Крещение огнем. Алтарь победы - Максим Калашников

Савин – представитель того замечательного, сталинско-советского поколения, что родилось в лаптях, а полвека спустя уже покоряло космос.

С 1960-го Савин занимается созданием космической техники разведки и раннего предупреждения. С этого времени Анатолий Иванович создает, без преувеличения, отрасль будущего: глобальные информационно-управляющие системы. Он идет на самом острие научно-технического прогресса, опережая американских конкурентов. В 1971 году испытывается его истребитель вражеских спутников (ИС). Он вовсю уничтожает мишени в околоземном пространстве: горячий привет президенту Рейгану с его проектом противоракетной обороны! С 1973-го академик руководит ЦНИИ «Комета», решая еще одну важнейшую задачу: построение спутниковой системы раннего предупреждения о ракетном нападении – СПРН. Русские ученые совершают чудо – учатся засекать пуски вражеских «баллист» в любую погоду, на фоне любой поверхности, днем и ночью. Разрабатываются «космические глаза» для отслеживания подводных лодок во всем Мировом океане, уникальные системы космической связи, которые испытываются в виде радиотелескопа КРТ на орбитальной станции «Салют-6» в 1979-м. Именно Анатолий Иванович доказывает авантюристичность американских планов «звездных войн», но, увы, его не услышали. На Савина сыплются награды: Ленинская премия в 1972-м, Герой Социалистического труда в 1976-м, Государственная премия СССР в 1981 г.

Повернись история нашей страны иначе – и сегодня мы могли бы иметь мощные околоземные группировки для ведения боевых действий нового поколения, с космическим управлением войсками, с прекрасной военно-гражданской связью и разведкой в режиме «он-лайн». Уже родился проект системы «Зеркало», который сулил нам не только глобальную связь мирового уровня, но и космические терминалы для всех командиров, начиная с ротного уровня. Савин создавал оружие и выгоднейший коммерческий проект в одном лице. Его ЦНИИ «Комета» в прах рассыпало все американские планы создания противоракетной обороны, ибо создавало дешевые способы уничтожения западных спутников.

Но к сожалению, с конца восьмидесятых начинается совсем иная история – потерь и катастроф, отката России назад.

А что могло быть, если бы Советский Союз принял бы вызов Рейгана и начал свою, умную программу космической гонки?

Первое, что мог сделать организационный гений «космиста» Савина – это покончить с отставанием нашей страны в микроэлектронике, в производстве персональных компьютеров и больших ЭВМ. Ведь он, создавая космическое оружие Красной империи, столкнулся с той же проблемой. Но для питомца Берии и продукта сталинской эпохи нет непреодолимых преград!

Помните, как нам долбили дыру в башке: «Советский Союз имел допотопную электронику! Он безнадежно уступал Западу! Он не мог производить основы основ современного мира – „персоналок“, а потому СССР рисковал остаться без Интернета! Американские санкции, прекращая поставки в Союз современной электроники, вызвали катастрофу…»

Заявляем совершенно ответственно: неча на СССР пенять! Ваша «трехцветная Россия» электронную промышленность вообще убила. А в Красной империи Савин готовил прорыв к новым электронным производствам – кластерным и компактным. Благодаря им СССР выходил в разряд великих электронных, компьютерных и «интернетных» держав, и уже никакие американские санкции нам страшны не были. Программа электронного скачка в развитии становилась органичной частью русских звездных войн.

Хотите знать, как все двигалось в таком направлении?

«…На мой взгляд, развитие отечественной микроэлектроники происходило не совсем правильно. Микроэлектроника не может существовать как самостоятельная область и не могла бы возникнуть, если бы не было тематических задач, требующих производства миниатюрных приборов. В первую очередь это военная техника – баллистические ракеты, космическое направление, системы реактивного управляемого оружия, которые начали развиваться с 50-х годов. Технология интегральных схем (ИС) казалась тогда совершенно фантастической и сложной. Требовалось принципиально новое технологическое оборудование, совершенно иные подходы к организации производственных процессов. Трудно было представить, что в хирургически чистых помещениях будут работать тысячи людей. Тогда, в 60-х годах, не предполагали, что столь сложная технология сможет широко развиваться – слишком велики затраты, слишком мало специалистов, постоянная потребность в оснащении новым оборудованием, в привлечении многих проектных и конструкторских организаций. Перед руководителями того времени, которые мало что понимали в электронике, возникал определенный психологический момент – огромные средства надо вложить, чтобы получить очень маленькое изделие. На первых порах было принято правильное решение – сконцентрировать все средства в Зеленограде, построить единый микроэлектронный комплекс для всех. Но если это было правильно на первом этапе, то в дальнейшем привело к отставанию нашей электроники. Да, поначалу продукция Зеленограда удовлетворяла требованиям модернизации производимых нами систем. Но при дальнейшем развитии Зеленоград становился тормозом. Громоздкая структура зелено–градских предприятий не позволяла в необходимые сроки создавать схемы в соответствии с новыми требованиями к интеграции в рамках наших системных задач.

Ведь процесс создания интегральной схемы не только многоэтапный, но и итерационный – неизбежны ошибки, коррекции первых образцов и т. д. А производственные связи оказывались разорванными не только на уровне предприятий, но даже министерств. Это еще одна из допущенных в то время ошибок – раздел министерств радиопромышленности и электронной промышленности. Разделять аппаратуру и элементную базу – подход совершенно неправильный. Сейчас трудно назвать причину сложившейся тогда ситуации – были там и ведомственные, и личностные амбиции.

В результате такого подхода Зеленоград как единственный производственный комплекс на всю страну, владевший интегральной технологией, переориентировался на выпуск серийных схем и ему очень трудно было переходить на выпуск новых моделей. Схемы рождаются достаточно медленно, а существовавшие в те годы критерии оценки производственной деятельности были связаны с планом, объемом продукции. Естественно, что предприятие концентрировало усилия на массовом выпуске серийной продукции, а не на создании специальных схем по требованиям заказчиков.

…Конечно, это была позиция руководства Минэлектронпрома СССР, но ее можно понять. Дело было не в руководстве, а в общей тенденции, шедшей от правительства, – нельзя создавать много столь крупных предприятий с большими затратами на их построение.

Но посмотрите – любая новая технология начиналась с небольших лабораторий и малых производств. Полученный опыт распространялся по всем заводам. Технология переносилась на предприятия, это позволяло отрабатывать первые образцы. Так было с переходом от ламп на полупроводники, с освоением печатного монтажа и т. д. Даже микромодули все предприятия делали сами.

…За рубежом микроэлектронная технология распространялась сразу – там многие фирмы создавали собственные интегральные полупроводниковые производства, полностью замыкая цикл выпуска изделий. Я в то время много раз выступал в Министерстве радиопромышленности, обосновывая необходимость распространить зеленоградскую технологию на все предприятия. Мне очень хорошо была видна проблема по опыту ЦНИИ «Комета» – без этого мы не могли даже квалифицировать свой состав. Ведь если разработчик схемы или блока не понимает, как делается интегральная схема, которая заменяет не только блок, но и целые шкафы аппаратуры, то как он может довести до конца изделие?

Некоторые предприятия начали создавать собственные полупроводниковые производства. Но поскольку подобная инициатива не поощрялась и деньги на нее не выделяли, все это были куцые, до конца не доведенные проекты. Ведь столь сложная технология предъявляет особые требования к чистоте помещений, оборудованию, метрологии и т. д.

Еще один фактор, пагубно сказавшийся на развитии отечественной электроники, – ситуация в области вычислительной техники, которая в основном и стимулировала развитие микроэлектроники. У нас было приостановлено развитие собственных ЭВМ. Хотя работы С.А. Лебедева и создаваемые под его руководством ЭВМ, в частности БЭСМ-6, были передовыми для того времени. Но произошла переориентация на серию ЕС ЭВМ – аналог системы IBM 360/370. Это сразу приостановило разработки, в том числе и в области элементной базы.

В результате многие перспективные с точки зрения архитектуры решения ЭВМ, которые предлагал последователь С.А. Лебедева В.С. Бурцев, не могли быть вовремя реализованы из-за отсутствия должной элементной базы, хотя эти решения опережали иностранные машины. То же произошло и с персональными компьютерами. Отсутствие миниатюрных интегральных схем вкупе с запретом на применение импортной элементной базы привели к отставанию и в этой области.