Утраченный трон - Эд Гринвуд

— Проткнуть ее мечом! — выпалил первый воин.

— Ух, — с ухмылкой произнес воин с густыми усами, — хотел бы я сперва воткнуть в нее кое-что другое. А там посмотрим, что она за волшебница!

Уэлдрин поднял ладони, призывая к молчанию.

— Полегче, парни, — резко бросил он тихим голосом, но тоном человека, привыкшего отдавать приказы. — Здесь стоят ширмы, а не волшебные стекла. Она слышит нас не хуже, чем мы ее. Больше никаких имен.

Воины закивали и смолкли, глядя на него. Уэлдрин медленно улыбнулся им и одним ловким движением кинжала подхватил с блюда кусок орехового сыра.

Он был их командиром до падения барона и опять им будет, хотя число воинов Серебряного Древа сократилось с двадцати до жалких восьми человек. Уэлдрин был из шестой роты и считался одним из лучших воинов барона. Его люди тоже так думали, иначе они никогда не остались бы с ним и не последовали бы за ним так далеко, в самую глухую часть Долины, во владения еще одного павшего барона — Фелиндара. Они провели здесь уже двенадцать ночей, безнаказанно совершая набеги на восток, на побежденные земли, и притаскивая все, что смогли ухватить и унести, убивая тупоумных фермеров и их хилых сыновей. В эту минуту наверху на кровати две сельские девушки ждали его в полной готовности, связанные и с кляпом во рту.

Но та, которая сейчас смеялась в пивном зале, была призом более ценным, чем все, что мог дать Фелиндар и что они могли унести все вместе, даже если им удастся украсть фургон следующей ночью. Змеи заплатят ему сотню золотых или даже больше, если он доставит ее живой. Но его люди ничего не знали о симпатиях Уэлдрина к почитателям Змеи, как и их симпатиях к нему. Они бросили бы его, если бы узнали, и, возможно, даже проткнули бы мечами на прощание.

Но у жрецов Змеи, как он знал, в запасе имелся не только смертельный яд. У них был сок из змеиных клыков, который вызывал сон, а не смерть, и мог так же легко усыпить воинов Серебряного Древа, как и убить их. Когда его помощники проснутся в своем фургоне, их пленница, госпожа Эмбра, просто исчезнет. Ему, разумеется, придется слушать их ругань всю дорогу до Силптара, но это не слишком высокая цена по сравнению с той, что назначат Змеи. Только лучше потребовать плату в драгоценных камнях, иначе ему будет тяжело поднимать ноги в сапогах, набитых сотней золотых.

Разумеется, Банда Четырех сняла здесь комнаты. Позже, когда они уйдут туда, а многие гости уснут за столами или напьются до бесчувствия, можно начать веселиться.

— Первым делом, — резко сказал Уэлдрин своим воинам, — сейчас же прекратите пить. Позже нам нужно быть бодрыми и трезвыми, если только вы не хотите начинить свое брюхо стрелами из всех арбалетов во «Фляге».

В ответ раздалось ворчание, но серьезной ругани не последовало; они вытянули шеи, чтобы выслушать его план. Уэлдрин широко улыбнулся им, поставил одну ногу на скамью и задал вопрос:

— Как вы все смотрите на то, чтобы разбогатеть?

Они молча ждали, без одобрительных возгласов и не задавая вопросов. Хорошие парни.

— Я тоже узнал эту даму, — сообщил он им, — и только что проверил ее комнату и послал Белгура на разведку. Он осмотрел задние комнаты и конюшню. У них две комнаты, но я еще не знаю, будет ли она ночевать одна, или нам придется пустить в ход мечи, чтобы разлучить ее с одним или несколькими из этих болванов. Да, тот громила умеет махать мечом, но погодите немного. Я заплатил мальчишке, чтобы он проследил, кто куда пойдет. А потом мы нанесем удар.

— И тогда? — выпалил как всегда нетерпеливый Турстрин.

Уэлдрин скупо улыбнулся ему.

— Мертвая девица ничего не стоит. Я хочу, чтобы ей не причинили вреда, но мы свяжем ей руки, заткнем рот и обмотаем одеялом с головы до ног. В конце концов, она — чародейка, но если мы доставим ее к Пробужденному королю в качестве пленницы, связанной, и представим «чародейкой-предательницей», то, возможно, получим награду.

Сидящие за столом закивали. Уэлдрин вытянул руку.

— Даже если мы не получим денег, — прибавил он, — то не откажемся от достойных воинских должностей при дворе и наделов в баронствах Серебряное Древо и Черные Земли в качестве награды. Мы все еще можем стать вельможами Долины.

— Она только что зевнула, — взволнованно объявил один из воинов, отворачиваясь от ширмы.

— Хорошо, ребята, — сказал Уэлдрин, бодро улыбаясь, и взял себе еще сыру. — Теперь уже недолго ждать.

Ну, теперь по крайней мере уже недолго ждать.

Белгур торопливо, хотя и с опаской шагал по лесу. Чем быстрее идешь, тем труднее двигаться тихо, а на этих тропах расставлены ловушки и для людей, и для мелких, быстрых зверушек.

Любая из них может стать для него роковой, кисло подумал он, ибо кто он такой, как не мелкий, быстрый зверек? Он держался в густой тени, подальше от света восходящей луны, чтобы его не заметили, хотя бы до тех пор, пока он сам не заметит в пятнистом лунном свете того, кто попытается увидеть его. На этот случай он сжимал в руке кинжал.

Видят боги, он ненавидит жрецов Змеи и вообще всех змей. Попытка Уэлдрина вести с ними дела ни к чему хорошему не приведет, это уж точно, а ему лучше поскорее покончить с этим неприятным поручением и оказаться в безопасности, в своей постели, в люби…

Рука, которая выбила кинжал из руки Белгура Маэрботама, высунулась прямо из ствола дерева, он готов был в этом поклясться.

Все произошло слишком быстро. Вот он ныряет под низкую ветку и делает шаг влево, чтобы обойти полосу лунного света на тропе, а в следующий момент он уже барахтается в объятиях, как ему кажется, дюжины сильных рук… Или это щупальца?

Он не мог пошевелиться, не мог дышать, в его рот проникли пальцы и каким-то образом стали увеличиваться там, внутри! Он боролся просто за глоток воздуха, а ужасные тиски все сильнее сжимали его тело…

И в этот момент в него вонзились кинжалы, шесть или больше, такие бархатисто-нежные и такие ледяные…

Белгур задрожал и попытался крикнуть, или зарыдать, или сделать что-нибудь, чтобы остановить поток красной влаги, хлынувший из него. Он не мог дышать… он не мог дышать… и ночь вдруг стала темнее, а тишина как будто сомкнулась вокруг него. Белгур Маэрботам в ужасе уставился на своего убийцу, который теперь нагнулся над ним, чтобы убедиться в гибели своей жертвы.

Последнее, о чем он успел подумать, — почему у склонившейся над ним головы совсем нет лица.

— В наше время разбойники никуда не годятся, — прошептал чей-то голос в темноте, когда вода болотной трясины сомкнулась над телом маленького человечка. — К сожалению, еще одно послание не будет доставлено служителям Змеи.