Кунашир. Дневник научного сотрудника заповедника - Александр П. Берзан

больше нет! Ни одного… Далеко впереди – лишь длинный, низкий мыс, далеко выдающийся в океан. Дыхан стоит и удивлённо смотрит на мыс.

– Мыс Рубежный! Вот он, впереди! Я помню этот мыс!

– Ну, да! – соглашаюсь я, – Но, Миш! На карте, мыс Рубежный и ручей Рубежный стоят, чёрт знает сколько, друг от друга! Мыс Рубежный – ещё впереди, а ручей Рубежный, по которому мы с тобой ходили на вулкан – уже сзади!

После недолгого обдумывания, Дыхан принимает решение: «Ладно. Придётся вернуться». И мы бодро возвращаемся к народу. Довольные передышкой, парни и девушки лежат на горячем песке пляжа, отдыхают от тяжести своих рюкзаков. Высоченные, отвесные скалы морского побережья, здесь образуют миниатюрную, глубокую, как мешок и такую уютную, бухту.

– Ночуем здесь! – громко командует Михаил, – На сегодня – всё!

Для каждого из нас – дорога, на сегодня, закончилась. Облегчённо вздохнув, все начинают суетиться, разбивая лагерь…

И «нет худа, без добра»! Во-первых, в отличие от открытого всем ветрам ручья Рубежный, высоченные борта бухты защищают нас от ветра. Во-вторых, в отличие от ручья Рубежный, где нет ни палки дров, здесь дров – в изобилии! Какие только хочешь! Сухие! Целые завалы прекрасных дров! Это счастье может понять только тот, кто приучен готовить еду на мизерном рабочем костерке, кто вынужден экономить на каждой мокрой щепочке.

И – здесь, просто прекрасное место для лагеря! Прекрас-ное! Поставив палатки на ровном, песчаном пляже, мы наполняем свои котелки родниковой водой из падающего красочными каскадами с грандиозного обрыва, ручья. Пылает большой, общий, как выразился Дыхан – «пионерский» костёр…

Покушав, до предела уставшие, все быстро разбредаются по палаткам. Я, тоже, залезаю в свой спальник, в нашей палатке.

– Даааа! – успеваю подумать я, – Сегодня был непростой день!..

– Иииииииии! – истошный, душераздирающий девичий визг срывает нас из спальников. Рывком распахнув вход палатки, первым выпрыгивает наружу Дыхан, я – следом и… после секундного замешательства, мы едва не падаем обратно, от смеха. Оказывается, нас хранила судьба! И мы поставили свою палатку на песчаной, штормовой дамбе. А, шикотанцы поставили свои палатки в понижении, за дамбой. Ночью пришёл прилив, и морская вода просочилась через песчаную дамбу, как сквозь сито. Настоящее озерцо океанской воды! Оно буквально вплотную, подступило к палаткам туристов. Утром, сонные дежурные выползли из палатки и сонно шагнули… по колено в холодную воду!

От своей палатки, мы наблюдаем, как, на девчоночьи визги, из других палаток выскакивают горячие шикотанские парни и… сразу оказываются по колено в воде, рядом с уже хохочущими дежурными! Так, в девичьем визге и матах парней, быстро просыпается весь лагерь.

– Саня! – хрипло смеётся Дыхан, – Заруби это себе на носу! Не последний раз палатку ставить…

По новоявленному озеру плавают головёшки вчерашнего костра, так старательно заготовленные с вечера, сухие дровишки, заботливо собранные после ужина котелки, миски и даже – оставленные сушиться у кострища, чьи-то носки и туристические ботинки…

Мы оглядываемся по сторонам. И лица у нас вытягиваются. Очень хорошо, что нас разбудили! Кругом – уже вовсю кипит жаркое, безоблачное утро!

– Девятый час! – поражается Михаил, глянув на часы, – Всё проспали!

– Хотели в шесть! – ужасаюсь я.

Для середины мая – это означает, что на равнине уже три часа, как светит солнце! Закрытые с востока высоченными береговыми скалами, наши палатки оказались освещёнными только тогда, когда солнце поднялось прямо над ними!

– Какой кошмар! – хватаемся мы за головы.

Пока на костре варится каша, мы торопливо сворачиваем лагерь. Удивительно, но у всех – отличное настроение. Вот, что значит – хорошо выспаться! Над нами распахнулось синее, безоблачное небо хорошего дня…

Вот и всё! Мы поднимаемся, с рюкзаками, на ноги. Выстроившись в цепочку, шикотанцы, уже было тронулись дальше! Но Михаил объявляет: «Сейчас немного возвращаемся назад, за мыс!». Все поворачивают к нам свои недоумённые лица. По каравану пробегает ропот.

– Зато, вы отдохнули по-человечески! – не сдаёмся мы, – Там, у Рубежного, нет ни дров, ни места для лагеря!

Потеряв добрый час на возвращение, мы входим в распадок Рубежного. Оставляем рюкзаки в устье ручья. Дальше пойдём налегке…

Наш путь – по днищу распадка. Проломившись по трёхметровым зарослям лопухов, метров через триста мы поднимаемся на крутой скалистый порог. Дальше – всё сухо, дальше воды нет. Теперь, шагать – по днищу сухого распадка ручья, заполненного высокими зарослями бамбука.

Из людей, в этом году, здесь ещё никто не бывал. Высотой в рост человека, упругие как проволока, стебли бамбука переплелись между собой. Я беспомощно барахтаюсь в этих зарослях, медленно продвигаясь вперёд. После случившегося на побережье, шикотанцы нам не верят, да и бамбук – упруго смыкается сразу за спиной так, что вообще трудно предположить, что здесь когда-либо ступала нога человека. И народ решает искать себе дорогу самостоятельно. Оглянувшись назад, мы смотрим, как мелкие группки шикотанцев борются с бамбуковыми зарослями и на левом, и на правом склонах нашего распадка. Но, мыто знаем, что наверху их ждёт бурелом, затопленный всё тем же бамбуком и что самый рациональный путь – это днище, по которому идём мы. Безуспешно поборовшись с бамбуком ещё некоторое время на склонах, в конце концов, вся туристическая братия скатывается вниз, на днище распадка и выстраивается вслед за нами…

По мере нашего продвижения вверх по распадку, стена бамбука становится всё ниже и ниже. Вот, уже появились первые проплешины чёрного, вулканического шлака. Растительность постепенно уступает место обширным шлаковым площадям. Так же, как снег засыпает овраги зимой, здесь все распадки засыпаны мощным слоем вулканического шлака. Он очень напоминает мне обычный угольный шлак. У меня такое впечатление, словно я шагаю по склону грандиозного отвала шлака, у какой-нибудь, городской кочегарки.

Вот, уже по гребню чёрного, шлакового распадка напротив нас, высятся сухие стволы деревьев. Они выбелены частыми дождями и ветрами. Глазом ботаника, я вижу, что это – стволы елей и пихт. Значит, здесь стоял хвойный лес, до рокового, 1973 года…

Вот! Нам пришло время выбираться из распадка. На его повороте, мы начинаем подниматься по сыпучему шлаковому склону, влево… Всё, выбрались! Можно и оглядеться…

Сегодня стоит хорошая, безоблачная погода. Совершенно открытый, слева от нас возвышается чёрный, шлаковый конус. Это – боковой конус «Отважный», продукт недавнего извержения Тяти. Мы стоим и смотрим на Отважный, и на нависающую над ним и нами, закрывающую полнеба, громаду вулкана.

– Ух, ты-ы!

– Вот это картина!

– Вот это да-ааа!

– О-ооо! – вдруг, показывает влево Дыхан, – А, вон и наши друзья!

Прямо напротив нас, на одной с нами высоте, на абсолютно чёрном фоне, мы видим цепочку разноцветных бисерин – это первая группа шикотанцев! Также, как и мы, они подходят к Отважному, но с другой его