Дар (СИ) - Анна Григорьевна Владимирова

class="p1">Она покачала головой своим мыслям, когда показавшийся в пещере Кросстисс прервал ее одиночество.

— Не замерзла? — не глядя на нее поинтересовался он, складывая у очага охапку белесых обглоданных морем бревен, во множестве валявшихся на берегу.

— Я уже давно не мерзну, ты разве не знаешь? — лениво протянула она. Праздник определённо удался! И вино вновь было на высоте. Потянувшись, она подхватила свой бокал с края кровати и с наслаждением сделала глоток, вернувшись в одеяло.

Он покачал головой, усмехаясь.

— Ночи становятся холоднее, — задумчиво произнес он, когда огонь разгорался под его руками, — но зима в этом году придет позже…

Дельфи насторожилась и приподнялась на подушках.

— Я ни разу не видела зиму на море…

— Тут она почти не ощущается, — повернулся он к ней, — море здесь не замерзает.

Он двинулся в ее сторону.

— Но я покажу тебе настоящее море льда.

Дельфи прищурилась, внимательно следя за ним. Она все больше убеждалась: чтобы понимать этого мужчину, нужно научиться наблюдать за ним во всем — как он говорит, как часто делает вдох, как смотрит… И нужно научиться терпению. Она вздохнула: легко сказать…

— Завтра мы направимся в путешествие, — наконец продолжил он, укладываясь рядом с ней, — На Северный Пик.

— Северный Пик? — сонно переспросила она.

Он помолчал, глядя в огонь.

— Северный Пик — это храм, — произнес он, не отрываясь взглядом от огня, — я провел там много времени, когда вернулся из Пустоши демонов.

Дельфи протерла слипающиеся глаза рукой и решительно отставила вино.

— Северный Пик — самая высокая точка мира, — продолжал Кросстисс, — В этом храме живут Белые Хранители. Один из них — мой наставник и друг. Я бы хотел его с тобой познакомить…

Дельфи заворожено слушала его, и перед ее внутренним взором вставали картины суровых заснеженных земель, сверкающих на солнце льдов и обдуваемого со всех сторон ветрами белокаменного дворца. Она сморгнула и потрясла головой.

— Невидимая нить соединяет в этом месте наш мир с другими. Ее сохранность обеспечивается равновесием Черных и Белых хранителей, — добавил задумчиво он.

— А ты? — вдруг спросила она, — ты же тоже Хранитель?

— Не совсем, Делль, — покачал он головой и нахмурился.

— А кто тогда? — она придвинулась к нему и заглянула в глаза. Удивительно: они перестали излучать огонь, а лишь слегка тлели в глубине.

— Я учился как у Черных так и у Белых Хранителей. Такое редко случается, — ответил он так, как будто взвешивал каждое слово.

Дельфи пожала плечами.

— То есть ты у меня самый сильный, — усмехнулась она и забралась к нему на руки. Он с готовностью спрятал ее у себя в объятьях и зарылся лицом в ее волосы на шее.

— Нет, я самый опасный, — прошептал он, щекоча дыханием ее кожу.

Она задержала вдох и нахмурилась.

— Почему? — выдохнула она, задумчиво порхая подушечками пальцев по его плечу.

— Равновесие — не простая вещь, — пожал он плечами. — Я — Черный по сути.

— А зачем? — вдруг сам собой сорвался вопрос с ее губ.

Он повернулся к ней.

— Зачем ты так… рискуешь… — она уже знала ответ, не успев договорить.

Ради нее! Он бы не смог быть с ней, если бы не эта его вечная борьба! Он бы просто стал Черным и ушел в Пустоши навсегда.

Ее захлестнул водоворот эмоций. Не хватающее звено встало в цепочку: вот почему ему пришлось пойти на временный разрыв их отношений, вот почему он так о многом молчит, почему нехотя отпускает от себя. Да что там, целый дракон у нее в Хранителях! И что-то подсказывало, что не так и просто заполучить такого Хранителя! И, тем не менее, он и его приставил к ней!

Все это молниеносно пронеслось у нее в голове… Все ради нее! Он столетиями учился быть с ней!

Дельфи застонала и стиснула пальцы на его запястьях.

— Сумасшедший… — прошептала она, прислоняясь лбом к его лбу, — Какой же ты…

Она скользнула руками вверх по его плечам и обняла.

— Ты — лучший! И не смей больше говорить глупости, что ты — не лучшая для меня пара!

Он содрогнулся от смешка под ее руками. А она запустила пальцы в его волосы и нежно спустилась руками до его шеи, пропуская пряди между пальцами. Он был рядом, так близко, еще вздох — и они вновь сольются в единое целое… От одной этой мысли ее вновь накрыло ощущением стремительного падения. Сердце застыло на секунду и вновь пустилось, только быстрее.

Спешить не хотелось, и Дельфи решила проявить инициативу: не сбежит ведь никуда уже… Она улыбнулась этой мысли и увлажнила пересохшие губы языком, потом поцеловала его в висок, спустилась дорожкой поцелуев по скуле, уголку губ… Он попытался поймать ее губы своими, но она протестующе прикусила его за металлическое кольцо в нижней губе.

Заставив его лечь, она продолжила спускаться нежными поцелуями по его шее, ключицам, царапнула язык о чешуйки на груди… Он тяжело выдыхал воздух, мышцы шеи напрягались, руки упрямо боролись с ее запретом и урывками скользили по ее коже. Она отмахивалась от них и продолжала воспитывать его выдержку.

Под ее губами дернулись мышцы его пресса. Он шумно выдохнул и замер.

— Делль, дальше ничего обещать не могу, — прошептал он и стиснул зубы.

Она очертила круг языком вокруг его пупка. Кожа была горьковато-солоноватой на вкус от морской воды. Дельфи облизнулась и стала спускаться ниже. Гладкая кожа судорожно вздрагивала от ее прикосновений. Она замерла, прикусив губы в ожидании своей руки, пробежавшейся тем же путем… Дельфи пропустила руку вперед и едва успела дотронуться до бархатистой упругой плоти, как он зарычал, перехватил ее руку и дернул на себя.

Девушка обескуражено выдохнула. Да уж, работы, предстояло много… Змей оказался совсем уж необузданным и нетерпеливым.

Он усадил ее на себя и резко ворвался в нее, больно прикусив при этом за шею. Дельфи вскрикнула.

— Прости, — еле смог вставить он между своими прерывистыми вдохами.

Она запрокинула голову и часто задышала, еле успевая увлажнять стремительно пересыхающие от жаркого дыхания губы. Но он привлек ее за шею и жестко овладел ее губами, смешивая ее дыхание со своим бархатным рычанием.

И опять ей пришлось подчиниться его силе и желаниям. Она провалилась