Английские эротические новеллы - Алекс Новиков

«Как-то быстро он перестал умещаться во рту! — Думала Джейн, усердно работая язычком. — Да простят меня все святые!»

Поймав губами оживший орган, она аккуратно стала заглатывать его. В этот момент она была похожа на змею, поглощающую мышку. Щека смешно оттопырилась, подбородок выдвинулся, а глаза зажмурились.

— Молодец! — Карл почувствовал влажное тепло язычка приятно щекочущего чувствительную уздечку. Если бы ты училась готовить так же быстро, как научилась любить, цены бы тебе не было!

Девушка, не имея опыта в подобных играх, не рассчитала момент, когда надо было прекратить, и закашлялась, когда семя попало в горло.

— Ничего, научишься! — Карл погладил внучку по растрепавшимся полосам. — Зря церковники говорят, что seminen in ore[87] великий грех! А теперь спать! Завтра у нас на кухне много работы!

«И снова придется терпеть щипки и шлепки этих противных слуг! — Думала Джейн. — А не проклясть ли мне их всех вместе? Только тогда дед меня факт, до смерти запорет!»

На девушку во всю заглядывались не только молодые парни, но даже и сэр Стаффорд, замковый управляющий. Первое лицо для обитателей всей округи, до тех пор, пока сэр Шелли путешествовал по Испании в свите лорда Б***. За кружкой эля заключались пари, кто первый обломает лепестки с этой розы, но никто не хотел просить у Карла руки его внучки.

Дед каждую ночь Карл каялся в содеянном, а демон не забывал их навещать, а за одно поучаствовать в грешных забавах. Совместные покаянные молитвы кончались тем, что она сама приходила в объятия к деду. «Этим стоит заниматься хотя бы потому, что дедушка перестал меня бить, — думала она, позволяя Карлу гладить себя между ног, — а грех-то на проверку слаще спелых груш из замкового сада!»

— Ты у меня настоящая красавица, — шептал дед, проводя рукой по черным блестящим волосам, — гореть мне в Аду за наш грех!

— Дед, — Джейн прижималась к нему разгоряченным телом, — лучше я буду с тобой, чем с этими похотливыми слугами! А не дай Бог, наш хозяин обратит на меня внимание?

Ей очень нравилось садиться на деда сверху и кататься на нем, как на лошадке. Член в такой позе проникал особенно глубоко.

— Вот уж действительно, — дед гладил грудки Джейн, любуясь прекрасной наездницей, — не дай Бог! Скоро приезжает сэр Шелли! У нас будет много работы. Постарайся не попадаться ему на глаза!

Накануне шестнадцатилетия Джейн общая ночь была самой долгой. И на этот раз Карл, хоть и был повод, не стал бить внучку. Не было слез и девушка, хоть и почувствовала присутствие постороннего, просто не обратила не него внимания.

Демон уговорил Карла вспомнить молодость, а за одно обучить внучку сношению по итальянскому способу.

— Не бойся, просто ляг на живот и расслабься! — Дед смазал топленым салом шоколадную дырочку, спрятанную между нежных ягодиц. — Поверь мне, итальянцы знают толк в любви! Тебе понравится!

«И демоны тоже! — Инкуб любовался приготовлениями. — Мне нужно, чтобы Джейн родила мне нового Инкуба или новую ведьму!»[88]

Колечко сжималось, чтобы воспрепятствовать вторжению.

Джейн легла на живот и сама, по просьбе деда, раздвинула руками ягодицы.

— Сейчас моя сладкая, — дед взял немного гусиного сала, и смазал заветное местечко, — ты лишишься невинности второй раз!

Он приложил член к узенькому отверстию.

Джейн почувствовала тупую боль.

— Лежи спокойно и расслабь живот! Так легче войдет, — услышала она голос сзади. — Самое интересное впереди, когда я воткну до конца!

Слезы сами собой брызнули из глаз Джейн. «Устроила я себе подарок на шестнадцать лет! — подумала она, — И когда же этот кошмар закончится?»

Колечко после нескольких толчков капитулировало, и Джейн пришлось привыкнуть к новым ощущениям. «Теперь я знаю, что чувствовали несчастные, которых сажали на кол, — думала она, — ужас-то какой! И как больно!»

Дед так и не понял, откуда у него взялись силы для долгой итальянской оргии. Он хрипел от удовольствия, загоняя член в коричневую дырочку.

Когда монстр в образа Карла вышел, наконец, из тела Джейн, то заметил, что дырочка покраснела, сжалась и выпустила назад капельку жемчужно-белой жидкости. «Ничего, моего семени хватит для задуманного! — подумал он. — Ну, а Карл мне больше не нужен!»

— Запомни, — шептал дед, — у нас на родине, в Испании тысячи женщин безжалостно мучают и убивают только за то, что они молоды и красивы. Помни, что твоя мама погибла на костре, и будь осторожна! Тебе уже шестнадцать лет, ты молода и красива, а Сэр Шелли весьма жесток с хорошенькими женщинами! От него мои кулаки не спасут! А в замке у него со времен сэра Томаса де Брюэна оборудована комната пыток!

Дедушка уснул, забыв на ночь помолиться. Джейн спала и видела страшный сон: вот она в белом балахоне, закованная в цепи, босиком идет на площадь. Впереди и позади нее идут женщины в таких же нарядах. Вокруг свистит и улюлюкает толпа. В нее летят гнилые овощи.

— Смерть ведьме! — кричат они. — В огонь ее!

На балахоне Джейн нарисован факел пламенем вверх, значит, ее сожгут живьем! На ее спутнице, что шествует на шаг впереди, факел нарисован огнем вниз, ее палач перед костром задушит! Проснулась она в тот момент, когда герольд, по-испански зачитав приговор, дал знак палачу, и тот кинул в хворост факел. От едкого дыма она закашлялась и открыла глаза.

— Да хранит Господь душу Карла, — Джейн и перекрестилась, бормоча молитву за упокой души, — мне грешнице теперь нет защиты!

В домике чадил забытый очаг. В окно пробивались первые лучи солнца, а рядом с ней лежало успевшее окоченеть тело деда. На лице Карла не было ни страдания, ни умиротворения. Отлетающая душа оставила на вытянувшемся лице откровенную печать сладострастия, сообщая всем, пришедшим проститься о том, что в свой последний миг старый испанец испытывал несказанное блаженство плоти.

Так она лишилась деда, единственного человека на свете, который любил и защищал.

Похоронив Карла, Джейн не находила себе места от горя и одиночества. Сэр Шелли, вернувшийся из Испании, не обратил на располневшую кухарку никакого внимания, а сэр Стаффорд решил больше с сиротой не церемониться.

Глава третья. Среди крыс и окороков

Над старинным замком собирались тучи. Два огромных, темных налитых свинцом облака, казалось, решились сойти в схватке. Казалось, сами Небеса были против замка и его обитателей.

— Боже, храни нас, грешных, — замковые слуги молились, чтобы беда обошла их стороной, но вот, облака сошлись, грянул гром так, что весь замок вздрогнул от подвала до крыши, и сверкнула молния.