Александр Беляев - Зеев Бар-Селла

Кажинский, наверное, так никогда и не узнал, что йог Рамачарака — не йог, не Рамачарака и не индус, а Уильям Уокер Аткинсон (William Walker Atkinson) — американский адвокат (1862–1932). Занятия юриспруденцией повергли его в черную меланхолию, и тогда он обратился к оккультизму. Решив, что выздоровел, стал энергично и под многими псевдонимами обращать в индийскую веру других. Но сам до Индии так и не доехал[244].

Эксперименты по передаче мыслей Кажинский проводил совместно с дрессировщиком Владимиром Леонидовичем Дуровым (1863–1934), назвавшим свою школу цирковых животных Лабораторией зоопсихологии. Научного признания труды лаборатории не получили, но в роман Беляев его ввел — под именем Дулова. Затем переименовал в Дугова. Причины переименования понятны: настоящая фамилия произведена от корня «дур», того же, что в слове «дурак». Но и фамилия Дулов тоже может вызвать нежелательную ассоциацию — со словом «дуля»!..

А теперь поговорим о романе. Напомним его содержание, воспользовавшись аннотацией, написанной самим Беляевым для газеты «Гудок»:

«Банкир Карл Готлиб погиб под колесами вагона, сбитый с ног собакой своего секретаря — Штирнера. Огромное наследство Готлиба должно перейти к его брату и племяннику — Оскару и Рудольфу Готлибам. Однако при вскрытии завещания оказалось, что Карл Готлиб завещал свое имущество своей стенографистке Эльзе Глюк. Законные наследники, Готлибы, предъявляют иск о недействительности завещания. Но неожиданно на суде старший наследник Оскар Готлиб отказывается от иска. Эльза Глюк становится миллиардершей. Она любит юрисконсульта покойного Готлиба — Зауера — и пользуется его взаимностью. Но по необъяснимой причине Зауер женится на машинистке Готлиба, подруге Эльзы — Эмме Фит. А сама Эльза Глюк вдруг чувствует любовь к секретарю покойного банкира — Штирнеру. Людвиг Штирнер делается фактическим владельцем банка. Он с неслыханным успехом ведет биржевую игру, побеждая всех конкурентов и, в конце концов, сосредоточивает в своих руках весь частный капитал страны, а затем и всю промышленность. На фабриках и заводах он вводит каторжный режим. Рабочие начинают забастовку; однако их настроение неожиданно изменяется: они делаются покорными рабами Штирнера. Его влияние растет.

После того, как Штирнер проделал несколько опытов массового внушения, с ним начало борьбу сначала германское правительство, а затем — Америка. Но попытки вооруженной борьбы окончились неудачей: когда агент угрозыска Кранц и Готлиб пошли убить Штирнера, последний посредством внушения заставил их брить его и чистить ему платье; воинские части, шедшие в атаку на дом Штирнера, вдруг в панике повернули назад; в другой раз артиллеристы, которые должны были обстрелять дом Штирнера, повернули пушки в обратную сторону. Тогда Зауер и Готлиб отправляются в Москву к русскому ученому Каминскому, который, как и Штирнер, работал над усовершенствованием способов передачи мысли на расстоянии. Каминский сообщает Зауеру и Готлибу результаты своих работ; начинается борьба Каминского со Штирнером.

Каминский, Готлиб и Зауер, приблизившись к Берлину, атакуют Штирнера. Но Каминский, забыв оградить себя сеткой, попадает в сферу мыслеизлучений Штирнера, приходит к нему в дом и становится его пленником. Однако, встретясь с Каминским, Штирнер сознается, что он, поставив себя в центре мира и оторвавшись от человеческого общества, попал в тупик. Тогда Штирнер внушает себе забвение собственной личности, становится Штерном и навсегда уходит из дома»[245].

В аннотации пересказано содержание двух первых частей романа, но есть еще и третья. В ней Эльза Глюк поселилась на берегу океана в забытой богом африканской глуши, не поддерживая никакой связи с внешним миром. Но однажды в бухту заходит яхта и на берег сходят трое мужчин европейской наружности. Это Каминский, Дулов (Дугов) и Штирнер-Штерн. В Африку их привело желание пополнить московский зоопарк новыми экземплярами. При этом выясняется, что Штерн-Штирнер теперь проживает в Москве, начисто утратил память о своем прошлом и совершенно искренне считает Штирнера чудовищем. По просьбе Эльзы Каминский на четверть часа возвращает Штерну память, и тот заявляет о полной своей непричастности к гибели банкира Готлиба. Эльза облегченно вздыхает, а Штирнер вновь становится Штерном. После чего хозяйка дома по просьбе гостей играет на рояле «Лебедя» Сен-Санса. До этого момента можно было не задумываться, отчего, сменив имя, Эльза Глюк избрала невзрачную фамилию Беккер. Теперь объяснилось и это — беккеровский рояль.

Очарованные музыкой герои расходятся по спальням, намереваясь утром отправиться на ловлю диких зверей.

До этого места содержание книжной и газетной версий романа практически совпадает. А дальше пути газеты и книги расходятся.

Заключительная глава газетного романа называется «Властелин мира». Поскольку речь пойдет всего об одной главе, и с 1926 года она не перепечатывалась, приведем ее полностью:

«Еще до восхода солнца путники вышли из дома.

— Все в сборе? Где проводники? — спросил Дулов.

— Они сейчас придут, — ответила Эльза и ударила в небольшой гонг, висящий у веранды. Два чернокожих выбежали из флигеля и присоединились к охотникам.

— Ну, вот, теперь все, — сказал Дулов. — Идем же! Что вы, Качинский?

Но Качинский не двигался. Он стоял сосредоточенный, как будто прислушивался к чему-то.

Дулов шевельнул бровями и тихо сказал, обращаясь к Эльзе:

— Очевидно, с ним говорят из Москвы… Так рано? Что-то срочное.

А Качинский вынул из кармана коробочку, которую уже видела Эльза, приложил к виску и сосредоточился еще больше; губы его плотно сжались, и он даже прикрыл глаза. Потом вздохнул, спрятал коробочку и сказал:

— К сожалению, наша охота отменяется…

— Почему? — спросила недовольно Эльза.

— Приказ из Москвы, — ответил Качинский… Мы должны, не теряя ни минуты времени, отправиться в обратный путь…

— Что-нибудь серьезное? — спросил озабоченно Дулов.

— Да, нам придется охотиться на более крупную дичь.

— Более крупную, чем львы? — с удивлением спросила Эльза.

— По крайней мере, на более опасную…

— Война? — спросил Дулов.

— Уже! — отозвался Штирнер.

— Да, уже, — ответил Качинский. — Для нас это не было неожиданностью. Вопрос был во времени…

— Но с кем? — опять спросила Эльза.

— Со всем миром! — ответил Качинский.

Дулов уже дал мыслеприказ, и на яхте лихорадочно готовились к отплытию.