Ошибки богов. Книга седьмая. Восстание паладина (СИ) - Танков Вячеслав

Ноги подкашиваются от ужаса, и я невольно опираюсь на стену, чтобы позорно не свалиться в обморок, ибо зрелище, которое предстало передо мной, кого угодно сведет с ума! Барак забит людьми и полулюдьми без скидок на возраст и пол. Несчастным приходится испражняться в углу клетей, насколько достает их цепь. А некоторые ослабли настолько, что даже не могут встать. Я пытаюсь произнести хоть слово, но в горле пересохло от шока. Ковыляя, иду между ними, пытаясь справиться с ужасом, как вдруг чувствую на своем плече твердую лапку Савано.

— Рич. Приди в себя! — говорит она. — Им всем нужна твоя помощь. Я займусь остальными.

Ее лапка исчезает, а я чувствую, как во мне кипит и бушует такая ярость, какой я не испытывал очень давно. Но беру себя в руки, встаю посреди пленников и объявляю им, что все кончено, все спасены, а их прежние хозяева убиты. Стоит мне только закончить, как из толпы пленных вылетает зверодевушка с пустым взглядом. Она сжимает в руке какой-то заостренный предмет, которым целится мне в лицо, а на ее голом животике ярко горит знакомая мне руна. Я готов к этому, быстро уходя с линии атаки и перехватывая девушку, одновременно кастуя на ней очищение. Под изумленные вскрики пленных, ее тут же охватывает сфера истинного Света, поднимающая ее в воздух.

— Еще есть кто с печатью Крови? — спрашиваю несчастных.

Вперед выходит, точнее, выползает другая девушка. Эльфийка. Она пытается что-то сказать, но ее лицо искажается приступом боли. В отличие от прежней, она прикована к стене, но на животе также горит печать. Побегаю к ней, перерубая цепь и активируя исцеление. Когда девушка зависает в воздухе, иду к остальным, касанием ладони даруя исцеление от ран, и взмахом катаны Джигура избавляя от цепей.

— Вы можете выйти наружу, но не расходитесь! — кричу, перекрывая гул радостных голосов. — Еще не со всеми разобрались!

Вылетаю наружу, стараясь отдышаться. Свежий воздух кажется нектаром после спертой вони барака. Меня тихонько окликает одна из девушек, показывая на другие бараки. Приходиться взять себя в руки и еще несколько раз повторить процесс освобождения, исцеления и избавления от кровавых печатей...

Когда я выхожу из последнего барака, то падаю на колени. Меня долго рвет кровью. Саморегенерация мгновенно излечивает физические повреждения организма, но не в силах излечить психические. А то, что я увидел внутри этих сараев, повредило мою душу навсегда.

Придя в себя, встаю, опираясь на девушек, и ковыляю к тем, кого удалось схватить живыми и связать. Только сейчас, оглядываясь назад, понимаю, что нападать в одиночку на клан было бы полнейшим безумием. Нам повезло, что все перепились, а мы хорошо подготовились. Но даже так кто-то из девушек хромает, а Томоре баюкает руку на перевязи. Даже Савано старается повернуться ко мне боком, чтобы я не увидел окровавленную повязку, наспех замотанную на ее боку. Протягиваю руку и вылечиваю всех, несмотря на отговорки. Мне это ничего не стоит ровным счетом ничего.

А потом смотрю на пленных старейшин, главнокомандующих и понимаю, что если меня не остановить, то превращусь в такого же убийцу, как они, пытая и наслаждаясь криками каждого из них. Глаза девушек горят желтым огнем легкого безумия, когда они смотрят на протрезвевших пленников. Удалось повязать почти всех, за исключением немногочисленных магов и пары оказавших сопротивление военачальников. К сожалению, девушкам пришлось убить тех слуг, кто действовал по воле Печати, так как обездвижить их не получалось. Среди пленных замечаю избитых до неузнаваемости Спермия и Сракаши.

— Убейте их! — устало говорю, махая рукой, и отворачиваюсь. Сзади раздаются дикие вскрики и мычание. Куноичи, не торопясь, обнажают оружие, желая насладиться каждой секундой грядущих пыток, как вдруг:

— Пощады! Пощады, господин! — кричит один из них. — Пощады и я расскажу вам секрет Силы, как противостоять Темному лорду!

Я резко поворачиваюсь, прожигая взглядом лицо того, кто сказал эту фразу. Это седой старик, лицо которого искажено ужасом.

— Он — маг, господин, — мрачно сказала Масяна. — Не позволяйте ему взять над вами контроль!

— Маг огня! Огня! — вопит тот. — Господин, я не владею магией разума.

Масяна рывком поднимает его, и я смотрю в его узенькие хитрые глаза. Даже сейчас в предсмертном положении этот старый пройдоха хочет выторговать для себя какие-то благоприятные условия. По крайней мере, надеюсь на это, спрятав за спиной катану.

— Говори! — бросаю ему надежду, как кость голодной собаке. Тот вцепляется в нее со всей силы, но заодно пытается выторговать для себя поблажку:

— Я скажу! Скажу, только развяжите и уведите подальше отсюда, — изрекает старик. Его голос уже не дрожит. В нем чувствуется облегчение, и даже превосходство. Тогда я неуловимым взмахом катаны, отрубаю ему пальцы на левой руке. Он визжит как свинья и падает обратно, более не удерживаемый ниндзей. Я пережидаю его вопли и склоняюсь над ним. Наверное, у меня очень страшное лицо, так как он мгновенно замолкает и лишь тихонько скулит.

— Ты не понял меня, мразь, — еле сдерживаясь, шепчу, глядя в глаза, чувствуя, как дрожат от злобы руки. — Ты умрешь в любом случае. Но ты можешь отдать концы быстро. А можешь насладиться медленной смертью друзей, прежде чем занять их место. Очень медленной смертью! — повторяю, белея от едва сдерживаемой ярости.

Меня хватает за плечи кошка и еще кто-то. Лишь поднявшись, понимаю, что сжимаю в руках катану, хотя помню, как отряхнув ее, вложил в ножны. Вот это меня понесло.

Старик мгновенно раскалывается, подробно рассказывая о том, как ему недавно было видение о страшном воине, желающем обрести Силу. Он не придал тогда значения знаку богов, но сейчас, узрев меня воочию, жаждет передать все до последнего. Согласно словам духа, тот воин сможет обрести силу у орка-шамана, живущего в глубине Темнобыльского леса! Когда маг замолкает, я киваю Савано, и та мгновенно обрывает его жизнь взмахов кинжала.

— Запомните это ублюдки! — шипит она оставшимся в живых пленникам. — Вы будете завидовать ему и умолять меня о быстрой смерти!

Дальнейшее меня не интересует. Я направляюсь к бывшим рабам, сгрудившимся возле сараев. Хатико и Тиема уже организуют раздачу одеял из разграбленного склада Поднебесных, пытаюсь по мере сил приготовить на скорую руку хоть какую-то еду, чтобы накормить хотя бы детей. Увидев их, чувствую, как слезы наворачиваются на глаза. Тогда я поднимаю руки, и кричу в небо:

— Это и есть твой замысел Тираниил?! Это и было в твоих планах?!

Но мне нет ответа, лишь кто-то мягко трогает меня за плечо. Это Томоре.

— Рич, мы нашли лабораторию, — говорит она, борясь с переполняющей ее яростью и подступающей тошнотой. — Это... Это ужасно!

— Живые остались? — спрашиваю, уже зная, что услышу в ответ. Девушка отрицательно мотает головой, но по ее виду понимаю, что тамошние «ученые» помирали очень долго и мучительно.

— Тогда сожгите ее!

Девушка мгновенно исчезает, а через пару минут земля под ногами вздрагивает, словно кто-то рванул пару пачек динамита в шахте...

До самого рассвета я сижу на полянке совершенно один. Девушки, закончив пытать и умерщвлять пленных властителей клана Поднебесных, перетащили все тела в одну кучу и подожгли. Ветер несет сладковатый запах в сторону, а я тупо пялюсь в никуда. Перед глазами все еще встают ужасные картины увиденного в бараках. Кто б мог подумать, что люди способны на подобное?! Я даже не хочу знать, что было в лаборатории.

Кто-то трогает меня волосы. Поднимаю глаза и вижу перед собой девочку, одну из спасенных. Она одета и накормлена, но ее детское личико все еще несет на себе печать страшного прошлого. Тем не менее, она протягивает мне яблоко и улыбается. Принимая его, я встряхиваюсь, поднимаюсь и беру малышку на руки, спускаясь к остальным. Меня окружают бывшие пленники. Никто ничего не говорит, но у всех в глазах, как у каждого из них желание отдать жизнь за своего спасителя, ибо они видели вещи куда хуже смерти. Люди, эльфы, зверорасы, ушастые и хвостатые. Их так много, что я поражаюсь наглости Поднебесных, сумевших захватить столько существ и держать их под контролем. Кстати, о самих мучителях. Их клан перестал существовать. Из найденных документов узнаю, что мы уничтожили их центр, главное селение, где находилось руководство. Вырезав всех военачальников, мы лишили гидру главной головы. На материке, конечно, остались еще их силы, но они разобщены и малочисленны, а, значит, не представляют такой опасности, как раньше.