Магазинчик грешницы. Забудь меня… если сможешь - Виктория Вера

Вопросы, которые не требуют ответа.

Неуверенно поднимаю руку и касаюсь шелка его тёмных волос. Осторожно зарываюсь в них, немного шалея от того, что могу сделать это просто потому, что мне хочется.

Чувствую, как вздрагивает его тело. Слышу, как становится немного судорожным дыхание. Горячие губы чертят дорожку вдоль скулы и спускаются на шею, заставляя меня зажмуриться и запрокинуть голову.

— Ева… я… — слегка запинается. — Можно мне смотреть на тебя?..

— М? — не понимаю о чём он.

Рэйнхарт медленно тянет одеяло ниже, обнажая мои плечи и грудь, при этом будто ждёт, что я в любой момент остановлю его… но я этого не делаю. Я рассматриваю, как блики огня ласкают его острые скулы, и всё происходящее отчего-то кажется мне нереальным.

— Можно? — антрацитовый взгляд жадно скользит по чёрному кружеву, а кончики его пальцев зависают над шелковой бретелью.

— Да, — одними губами и втягивая в грудь больше воздуха, потому что мне его остро не хватает.

Проводит по кромке чёрной ткани, едва касаясь кожи. От этих касаний моя кожа покрывается мурашками, а с губ слетает тихий стон.

Краснею и зажимаю собственный рот ладонью.

На мгновение Рэйнхарт замирает, а затем наклоняется и убирает мою ладонь… чтобы мягко обхватить нижнюю губу своими губами… затем верхнюю губу и снова нижнюю… с каждым движением становясь всё настойчивее… требовательнее, жёстче.

Одной рукой сжимает волосы на моём затылке, другой обхватывает подбородок и тянет, заставляя разжать зубы. Он уже не осторожничает. Собственнически исследует моё тело, гладит шею, плечо, тихо рычит мне в губы, когда сжимает чёрное кружево.

Выгибаюсь под его руками, запрокидывая голову и чувствую, как по венам вместо крови разливается сладкая патока.

— Ева, останови меня, — хриплый выдох.

— Не хочу, — шёпотом и пугаясь, что сейчас всё закончится.

В ответ получаю укус в плечо, который тут же сменяется ощущением жёстких горячих губ.

— Это не правильно, — убеждает скорее себя, чем меня.

— Почему, Рэйнхарт? Потому что так написано в конах Варрлаты?

— Нет, потому что я пытаюсь исправить свои ошибки и хоть что-то сделать правильно, — подтягивается выше и снова обхватывает ладонями моё лицо.

Отвожу глаза, взглядом упираясь в его напряжённую шею… соскальзываю на плечи, обтянутые тонким батистом. Вслушиваюсь в тяжёлое дыхание.

— Самым правильным, милорд, было бы сейчас снять с вас рубашку… — чувствую, как краснеют мои уши, но это не останавливает меня от попытки вслед за взглядом проследовать по его шее кончиками пальцев. — Я тоже хочу… смотреть на тебя.

Тянусь к серебряным пуговицам.

Слышу нервный смешок и поднимаю глаза. Впервые вижу, как на губах Рэйнхарта расплывается по-мальчишески широкая улыбка.

Он поднимается и стягивает рубашку через голову, оставаясь в лёгких домашних брюках.

Стараюсь незаметно втянуть в лёгкие больше воздуха, следя за тем, как отблики огня ласкают его тело… но Рэйнхарт не даёт мне рассмотреть себя, потому что уже в следующее мгновение оказывается в постели… под одеялом. Осторожно подхватывает меня и тянет к себе.

Кожа к коже.

Такой горячий.

— Так будет правильно, моя хорошая, — успокаивающе гладит меня по волосам. — Всё остальное после нашей свадьбы.

— Заметь, Рэйнхарт, это твой выбор, — слегка разочарованно и беззастенчиво исследуя ладонью косые твёрдые мышцы… потому что они случайно попадаются под мои пальцы.

Слышу над ухом смешок.

— Моя маленькая сладкая грешница.

— Мне стоит быть более праведной? — мои пальцы замирают.

— Ни в коем случае, — немного нервно и судорожно сжимает вокруг меня кольцо рук.

Упираюсь лбом в его ключицу, прикрывая глаза. Чувствую, как внутри отпускает напряжение. Не то, которое скопилось за этот день… а то, которое сидело внутри долгие годы.

Глава 37

Завтрак в постель

Рэйнхарт Константин Орнуа

Первые солнечные лучи пробиваются сквозь щель в занавесках, скользя по аккуратному ушку Лоривьевы, пальцы сами тянутся следом за лучами, обводят край и спускаются вдоль её шеи, следуя за дорожкой из золотистых точек.

Не выдерживаю и повторяю этот же путь губами, останавливаясь в районе ключиц… нет, не останавливаясь… соскальзываю ниже, чертя дорожку вдоль кромки чёрного шелка.

Ева резко втягивает воздух, отчего полукружиям её груди на мгновение становится тесно в кружевном заточении.

Демонская бездна…

— Рэйн, — сонно.

— Прости… что разбудил.

В моём сожалении ни капли искренности. Этой ночью моя обессиленная нимфа моментально уплыла в царство снов, а я так и не смог уснуть и сейчас эгоистично жажду её внимания.

— Как ты себя чувствуешь? — проверяю её лоб, всё ещё опасаясь, что может начаться жар.

Ева кажется такой хрупкой…

Кажется? Она и есть хрупкая, хоть и показывает чудеса стойкости.

— Чувствую себя так, будто хочу навсегда остаться под этим одеялом, — мягкие губы тянутся в сонной улыбке, и она, не открывая глаз, поворачивается набок.

Вытягиваюсь рядом, укрывая её слишком соблазнительные плечи. Обнимаю.

Изучающе скольжу рукой вдоль позвоночника.

Не могу остановиться. Мне хочется исследовать каждый её изгиб, каждый выдох, каждую мысль.

Сколько для этого понадобится ночей?

— Рэйн… раз уж ты не собираешься спать, то расскажи, что отделяет леди Лоривьеву Милс от леди Лоривьевы Орнуа, — также сонно и не открывая глаз.

От того, как она произносит «леди Лоривьева Орнуа» у меня на мгновение сбивается дыхание.

Лоривьева Орнуа.

Идеально.

— Рэйн?

— Кхм, да, я слышал вопрос. Но дело в том, что это касается интересов короны…

— И ты не можешь обсуждать это с посторонними?

Её слова режут слух.

— Ты не посторонняя, — резко притягиваю её к своему телу и сжимаю… пожалуй, слишком резко, потому что Ева тихо охает и распахивает глаза.

— Твой аргумент… принят… — закусывает губу, пытаясь спрятать улыбку. Кончики её ушей при этом заливаются краской.

Понимаю, что сделал, и тут же отстраняюсь.

— Прости.

Находиться с ней в одной постели и ограничивать себя — невыносимо, но отказать себе в том, чтобы продолжать держать Еву в своих руках я не в состоянии.

Приходится положить между нашими телами подушку.

— Кхм… — пытаюсь вернуться к вопросу. — Ты не посторонняя, Ева… но ты права и обычно я подобные вещи ни с кем не обсуждаю.

— Тогда, я не буду настаивать.

— Нет, погоди. Думаю, будет правильно рассказать тебе, что происходит, потому что ты, так или иначе, вовлечена в это, —