Маленков. Третий вождь Страны Советов - Рудольф Баландин

Вновь требуется обдумать некоторые из этих утверждений. Был ли наделен Маленков чрезвычайными полномочиями? Никаких документов на этот счет нет и, по-видимому, не было. То, что он присутствовал на допросах обвиняемых, совершенно естественно. Не мог же он ограничиваться лишь бумажными материалами.

Все махровые антисоветчики утверждают — чаще всего вскользь, словно о чем-то само собой разумеющемся — о чудовищных пытках и казнях миллионов ни в чем неповинных людей в период репрессий. Да, были казни, и в ряде случаев, возможно, применялись незаконные меры «выбивания» показаний. Однако нет буквально никаких сведений о том, что какие-либо пытки проводились в присутствии Маленкова. Напротив, даже следователь-садист, если он не лишился здравого смысла, постарается предстать перед контролером из Москвы в наилучшем виде.

В отличие, скажем, от Хрущева, Маленков не составлял списки «врагов народа». Его задача была скромней: определить, допустимо ли обвиняемого оставлять в рядах членов партии с учетом проступков, занесенных в личное дело, и дополнительных сведений. Вряд ли можно сомневаться, что в этих вопросах он почти всегда оставался на стороне Ежова.

Следует обратить внимание на то, что у Медведева речь идет о репрессиях, которым подвергались партийные и советские руководители. Это верное замечание. Надо сюда добавить и работников НКВД, творивших немало беззаконий под руководством Генриха (Иегуды) Ягоды. И будет ясно, что никакого «большого террора», направленного против советского народа, не было. Пострадали почти исключительно представители партийной и государственной власти.

Насколько оправданны были масштабы репрессий? Полагаю, во многих случаях степень вины обвиняемых была явно завышена, а порой страдали невиновные. В такие периоды «чисток» нередко проявляются самые темные человеческие качества. Одни руководители получают возможность расправиться со своими недругами, представив их «врагами народа». Другие избавляются от конкурентов из карьерных соображений. Третьи стараются свалить на других свои оплошности и прегрешения.

Нельзя не учитывать не очень высокую, мягко говоря, квалификацию значительной части сотрудников следствия. Да и работать им приходилось в сжатые сроки и в трудной обстановке, ибо раскрывать тайные заговоры, организованные неглупыми людьми, а то и бывшими подпольщиками, задача необычайно сложная. К тому же немало чекистов старались показать свою бдительность, как бы соревнуясь с коллегами…

Были и такие, кто сознательно обострял ситуацию. Они стремились вызвать в народе недовольство существующей властью, а порой уничтожали сторонников советского строя. (Вряд ли случайно именно тогда был репрессирован замечательный поэт Осип Мандельштам, написавший несколько стихотворений, прославляющих Сталина.)

Сделаем вывод. Как свидетельствуют документы, а наиболее веско и бесспорно — демографические показатели и поведение советских граждан во время Великой Отечественной войны, террор осуществлялся главным образом против представителей правящих групп. Другое дело, что в массах пробуждали ненависть к «врагам народа», которая подчас направлялась не по адресу. Но, как известно, общий враг сплачивает людей. Это обстоятельство используют все более или менее крупные политики.

Серьезный историк В. З. Роговин отметил: «Конечно, в деятельности следователей, особенно периферийных, не было недостатка в выдумках самой низкой пробы. Однако перед следователями, ведущими дела видных партийных работников, чекистов и т. д., ставились задачи, связанные с получением информации о действительных политических настроениях этих лиц и их окружения. В распоряжении следователей были и собранные на протяжении многих лет агентурные материалы, отражавшие истинные взгляды политических противников Сталина».

Например, по его словам, в деле видного работника НКВД А. Х. Артузова «встречаются такие показания обвиняемого, какие было не под силу выдумать ежовским следователям. Артузов сообщил, что политическая программа, которую разделяли Бухарин, Рыков, Томский и Тухачевский, состояла в том, чтобы восстановить иностранные концессии, добиться выхода советской валюты на мировой рынок, отменить ограничения на выезд и въезд в СССР иностранцев, разрешить свободный выбор форм землепользования, от колхоза до единоличного хозяйства, провести широкую амнистию политзаключенных и свободные демократические выборы, установить свободу слова, печати, союзов и собраний».

Какое поразительное совпадение с горбачевской программой 1985–1991 годов, реализованной в полной мере Ельциным! Это не означает, что эти два деятеля попали под обаяние теорий Бухарина или академика-физика Сахарова. На мой взгляд, ситуация серьезней. Данная концепция отражает чаяния всех тех, кого прельщают буржуазные ценности и соответствующая идеология, кто озабочен личным благополучием, имея возможность воспользоваться выгодами (или надеясь на них) от развала социалистической системы.

Можно возразить: чем же плоха такая программа? Плохо ли получать иностранные инвестиции, устраивать совместные предприятия, присоединиться к мировому рынку, установить правовое государство, многопартийную систему, буржуазную демократию? Неужели лучше — диктатура Сталина и его сторонников, тоталитаризм и попрание прав человека?!

В то далекое время так могли искренне думать многие образованные люди в СССР, не говоря уже об оппозиционерах. Абстрактно рассуждая, нетрудно признать их правоту. Если, конечно, отрешиться от реальности и помалкивать о том, за счет чего обеспечено благосостояние наиболее развитых капиталистических государств (ограбление колоний и зависимых стран), насколько страшен — духовно и материально — экономический тоталитаризм…

Броские лозунги демагогов слишком часто прикрывают совершенно иные замыслы и действия. Таков испытанный прием всех, кто стремится благоденствовать за счет других. А именно такие люди обычно стремятся пролезть в «руководящие органы».

Сталин и его сторонники, среди которых был Г. М. Маленков, сознавали такую опасность и старались с ней бороться всеми имевшимися в их распоряжении методами. Вряд ли надо пытаться рассуждать, хорошо это или плохо. Все зависит от конкретной исторической обстановки и не менее конкретных лиц, социальных слоев. И становление партократии, и борьба с ней — явления объективные. А тем, кто не чужд нравственных критериев, полезно решить для себя, что важней: права некой личности или народа, благо отдельных групп и кланов или всего общества, неправедное обогащение или праведный труд?