Пассионарная Россия - Георгий Миронов

Если остальные эпохи, описанные в этой книге, – уже история, то век XIX – он совсем рядом, в памяти близких…

МОЙ ДЕВЯТНАДЦАТЫЙ ВЕК

Эпоха, которой посвящены предлагаемые здесь очерки, – самая популярная в современном Отечестве.

Во-первых, эпоху эту мы знаем лучше, хотя бы потому, что сохранилось больше источников – мемуаров, документов, писем и т. д., а следовательно, исторические сочинения, посвященные этой эпохе, более достоверны; во-вторых, – существует генетическая память.

Понятие это для многих – паранаучное. Ведь действительно нам часто кажется, что мы помним то, что знали наши предки, и то, что знали деды, помним лучше, чем-то, что видели прадеды. С веком XIX нас соединяет более короткая родовая линия.

Вот страничка из «семейного альбома»: мой дед родился во времена Александра III, отец – во время правления Николая II, мама помнила дореволюционную Москву, а старшая сестра – канун Второй мировой войны. Прадед строил город Дальний в Китае, а, вернувшись на «большую землю», должен был писать на имя Государя с просьбой дать разрешение на брак дочери с моим дедом. В семейном архиве сохранилось и обращение к Государю моего деда с просьбой дать разрешение на брак.

Мыслимо ли такие «семейные» отношения представить себе сегодня в начале XXI века!

А вот людям начала XX в. представить себе конец XVIII – начало XIX в. было легче. Не такие стремительные изменения в жизни общества были тогда в пределах века.

XIX в. – не только более близкая к нам эпоха, но и эпоха, представляющаяся нам наиболее интересной. И мы все из нее вышли. Современные достижения науки – родом оттуда, и литература оттуда, даже кинематограф – и тот из века XIX. Рожденная этим быстрым, в сравнении с предыдущим, веком фотография, стремившаяся остановить мгновение начавшего набирать темп века, дала начало кинематографу… В XIX в. зародились активно ныне живущие изобразительного искусства. Это было время рождения реалистической школы – в начале эпохи и время страстного поиска новых выразительных средств – в конце ее.

XIX в. дал истории музыки больше, чем все предыдущие и последующие эпохи…

В XIX в. родился современный русский театр как весьма своеобычное искусство, оказавшее особое духовное воздействие на русскую публику…

Ну, и наконец, реформы… Были реформы и при Иване III, Иване IV, даже при Анне Иоанновне, не говоря о временах Елизаветы и Екатерины II. А уж если вспомнить Петра – так тот всю Россию через колено переломить хотел.

Однако по количеству и глубине преобразований XIX век и тут даст фору остальным.

Весь XX в. русские барышни, желая подчеркнуть свою романтичность, говорили – «нет, я из XIX века»… Век, слов нет, романтичный, изящный – романы, балы, дуэли…

Но один поэт назвал его «жестоким веком» и был прав. Век кровью был обагрен преизрядно – и царской, и народной, и – в войнах многочисленных, и – без разбора классов и сословий.

Другой поэт назвал его гениальным, предсказав век XIX: «Се гениев твоих столетье…» И тоже был прав, – по количеству гениев на душу населения век этот превосходит в России все страны и эпохи…

Одна из главных особенностей той эпохи – быстрый ритм. Собственно «исторических событий» в нем на порядок больше, чем в любом предыдущем. А уж коли о размахе этих событий говорить, об их последствиях…

Вспомним XVIII в., лишь один исторический факт: взойдя на престол, Елизавета Петровна послала на Камчатку штабс-курьера с поручением доставить к ее коронации, которая должна была состояться через полтора года, шесть пригожих и благородных камчатских девиц. Для экзотики праздника…

Желая выслужиться, курьер Щахуров чрезвычайно спешил, но поспел в столицу лишь через шесть лет, опоздав на коронацию по меньшей мере на четыре года. И то достиг он не столицы империи, а столицы Сибири – Иркутска. При этом, как беспристрастно свидетельствуют архивные документы, большинство девиц успели родить и, сохранив заказанное благородство, несколько утратили свою пригожесть. Таковы были российские пространства, определявшие и темп века.

Иные ритмы – в конце XVIII столетия. Так, 11 декабря 1796 г. в Иркутск прибыл фельдъегерь, принесший известие: на российский престол взошел Павел I. Курьеру на сей раз потребовалось всего 34 дня.

Огромные российские расстояния, как верно подметил в свое время один из талантливейших исторических аналитиков Н. Я. Эйдельман, – немаловажный элемент истории, социальной психологии страны.

Учитывали этот фактор многие, использовали – единицы. Скажем, Екатерина II в некоем секретном документе писала: «Российская империя есть столь обширна, что кроме самодержавного государя, всякая другая форма правления вредна ей, ибо все прочие медлительнее в исполнении…»

Многие российские государи, будучи патриотами своей огромной страны по определению – от рождения, понимали важность и необходимость реформ. Но – реформ сверху. Все прочие – либо слишком медлительны, либо чреваты большой кровью. И Александр I думал об отмене крепостного права, и окарикатуренный писателями и историками Павел I – не только думал, пытался провести по сути дела демократические реформы, открывающие пути к управлению страной людям не только знатным, но главное – толковым и способным. Даже Николай I по-своему реформировал доставшееся ему в наследство огромное государство. И Николай II сдерживал возможности Думы влиять на дела в стране, исходя из того же понимания специфики страны – думцы все «заболтают», демократические же формы управления в принципе медлительнее авторитарных. Главное, чтоб у руля власти был человек, не рвущийся к личному обогащению и личной власти, а уже имеющий все от Господа – миропомазанник, государь по праву наследования короны…

И вот на этом огромном пространстве произошло важнейшее событие – в полночь с 31 декабря на 1 января свершилась смена эпох…

А этого в огромной России почти никто и не заметил.

Огромная страна мирно спала. У чиновников с 24 декабря по 7 января были «каникулы». Уходящий год обычно провожали 24–26 декабря – так определил рождественские праздники еще Павел I.

Мещане и крестьяне вообще вряд ли обратили внимание на исторический момент – у большинства жителей гигантского государства, ложившихся с темнотой и встававших с рассветом, просто не было часов. А где часы были, так и время свое – свое на Волге, свое на Камчатке. Радио и телевидения, обращения Государя к народу под бой курантов – не было.

Да и не было у народов России такого же ощущения, как у их далеких потомков в связи с «милениумом». И незаметно в век XIX перешли недавние нововведения века XVIII, – например, воевали благородно, без лишней жестокости. Не мучили пленных пытками и голодом, а отпускали, взявши слово, что месяцев 6 воевать не будут. Дворяне были благородны. По-своему. Крепостных на волю еще не отпускали, но вот, если Государь какому знатному вельможе подарит несколько тысяч душ крепостных, бывали случаи, когда часть подаренных рабов вельможа благородно отдавал ближайшим сподвижникам.

Нравы в начале века были столь же патриархальны и целомудренны, как и в веке XVIII, – судя по газетам того времени, слово «черт» полностью не писалось, обозначалось деликатно: «ч…». Нецензурно-с…

Нам кажется, что картофель, самовары и подсолнуховые семечки были на Руси всегда. А ведь появились они в конце XVIII в. и торжественно вошли в новый XIX век.

В конце XVIII века многие небогатые дворяне мелкопоместные сами землю пахали… Традиция не чураться простого труда сохранилась и в начале XIX…

Традицию уважать любой труд и быть компетентным в деле, которым занимаешься, развил Александр I, один из самых интересных и мало понятых наших государей.

И опять ничего на пустом месте – его воспитательница, Государыня Екатерина II, поощряла занятие внука ремеслами, рукоделием.

В одном из ее писем читаем: «Александр самолично развешивает ковры, смешивает и растирает краски, рубит дрова (вспомним, как его потомок трагической судьбы – Николай II – сам пилил и колол дрова в ссылке), расставляет мебеля, исполняет должность кучера, конюха, выделывает всякие математические фигуры, сам учится читать, писать, рисовать, считать».

Посетив в 1782 г. вместе с бабкой фарфоровую фабрику, будущий государь озадачил рабочих и офицеров вопросами, свидетельствующими о знаниях и понимании сути дела.

В августе 1785 г. Екатерина II писала о семилетнем Александре и шестилетнем Константине: «… а сейчас они белят снаружи дом в Царском Селе под руководством двух шотландских штукатуров»…

Благороднейший человек… А кровь батюшки позволил пролить. Вот тебе и романтическая эпоха – век XIX. Начался кровушкой государевой – табакеркой по голове, да придушили Павла I… А закончился – не век, эпоха XIX в. закончилась кровью Великомученика Николая Романова и его невинно убиенных прелестных детей. Сколько крови между – и от войн, и от «бомбистов», и от карательных акций…