Любви все звания покорны. Военно-полевые романы - Олег Сергеевич Смыслов

Брестский областной кожно-венерологический диспансер, где оказалась отменным специалистом, и вышла на пенсию в 1991 году в возрасте 74 лет.

5 мая 1997 года она скончалась.

Из прессы о своем отце узнал и Андрей Подмазенко: «Я взрослый человек. Но я до последнего времени не знал, кто мой отец. Мать не говорила ничего. Только в книгах, в журнале “Роман-газета” что-то мелькало. Помню, приехал в Самару, тогда еще Куйбышев, был это 1971 год, и мне попался журнал “Роман-газета” со статьей “Ваше превосходительство”, по-моему. И тогда я узнал об Андрее Андреевиче Власове – уже взрослым человеком, закончившим аспирантуру.

Родственники – бабуля, дед – наверное, знали. Им тоже наверняка досталось, тем более что дед был военным. Их тоже вызывали, дергали. Но в то время была привычка молчать, не разговаривать по этому поводу. Помню фотографии, где молодая мать – и обязательно вырезано чье-то лицо. Я только потом понял, что это – он. Семья предателя: не принято на эту тему ни распространяться, ни иметь фотографий и т. д…

После похорон матери в 1997 году меня пригласили в наше ФСБ для беседы. Там я узнал, что у нее был еще один сын, мой брат. Но в 5–6 лет он упал и разбился. Он был старше».

Из 300 домов села Ломакино, родины генерала Власова, на фронт ушли все мужики, а вернулись всего пятеро, и все раненые. При этом никто из ломакинцев власовцем не стал. Все воевали честно. А значит, он предал и своих земляков.

Не потому ли, размышляя о предательстве генерала Власова, Илья Эренбург после войны напишет: «Можно ли ответить на вопрос: что такое человек, на что он способен? Да на все, решительно на все. Может низко пасть, как пал Власов, может и подняться так высоко, что об этом не расскажешь. Я часто думаю, как различны люди, выросшие на одной земле, ходившие в те же школы, повторявшие те же слова…

Птицы летают, рептилии ползают. А человек не только всеядное существо, он воистину всесущ – он и парит высоко, и умеет пресмыкаться; это известно всем, а привыкнуть к этому нельзя, это всякий раз поражает не только ребенка, но и старого человека, казалось бы, давно потерявшего дар удивления».

Личная жизнь маршала Георгия Жукова

«Ну что тебе, жалко, если я ее один раз поцеловал»

5 января 1948 года по указанию самого Сталина в квартире Жукова в Москве сотрудниками Министерства государственной безопасности был произведен негласный обыск. Вождь приказал разыскать и изъять там чемодан и шкатулку с золотом, бриллиантами и другими ценностями. Как доложит всесильный министр МГБ В. С. Абакумов, в процессе обыска чемодан обнаружен не был, а шкатулку найдут в сейфе, стоящем в спальной комнате. В ней окажется: «часов – 24 шт., в том числе: золотых – 17 и с драгоценными камнями – 3; золотых кулонов и колец – 15 шт., из них 8 с драгоценными камнями; золотой брелок с большим количеством драгоценных камней; другие золотые изделия (портсигар, цепочки и браслеты, серьги с драгоценными камнями и пр.).».

Работники МГБ, проводившие этот обыск, пришли к заключению, что «квартира Жукова производит впечатление, что оттуда изъято все то, что может его скомпрометировать».

В связи с таким предположением с 8 на 9 января был произведен точно такой же негласный обыск на даче маршала, в поселке Рублево. Там в двух комнатах, по мнению оперативных работников, превращенных в склад, было обнаружено огромное количество различного рода товаров и ценностей: «шерстяных тканей, шелка, парчи, пан-бархата и других материалов – всего свыше 4000 метров; мехов – собольих, обезьяньих, лисьих, котиковых, каракулевых – всего 323 шкуры; шевро высшего качества – 35 кож; дорогостоящих ковров и гобеленов больших размеров, вывезенных из Потсдамского и др. дворцов и домов Германии – всего 44 штуки, часть которых разложена и развешена по комнатам, а остальные лежат на складе.

Особенно обращает на себя внимание больших размеров ковер, разложенный в одной из комнат дачи; ценных картин классической живописи больших размеров в художественных рамках – всего 55 штук, развешенных по комнатам дачи и частично хранящихся на складе; дорогостоящих сервизов столовой и чайной посуды (фарфор с художественной отделкой, хрусталь) – 7 больших ящиков; серебряных гарнитуров столовых и чайных приборов – 2 ящика; аккордеонов с богатой художественной отделкой – 8 штук; уникальных охотничьих ружей фирмы «Голанд – Голанд» и других – всего 20 штук.

Это имущество хранится в 51 сундуке и чемодане, а также лежит навалом…

Кроме того, во всех комнатах дачи, на окнах, этажерках, столиках и тумбочках расставлены в большом количестве бронзовые и фарфоровые вазы и статуэтки художественной работы, а также всякого рода безделушки иностранного происхождения.

Заслуживает внимание заявление работников, проводивших обыск, в том, что дача Жукова представляет собой, по существу, антикварный магазин или музей, обвешанный внутри различными дорогостоящими художественными картинами, причем их так много, что 4 картины висят даже на кухне. Дело дошло до того, что в спальне Жукова над кроватью висит огромная картина с изображением двух обнаженных женщин».

А женщин маршал Жуков действительно любил. Говорить же о том, что это очень плохо, думаю, не стоит. Любви, как и все возрасты, так и все звания покорны!

Личный шофер маршала Александр Бучин, который проехал с Георгием Константиновичем рука об руку всю войну, признавал, что его шеф был далеко неравнодушен к женщинам: «Он очень любил общаться с женщинами. Помню, в Берлине, после войны к нам приехали артисты из Киева. Так после представления Георгий Константинович с какой-то актрисой уехал кататься на моторной лодке. Мы все волновались, как бы они не разбились… А в другой раз, на Курской дуге, мы подвезли девушку до дому. Ехали на своем “паккарде”, а она идет по полю. Ну Жуков велел притормозить. Пригласил ее в машину и всю дорогу шутил. Он был очень внимателен к женщинам».

В Белоруссии, в городе Сыроде, проживает Павел Макарович Заренок. Хоть и был он тогда мальчишкой, но хорошо помнит командира эскадрона 38-го кавалерийского полка Георгия Жукова.

«– У него и дочка здесь родилась, после, когда эскадрон уже покинул деревню. Матреной назвали. Мать ее, Ганна, двоюродная сестра батьки майго.

– Молодая и красивая эта Ганна была, наверное?

– Не особо молодая, годов двадцать, но что красавица – так это точно, в нее нельзя было не влюбиться. Жуков часто к им ходил.

– Вы это видели?

– А як же? Рядом жили. Брат Ганны, Коля, немного старше