Поцелуй чернокнижника (ЛП) - Робертс Тиффани

— Прости. Я не имела в виду то, что сказала. Я… Я не хочу просто физических отношений.

Он прижался лбом к ее лбу и покачал головой.

— Я же говорил тебе: это никогда не было только желанием. Ни тогда, ни сейчас. Я люблю тебя, Адалин. Это было предначертано.

Ее пальцы крепче сжались в его волосах, легкая боль на коже лишь усилила желание прижать ее к себе, обнять крепче, не отпускать.

— Я тоже тебя люблю, — прошептала она.

Он отстранился, заглянул ей в глаза и вновь увидел бирюзовое сияние. Непривычное, но удивительно… родное.

— Думаю, ты можешь быть бессмертна, Адалин.

Ее дыхание сбилось, глаза распахнулись.

— Что?

— Твоя душа связана с моей. Твоя жизненная сила. Мое бессмертие… думаю, теперь оно и в тебе. Я порезал твои ладони три дня назад — посмотри на них, — он отстранился, аккуратно снял ее руки со своих волос и развернул ладонями вверх. — Ни следа. Раны зажили полностью еще вчера. И я больше не чувствую ни малейшего следа твоей болезни.

Адалин смотрела на свои ладони. Сжала пальцы, разжала. Меррик видел, как в ней роятся мысли, понимал — у нее множество вопросов, и он обязательно ответит… но сейчас это было не главное.

Он взял ее за подбородок и повернул ее лицо к себе.

— Мы связаны, Адалин. Навсегда.

Она накрыла его руку своей.

— Навсегда — это долго.

Меррик мягко улыбнулся.

— Адалин, вечности будет слишком мало.

Ее губы растянулись в широкой улыбке.

— Разве мужчины не дрожат от сомнений, когда слышат «навсегда»? Связанные души звучит куда серьезнее, чем обычный брак.

— Я не буду дрожать… разве что по утрам зимой, пока не разожжем камин.

Адалин рассмеялась — и в этом смехе, в ее сияющей улыбке, он больше не смог сдержаться: отпустил ее руку и вновь поцеловал. Она ответила с той же страстью, обвивая его руками.

Дэнни, конечно, расстроится, но он мог подождать несколько минут — мальчику все равно нужно поесть и отдохнуть. Но Меррик… Он нашел свою вечность, песню своей души, и собирался наслаждаться этим новым началом беспрерывно.

Эпилог

Четыре месяца спустя

Адалин лежала на груди Меррика, прислушиваясь к его учащенному сердцебиению и переплетенным песням их маны, затихающим после вспышки экстаза. Их кожа блестела от пота, дыхание было прерывистым, а в ней все еще отдавалась пульсацией сладкая дрожь завершившегося оргазма. Она закрыла глаза и мягко улыбнулась, пока Меррик лениво водил пальцами по ее спине.

От камина у изножья кровати шло приятное тепло, отгоняя зимнюю прохладу. За последние месяцы огонь в нем горел почти постоянно — лето сменилось осенью, а та уступила место зиме.

За все это время на Адалин больше не нападали, но ее одолевали приступы тошноты без видимой причины. Сначала она испугалась, заподозрив возвращение болезни, но других симптомов не было. Не прошло и много времени, как она начала подозревать нечто другое — особенно после того, как поняла, что с момента прибытия к Меррику у нее не было ни разу не было месячных.

Открыв глаза, Адалин глубоко вдохнула и отняла руку от его груди, положив ее себе на шею.

— Помнишь, как мы впервые занялись любовью?

— Очень хорошо. И каждый последующий раз тоже. Все — как на ладони.

Адалин усмехнулась.

— А помнишь, что я тогда у тебя спросила?

Он провел ладонью по короткой бороде.

— Ты спросила, есть ли у меня защита.

Она приподняла голову, взглянув на него из-под пряди, упавшей на плечо.

— И помнится, ты что-то на это ответил.

Меррик усмехнулся.

— Вероятность зачатия была исключена. Тогда.

— Значит, ты знаешь?

— Я достаточно чувствителен к нашим песням маны, чтобы уловить изменения. Уже несколько недель я слышу новую мелодию, переплетающуюся с нашими. Более совершенную. Я догадывался, что это значит.

Адалин слабо хлопнула его по плечу. Злиться на него она не могла — не с тем счастьем, которое сейчас жило в ее сердце.

— Это было нечестно, Меррик. Об этом стоило поговорить вместе.

Он перекатил ее на спину и навис над ней, опираясь руками по обе стороны от головы, прижимая ее бедрами к кровати. Он все еще был в ней. Наклонившись, он коснулся ее губ коротким поцелуем — и остатки ее мнимого гнева растаяли. Меррик стал медленно спускаться ниже, извлекая себя из нее, целуя ее шею, грудь и, наконец, остановился на животе.

— Каждый раз, когда мы были вместе, я следил за тем, чтобы все было под контролем, — сказал он, глядя ей в глаза, его зрачки светились бирюзовым светом. Он ласково обхватил ее живот — чуть округлившийся живот. — Думаю, все произошло во время ритуала связывания. Семя, кровь и мана — вот необходимые компоненты. Мое семя уже было в тебе, а защита, которую я наложил, вероятно, развеялась в тот момент.

Адалин улыбнулась и провела рукой по шраму, пересекающему его глаз, затем нежно коснулась его щеки.

— У нас будет ребенок.

— Да, — ответил он, и его улыбка отразила ее радость.

Когда она впервые приехала сюда, когда впервые увидела Меррика, ей и в голову не могло прийти, что он способен улыбаться. И уж тем более — что эта улыбка способна так его преображать.

Ее улыбка немного поблекла — радость разделенного момента заслонили мысли о будущем.

Меррик приподнялся на локтях.

— Что-то не так, Адалин?

— Ты не боишься? — спросила она. — За будущее? За ребенка… в этом мире?

В его глазах вспыхнули огоньки.

— Ничто не причинит вреда нашему ребенку. Так же, как и тебе, или Дэнни. Я это гарантирую, — он вновь заполз выше, его лицо оказалось над ее. — У нас есть это место. Не могу обещать, что никто не попытается вторгнуться, но ты знаешь — мы сможем защититься. Особенно когда ты научишься управлять своей магией по-настоящему.

Магия… Еще одна вещь, к которой она привыкала. Она вспыхивала в эмоциональные моменты и ускользала после, учиться управлять ею было делом небыстрым, но с Мерриком рядом, с его терпеливыми наставлениями, она знала — все получится.

Адалин положила руки ему на плечи и снова улыбнулась — радость вернулась.

— У нас будет ребенок.

— Я уже поручил Дэнни обустроить детскую в соседней комнате. Он как раз спускал мебель с чердака, пока ты была занята в последние дни.

— Даже он знал?

Меррик рассмеялся.

— Пока я ему не сказал — нет. Не волнуйся, Адалин, я умею хранить секреты. По крайней мере, обычно.

— Мог бы и мне сказать.

— Я ждал, когда ты сама сообщишь мне.

— Значит, удивить тебя таким больше не получится?

Меррик усмехнулся.

— То есть ты хочешь еще детей?

Адалин покраснела, поглаживая его руку.

— Может быть.

Он тихо засмеялся и наклонился, легко коснувшись ее губ. Внутри нее вспыхнула магия, губы задрожали от легкого покалывания.

— У нас есть вечность, Адалин.

Она обвила его шею руками, подняв колени, чтобы обхватить бедра. Бирюзовые искры магии пробежали по его коже, и ее тело откликнулось тем же — магическая энергия сверкнула и защекотала ее кожу. Он вошел в нее, медленно и глубоко. Адалин неосознанно задержала дыхание, откинула голову назад и встретилась с ним взглядом.

Меррик обхватил ее лицо рукой и большим пальцем провел по ее нижней губе.

— Без тебя я бы так и не научился жить, — он начал двигаться в ней, медленно, с каждой волной вызывая вспышки маны и удовольствия. — Ты подарила мне семью. Смысл жизни. Без тебя я бы скитался по вечности, не познав любви.

Он двигался быстрее, и Адалин крепче вцепилась в него, чувствуя, как их песня маны — их общая песня — нарастает с каждым толчком, стремительно достигая кульминации. Они кончили вместе — яростно, сдержанно крича, задыхаясь, и эти звуки только усиливали магический резонанс.

Меррик притянул ее ближе, прижав лоб к ее лбу.

— Я бы без колебаний отдал тысячу прожитых в одиночестве лет за один вкус твоих губ, — он вновь поцеловал ее. — Ты отдала мне все. Ты, Адалин, — это все волшебство, что мне нужно.