А Нино в истории с курткой Куража ясно дал мне понять, что и пальцем не пошевелит ради моего спасения. Я буквально заметался по кораблю, ища способ, как спасти себя и Ольгу. Теперь, когда Дуче умер, судьба заложницы тоже оказалась в руках его сына. А Принцу конечно же не было никакого резона спасать мою женщину.

В конце концов, я принял единственное возможное в сложившейся ситуации решение: спустить на воду спасательный плот и попытаться добраться на нём до близкого берега. Я сумел незамеченным пробраться на кухню и украсть несколько консервных банок, найти оружие на судне, где я долго занимал не последнюю должность тоже оказалось не проблемой. Всё это я перетащил ближе к палубе с плотиками.

Осталось забрать Ольгу. Но её в каюте не оказалось! Я обыскал половину корабля, прежде чем один из сохранивших ко мне симпатию пиратов не сообщил, что видел, как совсем недавно человек Майора тащил заложницу по палубе в сторону борта. Я не знал наверняка, куда отправился наёмник со своими людьми. И тем более, зачем ему именно теперь понадобилась Ольга. Но я рассуждал так: скорее всего на состоявшемся накануне военном совете Майору и его людям была поручена самая ответственная задача в предстоящей операции. Так что вряд ли майор собрался сбежать. Особенно теперь, когда его главный противник был устранён, и он мог взять власть. Скорее Майору предоставлялся долгожданный шанс полностью реабилитироваться в глазах Синдиката и занять место Дуче.

Я спрятался между шлюпок и стал ждать. Как я и надеялся смерть Дуче не заставила пиратов отказаться от намерения захватить добычу, сулящую большой куш. Дождавшись ухода следующей группы, я незамеченным, воспользовавшись суетой на палубе и отсутствием Нино, пробрался в один из моторных баркасов. Сразу на меня никто не обратил внимания, и не потребовал, чтобы я вернулся обратно на корабль. Да и позднее, когда выяснилось, что в лодку проник «заяц», командир группы и другие пираты не придали этому факту особого значения. Все будто на время забыли, что на мне лежит тяжёлое обвинение и скорее всего скоро меня казнят. Старший моей лодки только спросил, сколько у меня с собой патронов. Мой ответ вполне его удовлетворил и больше меня не о чём не спрашивали.

Какую цель я преследовал? Признаюсь, что конкретного плана у меня не было. Только и оставаться на корабле мне не было никакой возможности. И потом, Ольга должна была находиться рядом с Майором. Я надеялся, что когда мы вместе с командой наёмника будем брать на абордаж нигерийскую шхуну, я увижу её. А там будет видно. Если уж говорить совсем откровенно, то есть положив руку на сердце, то я надеялся на знаменитый русский «авось». Авось, нам обоим представиться какой-нибудь счастливый случай.

Подойдя довольно близко к побережью, мы снова стали ждать. Так продолжалось, наверное, часов шесть. Сильное течение постоянно пыталось отнести лодку в открытое море, и время от времени нам приходилось на моторе возвращаться на исходную позицию. Солнце палило нещадно. Я постоянно мочил себе волосы забортной водой, так как очень сильно припекало голову. Но ещё сильнее мучила жажда. В спешке я не догадался взять с собой флягу с водой, а делиться со мной драгоценной влагой никто из соседей не собирался.

Вначале мы услышали тарахтящий звук явно очень старой корабельной машины, а потом увидели вдали выходящую из реки шхуну. Точнее вначале над полоской камыша показался чёрный дым, который валил из её желтой трубы. Наши лодки, как по команде, одновременно сорвались в атаку и полетели навстречу поджидаемому судну.

Мы стремительно сближались со шхуной, не скрывая своих намерений. Но атакуемое судно почему-то не пыталось развернуться и бежать от нас. И это притом, что в тылу нигерийского корабля никого не было – Майор почему-то не спешил появляться из засады, как это было запланировано. О том, что он должен был это сделать, я узнал из разговоров своих попутчиков во время долгого ожидания.

На носу шхуны были навалены какие-то мешки. Когда мы приблизились к ней метров на пятьдесят, из-за мешков вдруг вылезло длинное орудийное дуло и открыло по нам шквальный огонь.

Мгновенно всё переменилось. Теперь уже мы, оказались в роли дичи. Автоматическая пушка, установленная на палубе судна-ловушки, стреляла без остановки, а наши лодки энергично маневрируя, пытались оторваться от злополучной шхуны.

Мышеловка захлопнулась, когда из-за небольшого мыса, отрезая нас от открытого моря, появился военный корабль. По иронии судьбы, мы угодили точно в такую же западню, какую готовили нигерийцам.

Одна лодка с пиратами была уничтожена ракетой с военного катера, другая перевёрнута волной от упавшего рядом с ней в воду снаряда со шхуны. И только нашему баркасу удалось, в последний момент выскользнуть из сжимающихся тисков. Крутым виражом мы ушли в сторону берега и укрылись в мангровых зарослях. Там было мелководье, и преследовать нас не решились. Из своего убежища мы видели, как военный корабль крутился среди обломков двух наших лодок, рубя винтами, тех, кто барахтался в воде. Тогда мы чувствовали себя хранимыми судьбой счастливчиками. Теперь я был даже рад, что Майор так и не появился и находящаяся с ним Ольга избежала участи тех, кого добивали на наших глазах.

Однако я и мои соседи по лодке рано решили, что нам сказочно повезло. Уходя вглубь мангровых зарослей, мы очень скоро напоролись на команду «чистильщиков». Они были из бандитского клана, на чью шхуну мы покушались. Эти отлично вооружённые, и хорошо знающие местность чернокожие охотники сразу зажали нас в клещи. Их было в несколько раз больше, так что у нас не было ни малейшего шанса отбиться. После короткого ожесточённого боя, я и ещё трое пиратов сдались в плен к нигерийцам.