Маджуро - Данияр Саматович Сугралинов

не поддавался на провокации, но вышло иначе. Лука хорошо помнил, как со всеми своими возможностями несколько часов вытаскивал мать из бездны Двурогого, тогда как эти кровопийцы были больше озабочены тем, как лечить любого богатого пациента как можно дольше — довелось подслушать разговоры Ядугары. А перелив? При мысли об этом Лука нахмурился и сжал кулаки, окидывая целителей взглядом, не сулящим ничего хорошего. Никто не посмел ответить. Под бушующим огнем во взгляде императора все опускали глаза.

Покрасневший Веронимус выдавил улыбку, суетливым жестом велел Раймондо сесть и заткнуться, а сам повернулся к императору:

— Ваше императорское величество, у вас замечательное чувство юмора! Прошу простить нашего коллегу Раймондо, он чрезмерно… гм-гм… взбудоражен фактом встречи с вами. Предлагаю не затягивать церемонию, ведь мы оторвали вас от дел, а ваше время бесценно…

Лука повел плечом, сбрасывая пухлую руку Веронимуса, успокоил мимолетным кивком встревоженного Ленца и поднялся.

— Я рад приветствовать заслуженных целителей Империи в стенах моего, — он сделал упор на это слово, — дворца! Совсем скоро мы перейдем к тому, ради чего собрались, но я хочу воспользоваться редкой возможностью поговорить со всеми вами о кое-чем важном. Пожалуй, самом важном, что только может быть в Империи!

Целителям доводилось видеть спящего императора, буйного императора, похотливого императора. Пару лет назад они видели злого и рассерженного императора — когда тот стучал кулаком по трибуне, требуя от них немедленно найти донора. Но таким — спокойным, уверенным и твердым, желающим с ними поговорить «о кое-чем важном», — никогда. От любопытства все подались вперед, а кто-то даже привстал.

— Самое большое богатство Империи — это не ее земля, а ее люди. Люди, господа целители! В погоне за прибылью вы позабыли об этом. Забыли, как будучи студентами славного медицинского факультета университета, основанного моим достопочтимым предком Фламмой Первым, давали клятву. Клятву делать все, что в ваших силах, для сохранения чужой жизни!

— Мы делаем! — воскликнул Раймондо, решивший, что раз все молчат, он станет гласом общества целителей.

— Вы делаете… — горько повторил Лука. — При всем желании вы не способны оказывать необходимое лечение всем страждущим! Вас мало, и вы свято соблюдаете количество членов в ваших рядах, чтобы, не дай Двурогий, не объявился кто-то лишний. Тот, кто отнимет кусок вашего пирога. Десятки выпускников-медиков каждый год остаются без работы. Те же, кого вы берете в добровольное рабство так называемыми учениками, счастливы этим, но все ли из них добиваются желаемого? Вы поделили все богатые семьи страны между собой, но забыли, что одежды, в которые вы одеваетесь, и хлеб, который едите, созданы руками обычных людей. Скажи, Ленц, сколько новорожденных было в столице в прошлом году?

— Двадцать семь тысяч без учета незарегистрированных случаев, — ответил Ленц без запинки. — Из них около восьми тысяч погибло при родах. До годовалого возраста дожило меньше шести тысяч.

— А сколько человек умерло?

— Ваше величество, точными цифрами никто не владеет. Но по самым скромным прикидкам — больше пятидесяти тысяч человек.

— Империя вымирает. От голода и болезней. Мы ни с кем не воюем, что такое война — Столице не известно несколько сотен лет. Но граждане вымирают! В моих силах ликвидировать голод. В моих силах дать бесплатное лечение вне зависимости от того, собирается ли гильдия помочь мне в этом или планирует чинить препоны. И я его дам! — последние слова он рявкнул так, что те отразились от стен.

В полной тишине Маджуро сел. Не последовало ни аплодисментов, ни возгласов — все были поражены словами императора и его решимостью.

Пришедший в себя Веронимус откашлялся и неуверенно промямлил запланированную приветственную речь. Что-то сказал Ленц, но Лука не слушал, озабоченный другим.

Само награждение Нестора Ядугары прошло буднично, после чего император, не прощаясь, быстро покинул мероприятие.

Никто не заметил, как неизвестный никому член гильдии, сгорбленный и седовласый старик, вышел вслед за ним. Через несколько минут он уже стоял в покоях императора, приведенный туда предупрежденной стражей, не зная, чего ожидать от встречи, и мысленно прокручивал в голове мгновения своей недолгой и не самой радостной жизни, полной побоев и мечтаний — ему так и не довелось познать радость разделения ложа с женщиной.

Император жестом велел ему сесть, но старик остался стоять. И стоял все то время, в течение которого молча смотрел на него Маджуро.

А тот искал способ помочь Пенанту и прикидывал, как реализовать свою задумку. Ему не хватало знаний, как и не хватало информации о деталях процедуры перелива.

Вдруг его осенило. Логи!

По команде Луки метаморфизм выделил записанный пару недель назад процесс поворачивания перелива вспять в отдельный блок. Получилась своего рода последовательность синтеза различных веществ и катализаторов, которые в определенном порядке в финале давали нужную реакцию, подменяя в процедуре получателя донором и наоборот.

По команде носителя метаморфизм произвел массу программируемых агентов. Каждый из них размером не превышал молекулу, и все были нацелены на активацию при определенных условиях.

Когда агенты сконцентрировались в правой кисти, Маджуро взялся за плечо старика и произвел впрыск. Пенант ничего не заметил.

— Хочешь вернуть молодость и отомстить бывшему наставнику? — спросил Лука.

— Больше всего на свете, ваше величество! — Старик вскинул голову, в его глазах загорелся яростный огонь. — Вы его накажете?

— Ты сам накажешь его за вероломство.

— Но как? — прошептал Пенант. — Я стар и слаб…

— Довольно просто. Более того, ты накажешь его тем же способом. Благодаря последним исследованиям имперских медиков, мы выделили из крови того несчастного мальчика активное вещество. Ты помнишь Луку?

— Децисиму? Да, повелитель! — Лицо старика прояснилось, он вспомнил и понял. — То, что не давало наставнику произвести перелив, пока мальчика не истощили?

— Именно. Не знаю как, но добейся, чтобы Ядугара снова к тебе подключился. Скажи, что не видишь смысла жить дальше и остаток лет решил подарить своему наставнику, единственному близкому человеку. Как только он начнет перелив, процедура обернется вспять, и уже он начнет отдавать тебе свои годы. Главное, сделай так, чтобы рядом никого не было.

— В прошлый раз все проходило под контролем Рейны.

— Она сможет прервать процедуру…

— Теперь это моя забота, — перебив, уверенно заявил Пенант. — Простите, ваше величество. Скажу, что не хочу умирать на глазах у Рейны. Поставлю это условием…

Император тронул его за щеку и тихо спросил:

— Не струсишь?

— Нет, — решительно сказал Пенант. — Лучше умереть с надеждой на справедливость, чем влачить остатки дней в этом разваливающемся умирающем теле.

Старик сунул руку в рот и вытащил выпавший зуб. Положив его в карман, он посмотрел на Маджуро, и в глазах его засияла улыбка.