Аркан душ - Ива Лебедева

несколько лет жили на вулкане, потому что его ненаглядная эльфийка оказалась той еще оторвой. Первая лучница, первая женщина-егерь. Но внуков она мне родила как на подбор.

Они уже тоже выросли… многое изменилось в этом мире с тех времен, как несчастная и растерянная попаданка искала свою семью и пыталась выжить. И эти изменения мне нравились.

Но всему приходит конец. Что-то ждет нас за порогом? Ведь я точно знаю – смерть – это только начало.

Эпилог.

Первая Межрасовая Орбитальная станция дальнего космоса "Натаэль". 3017 год от объединения. Археологический музей центрального яруса.

– Да подожди ты! Тихо… ох, аррасрраш!

– Сама тихо, дура ушастая! Только попробуй экспонат уронить, я за тебя больше ни одной домашки по астронавигации не сделаю, поняла?!

– От зеленой мымры слышу. Подвинься, крокодилица… подумаешь. Попросишь еще у меня шпору по истории рода! И вообще, это была твоя идея поучаствовать в дурацком пари!

– Ладно, не ворчи… где тут блин этот спящий древний ушан? Слушай, а вдруг он давно в мумию превратился? Я что-то не готова целовать труп…

– Раньше надо было думать… пчхи! Откуда тут столько пыли? Автоматические уборщики отменили как класс?

– Ой, вот он! Смотри!

– У-ух ты-ы…

Две щупленькие тени, крадущиеся в темноте запасника главного археологического музея первой межрасовой орбитальной станции “Натаэль” скрестили лучи от фонариков на большом, тускло отсвечивающем кристалле.

– Ну и как его целовать? – немного разочарованно спросила тоненькая светловолосая девочка лет семнадцати, машинально заправляя за изящное заостренное ушко светлую прядь.

– А шархуш его знает, – задумчиво отозвалась вторая, довольно высокая и чуть угловатая девочка, чье миловидное личико было украшено узором из золотисто-зеленой чешуи, а огромные янтарные глаза светились, кажется, сами по себе.

Девочки несколько минут зачаровано вглядывались в глубину таинственно мерцающего кристалла и любовались совершенной и безмятежной красотой замурованного в нем мужчины.

– Совсем молодой, – задумчиво прокомментировала змеедевочка, подсвечивая себе фонариком, чтобы лучше разглядеть экспонат.

– Ага. И какой-то слишком… идеальный. Знаешь, ну вроде как статуя. Слу-ушай! А тебе не кажется, что это все одно большое… э… большая афера? Никакой это не эльф из легенды про прародительницу, а просто голограмма? Компьютерная картинка, замаскированная под артефакт!

– Ты только Катерине Никитичне такого не скажи. Она тебе живо выпишет артефактную голограмму по заднице за незнание истоков…

– Нет, ну ты серьезно? Веришь, что это все правда? Эти сказки про прародителей, ну, что Натаэль любил не только ее муж, Великий Объединитель, но и какой-то неизвестный эльф, который пожертвовал за нее жизнью и заснул на триста лет?

– Ну, учитывая, что твой конкретный предок был ее сыном и при этом наследником великого эльфийского рода, – усмехнулась зелененькая. – Ох, Наташка, вечно ты как придумаешь что-то.

– Я? Я придумаю?! – возмутилась блондинка. – Если хочешь знать, это все вообще неправдоподобно! Вот прямо не прародительница, а эта…мери-сью. И из другого мира пришла, и детей своих нашла и сберегла, и самой главной женщиной в оркских племенах стала, и самой крутой магиней огня оказалась, и все-то в нее были влюблены, и даже эльф за нее на смерть пошел! – Наташа махнула рукой. – Это все легенды. Сказки! Ты вспомни психологию эльфов тех времен! Они на другие расы смотрели, как на говорящих обезьян! И чтобы такой влюбился в человечку?

– А это тогда что? – змеедевочка насмешливо ткнула пальцем в кристалл. – Вот же тебе, эльф. Спящий. Все как в легенде!

– Да голограмма это! Кит, не тупи! Если бы все было правдой, то чего бы этому влюбленному эльфу не проснуться, когда триста лет прошло? Какой у нас теперь год от великого объединения, напомни? А? Три тысячи пятьсот семнадцатый, кажется?

– Ну просчитался немного мужик, – хихикнула Кит и поскребла по гладкой хрустальной поверхности коготком. – Все же не в пожаре обгорел, в демонском пламени. Дольше пришлось отлеживаться. Вот и стал экспонатом… заметь, вашим родовым, даже на орбиту подняли.

– Это все идеология и патриотическое воспитание, – фыркнула юная нигилистка. – Наверняка у него там под днищем панель управления. Ну-ка… посвети!

– Наташка! – испугалась Кит, и попыталась поймать подругу за рукав комбинезона, но наноткань выскользнула из пальцев, как живая. – Тьфу, полоумная! Вылезай, если ты сейчас главный экспонат музея грохнешь, я ни за что не отвечаю!!!

– Не грохну, только панель сниму на моб! Чтобы некоторым доказать… ай, блин! Порезалась… аррасрраш!

– Сдалась тебе эта панель! Щелкни давай этого спящего красавца просто в доказательство, что мы тут были и валим, пока чего не… ой! АЙ! Что ты опять натворила, дура?!

– Ни… ничего я не творила… – тут же открестилась блондинка, шустро выползая из под хрустального саркофага, у которого внезапно и непонятно куда исчезла верхняя часть, прикрывавшая спящего эльфа словно крышка гроба.

– Вот вечно… вечно! – забухтела Кит, тоже опасливо отступая. – Вечно с тобой не шархуш так демонюка! Голограмма, голограмма! – передразнила она противным голосом. – Вон тебе! Иди пощупай свою голограмму!

– Чего это мою? – угрюмо отозвалась Наташа, вытянув шею и очень осторожно заглядывая в хрустальный “гроб”.

– А чью?! Это вообще твой семейный эльф. Вот и целуй его! Ты проспорила, между прочим!

– Мы проспорили, – поправила блондинка. – Фу-у-у… он же дохлый! Наверное… может ну его?

– Чего это дохлый?! На вид как новенький! Целуй, а я щелкну на моб, представляешь, как Урлыська зубами будет скрипеть? Она-то рассчитывала, что мы струсим!

– Угу, а потом выложит на станционный серв, где то, как я целую труп увидят все. И Лоши! – Наташа сопротивлялась уже по инерции. Какое-то неведомое чувство – смесь любопытства, предвкушения и чего-то еще влекло ее к странному эльфу как магнитом. – А, ладно! Снимай! Целую! Раз-два-три!

Блондинка вдохнула побольше воздуха, как перед прыжком в воду, стремительно шагнула к саркофагу, наклонилась, зажмурилась и стремительно клюнула лежащее там тело прямо в губы. В теплые, мягкие, живые губы, которые вдруг ответили на поцелуй!

– Ммммм! – Наташка отчаянно запищала, когда внезапно оживший и севший на своем ложе эльф поймал ее в крепкие объятья, одним рывком затащил к себе в гроб и снова поцеловал, крепко, настойчиво и нежно.

– Орки зеленые… – в ужасе пробормотала Кит, продолжая машинально снимать все происходящее на моб, но почти сразу опомнилась и завизжала, а потом без колебаний бросилась спасать подругу из смертельных объятий ожившего страшилища.

– Отпусти ее, трупак поганый! – воинственно выкрикнула она, вскарабкавшись в гроб и в запале саданула чудище зажатым в кулаке мобом куда достала.

Наташа к этому моменту тоже слегка опомнилась и принялась отчаянно отбрыкиваться.

Двойной атаки трупоэльф не выдержал, выпустил жертву и сам шарахнулся к противоположному бортику гроба.

– Почему я не удивлен, михеле? – голос у него оказался чарующе мягким, но чуть хрипловатым, словно после долгого сна. – Что за нехорошая привычка драться в ответ на поцелуй? Тем более, на этот раз ты первая начала.

– Ма-ма… – жалобно пискнула Наташа, выползая из гроба и оттаскивая от