Соломон. Забытая нежность - Слава Доронина

Я думала, что мама Игоря встретит и примет нас с Машей очень плохо. Будет считать меня хитрой оборванкой, которая решила захомутать ее сына в свои сети и женить на себе ради выгоды и... Но, нет! Ничего этого я не хотела. Но сердцу ведь не прикажешь, и я помимо воли, чувствовала симпатию и влечение к Игорю. Сильное притяжение к тому, который никогда не будет со мной рядом. Не знаю, почему я так думала, просто знала.

– Да, конечно, все очень сложно, но ты знаешь, Аня, куда страшнее потерять своего ребёнка. Я очень растерялась, когда он мне позвонил и сказал, что приедет в гости не один, а с двумя девочками. И я тоже буду предельно честна…

– Лена! – одернул жену Александр Сергеевич.

– Не уезжайте пока от Игоря, – попросила она меня, проигнорировав упрек мужа. – Он ведь хороший человек, а так он, может быть, станет чаще у нас появляться и потихоньку вернется к прежней жизни. Я понимаю, он видит в Маше Асю, но, пожалуйста, прошу, дай ему шанс почувствовать себя нужным девочке! Они тянутся друг к другу и... Не отказывайся от поездки на море!

– Хорошо, – я, правда, не понимала до конца, на что соглашаюсь.

Но и идти мне ещё было некуда. И не уверена, что мне хватит решимости сделать это без согласия Игоря и хотя бы серьёзного разговора с ним. Он ведь очень много для нас сделал, считай, дал шанс на новую нормальную жизнь, привёл в свою семью. И куда мне было идти? Да, разум и чувства буквально кричали мне, что необходимо настоять на раздельном проживании и ограничении встреч, но мне не хватит духу на этот разговор. И не хотела я больше от него уезжать. Я рядом быть хотела и видеть его по вечерам. Чтобы он был в нашей жизни. Пусть даже, если все останется так, как есть.

– Пойдём, я покажу тебе одну вещь? – Александр Сергеевич взял Машу за руку и повёл вглубь двора. Я хотела возразить, но Елена Александровна похлопала меня по плечу и ободряюще кивнула, мол, пусть идут. 

С Еленой Александровной мы прошли в беседку и сели на лавочку. Мне стало неловко после всех откровений и одновременно легко на душе. Но я хотела, чтобы мать Игоря знала всю правду. Мне это было очень важно.

– Мы переехали с Сашей сюда примерно лет восемь назад, я сделала из двора конфетку, и теперь мы тут как старые одинокие пни, – грустно ухмыльнулась женщина. – Подрабатывать пошла в местную школу искусств, занимаюсь с детьми. А хочешь, можем и с Машей попробовать? – спросила она. – Вот поедем на море, я возьму все необходимое, и поглядим, вдруг у неё талант?

– Хочу, – улыбнулась я и взглянула в лицо Елены Александровны. Ее глаза были грустными, а улыбка светлой и доброй.

– Даже не верится, что Игорь снова дома… Правда вчера ночью он куда-то уезжал, мне отец утром сказал, что видел, как он на рассвете вернулся. 

Я зачем-то подняла глаза наверх, предположительно туда, где находилась комната, в которой спал Игорь. И едва не подскочила на месте от неожиданности. В окне виделась его фигура. Соломон стоял и смотрел на меня. И даже с такого расстояния казался мрачным. Пульс подскочил, и я нервно прокашлялась, отводя взгляд в сторону. Как долго я смогу делать вид, что между нами ничего не происходит? А особенно, когда он вот так смотрел на меня, будто проникал под кожу взглядом, и заставлял реагировать все мои нервные окончания, отзываться и трепетать каждую клеточку моего существа.