Черная Луна - Олег Маркеев

…После прибытия группы силового обеспечения отделения «Т» фугас в сопровождении п-ка Бочарова спецтранспортом отправлен на режимный объект «Ладога».

Профессионал

Белов пробежал глазами напечатанное, вытащил лист из машинки. Потянулся за новым. С тоской посмотрел за темное стекло. За окном уже стояла ночь, а спать до утра не придется.

— Бред! — простонал Белов, уронил руку на стол.

На виске билась жилка, иногда, когда от боли темнело в глазах, казалось, что это трещина в височной кости и вот-вот сквозь нее брызнет что-то горячее и липкое. И еще постоянно подташнивало, словно летишь в самолете, а он ухает в воздушную яму.

Белов знал, что это не мигрень, привязавшаяся к нему в последние месяцы. Это страх.

Началось еще в подвале, у фугаса. Потом захватила бестолковая суета, и страх отступил, чтобы догнать здесь, в кабинете. Белов несколько раз поливал себя с ног до головы дезодорантом, все мерещилось, что одежда и кожа смердят тем липким и холодным потом, что въелся в подвале.

Белов прижал ладонь к горящему виску. Боль отступила, страх — нет.

Дверь распахнулась, Барышников для проформы побарабанил пальцами и сразу переступил за порог.

— Игорь Иванович, есть новости!

— Входи и закрой дверь. — Белов развернул кресло, чтобы спрятать от Барышникова лицо. Долил в чашку кипятку, бросил ложку кофе. — Блин, только началось, а у меня уже пальцы от писанины сводит, — проворчал он, разминая указательный палец.

— То ли еще будет, — пообещал Барышников, удобно устраиваясь в кресле.

— Как народ? — Белов развернулся, почувствовав, что уже может контролировать себя.

— Подтягиваются потихоньку. Заспанные и злые.

— А это? — Белов щелкун пальцем по горлу.

— Ни полразика! — Барышников изобразил из себя саму невинность. А красные глазки можно списать на недосыпание и стресс. — Сам даже удивляюсь. Для профилактики раздал мятные таблетки. Жуют, как кролики.

— Ладно, старый, выкладывай новость. Барышников сцепил пальцы на животе, уставился в темное окно. От Белова не укрылось, что тот чувствует себя не в своей тарелке, как кот, проснувшийся на крыше собачьей конуры. Терзают нехорошие предчувствия, но опыт подсказывает, что суета до добра не доводит.

— Странности начались, Игорь Иванович, — Барышников стрельнул глазками куда-то в угол.

— Да телись, ты, блин, быстрее! — не выдержал Белов.

— Бегал к экспертам, что запись анализируют. — Барышников раскрыл папку, прочел вслух: — Центральная АТС зафиксировала звонок дежурному в 21 час 42 минуты. Содержание следующее: «В районе Цветного бульвара, на пустыре за цирком находится взрывное устройство высокой мощности. Ищите в подвале первого дома от цирка. Остальные подарки получите позже». Писец! — Барышников захлопнул папку. — Эксперт утверждает, что голос сгенерирован на компьютере.

— Это как? — Белов опустил кружку на стол.

— Программка такая есть, в любом ларьке продается. Печатаешь буквы, а компьютер гнусавит слова. Как ни гоняй через фильтры, ни шиша не поймаешь. Ни посторонних звуков, ни исходного голоса.

— Группа уже выехала в адрес, откуда шел звонок?

— Димка Рожухин за старшего поехал, — кивнул Барышников. — Уже доложиться успел. Народ у нас тупой, но исполнительный. Поставили всех в доме на уши. Сломали дверь в офисе на первом этаже. Охраны не было, поэтому никого сгоряча не пристрелили. Но и там глухомань, Игорь Иванович.

— Не из голого же поля звонили! Все — зацепка. — Белов отхлебнул кофе.

— Как сказать… Офис в семь вечера поставлен на сигнализацию. Вневедомственная охрана. Они божатся, что сработки не было.

— Кому, блин, они лапшу вешают! — поморщился Белов. — Или сам ни разу с охраны ничего не снимал?

— Так на то, Иванович, была оперативная нужда и виза руководства, — возразил Барышников.

— Все равно, отмотаем и этот след, — вынес вердикт Белов.

— Само собой, — легко согласился Барышников. — Правда, я поинтересовался, можно ли позвонить из офиса, не взламывая железную дверь и не давая на лапу своему человеку на пульте вневедомственной охраны. Эксперты-электронщики сказали, как два пальца… Если в офисе стоит мини-АТС, то в ней предусмотрена функция «голосовой почты». Наговариваешь, как на магнитофон, а в нужное время АТС сама соединяется с нужным абонентом и запузыривает ему твою ахинею. Уловил? Только не перебивай, а то я сам ни хрена не понял. — Барышников нашел в папке листок, продолжил, сверяясь с пометками на нем: — Звонишь в офис, после номера набираешь код, то есть тыкаешь в клавиши на своем телефоне, если угадал, то можешь включить режим «голосовой почты». Далее нашептать про бомбу, задать время и положить трубку. Через час-другой, как по будильнику, ФСБ дружно встанет на уши.

— Подожди, а как узнать код? — Белов напряженно слушал Барышникова, похрустывая сжатыми в кулак пальцами.

— Эксперты говорят, что для того, кто программирует голос на компьютере, это просто, как обдуть вторую пару пальцев. Код в АТС, как правило, четырехзначный, компьютер типа «Пентиум» — знать бы еще, что это такое! — вычисляет код за две секунды. — Барышников оторвал взгляд от бумаги, пристально посмотрел в лицо Белову: — Короче, АТС у них есть, я специально связался с Димкой. Извини, я проявил инициативу, погнал туда эксперта. Только что он отзвонил, в памяти АТС есть наше сообщение. Я сразу побежал к тебе с докладом.

— М-да! — Белов откинулся в кресле. — Дожили, блин!

Барышников вздохнул.

— Знаешь, Игорь Иванович, что я подумал? Мы с тобой, конечно, от жизни отстали. Компьютер от факса не отличаем… Но обрати внимание, как резво умеем искать, а? — Он хитро подмигнул. — Может, кто и умнее меня, но я — опытнее.

— Тут ты прав. — Белов немного расслабился. — Знаешь, что мне Бочаров сказал, пока мы в машине по сто грамм для снятия стресса принимали? О! Сказал, что тянет лямку потому, что молодые у него все знают, но ни черта не умеют. Нет у них опыта тридцати лет работы с бомбами и минами всех мастей. Потому и совесть, говорит, не позволяет уйти.

Белов закурил, прищурился от дыма. В голове уже немного улегся сумбур, хмель давно разложился от изрядной порции кофе и никотина. Мысли стали быстрыми и острыми, как лезвия.

Он отчетливо вспомнил весь сегодняшний день, невероятную цепь совпадений и ударный финал.

«Играют, как по нотам, — подумал он. — Пора еще раз определить „кто из ху“».

— Миша. — Он толкнул к Барышникову по гладкой столешнице чистый лист бумаги. — Пока не закрутилось и нам на голову не свалилось начальство, пиши рапорт.

— А? — Барышников словно очнулся.

— Рапорт об увольнении, — пояснил Белов. — Поставь число недельной давности. Я объясню, что все это время держал рапорт у себя в столе. А теперь, мол, ввиду особой опасности дела ставлю вопрос ребром. Помяни мое слово, утром получишь в кадрах «бегунок» и через неделю выскочишь на свободу.

Барышников притянул к себе лист, побарабанил по нему толстыми пальцами. Потом убрал в папку.

— Лучше я на нем, Игорь Иванович, накропаю рапорток, как вычислил АТС. — Барышников поднял взгляд на Белова. — Вдруг на том свете зачтется?

— Миша, другого шанса не будет, — нажал Белов.

— Да и хрен с ним! — махнул рукой Барышников. — С кем ты пахать собрался? С этими раздолбаями? У Бочарова хоть умные, фиг с ним, что не опытные. А у наших одни сперматозоиды в голове снуют.

— Короче, остаешься, — подвел итог Белов.

— Одна радость, долго эта канитель не протянется, — тяжело вздохнул Барышников. — Еще ни разу нам под самый зад ядерный фугас не подкладывали. — Он со значением посмотрел на насторожившегося Белова и добавил: — Но «хлопушка» — чистой воды.

Намек был достаточно прозрачный. От предыдущих устройств, громко «хлопнувших» в городе, это отличалось только потенциальной мощью. Реальной угрозы — ноль, а шум будет до небес.

— Во-от, — протянул Барышников, удобнее устраивая грузное тело в кресле. — В связи с чем меня и посетила мысль. Раньше, каюсь, завидовал начальству. Никаких тебе забот. Ну там, тесть — маразматик, и ветеран ЧК, никак не помрет, сын раздолбай, дочка — слово из пяти букв, у жены климакс, но это все дела житейские, плюнуть можно. А на службе — кайф и полный отдых. Вот мой первый начальник отдела все время дрых на работе. Дверь на ключ, окно нараспашку, весь кабинет в тополином пухе, а он спит и посапывает. Входили к нему, только предварительно разбудив телефонным звонком.

— Ну и что? — Белов грустно усмехнулся.

— А то, что времена те кончились. Рынок на дворе и волчьи законы капитализма. — Барышников хохотнул, дрогнув толстым животом. — Сиди весь день и ломай голову, тому ли продался, а если тому, то не продешевил ли. Мало будешь знать, выкинут из тусовки, слишком много — найдут в подъезде с дыркой в башке. Или в Лефортово отправят. И дома покоя нет, сплошная светская жизнь. Нам легче. Работа собачья: нюхай носом, беги по следу, хватай зубами да тащи к хозяину. А он пусть сам решает, что за зверя ты приволок и что с ним делать. Разумно?