Правда о «Титанике». Участники драматических событий о величайшей морской катастрофе - Арчибальд Грейси

море разволнуется. Все прекрасно понимали, что мы обязаны жизнью необычайно хорошей погоде и штилю. Кроме того, мы выжили потому, что погибли те, кто остался на борту злополучного судна. Хотя из-за полного штиля не удалось вовремя обнаружить айсберг, в то же время благодаря штилю все спасательные шлюпки с «Титаника» были благополучно спущены на воду. Ни одна из них не разбилась о борт корабля и не перевернулась из-за сильного волнения. Вопреки тому, что пишут в некоторых репортажах, никто из выживших не упоминает о том, что во время спуска шлюпка с сидевшими в ней людьми перевернулась или получила пробоину. При этом есть много рассказов о том, как проходила посадка в каждую шлюпку; судя по всему, все шлюпки благополучно спустили на воду. Однако, как уже было сказано, именно полный штиль стал одной из причин гибели корабля. Обычно волны бьются о бока айсберга и издали предупреждают о его местонахождении; об айсберге свидетельствует и белая пена у его основания. Но в нашем случае из-за прекрасной звездной ночи и безоблачного неба в сочетании с совершенно гладкой поверхностью моря никто не заметил айсберга, так как не было фона, на котором чернел бы силуэт этой громадины, которая выглядит белой лишь при ярком солнечном свете.

По сведениям, полученным мною из самых надежных источников, все опытные мореплаватели, которые ходят в северных морях, прекрасно знают, какие опасности таят в себе подобные погодные условия, и неизменно принимают дополнительные меры предосторожности, чтобы избежать катастрофы. Офицеры «Титаника» не были новичками и получили хорошую подготовку; они были прекрасно осведомлены об айсбергах и прочих угрозах Северной Атлантики. Начиная с капитана и заканчивая самым нижним чином, они были лучшими, кого отобрала на работу компания «Уайт Стар лайн». Нашему капитану, Эдварду Дж. Смиту, всегда поручали «испытывать» все новые корабли компании; при его 38-летнем послужном списке его считали и надежным, и компетентным. Принял ли он меры предосторожности в связи с погодными условиями? Увы, нет, что становится ясно из последующих показаний свидетелей, данных на заседаниях следственных комитетов в Соединенных Штатах и в Великобритании. Их мы рассмотрим в другой главе. Кроме того, известно, что «Титаник» получил ледовые предупреждения с шести кораблей, которые находились неподалеку. В одной из радиограмм назывались широта и долгота, на которых находился айсберг, причем один из офицеров «Титаника» даже вычислил приблизительное время, когда состоится «встреча». Как можно объяснить столь поразительную беспечность перед лицом опасности?

Вскоре после того, как мы покинули опасный участок и отдалились от барахтавшихся в воде людей, я с радостью заметил, что среди нас на перевернутой шлюпке присутствует тот самый офицер, с которым была связана вся моя работа той ночью и которому я помогал спускать на воду шлюпки со шлюпочной палубы и с палубы А. Я сразу узнал его по голосу и по внешнему виду, но имя его услышал лишь позже, когда он пришел в мою каюту на «Карпатии», — Чарльз Герберт Лайтоллер. Благодаря его умелым действиям в ту ночь были успешно спущены на воду спасательные шлюпки с женщинами и детьми, а на обреченном корабле и позже на перевернутой шлюпке Энгельгардта сохранялась дисциплина. За то, что сделал, он заслуживает всяческих похвал и благодарности со стороны как своих соотечественников, так и нас, американцев. Как только его узнали, разговорчивый матрос на корме, о котором я уже писал, обратился к нему от имени всех остальных: «Мы будем подчиняться приказам офицера». Результат не заставил себя ждать. Присутствие лидера среди нас сразу стало заметным; он придал нам целеустремленности и смелости. С кормы предложили: «А ну, ребята, давайте крикнем все вместе!» Какое-то время мы хором кричали: «Эй, на корабле! Эй, на корабле!» Так продолжалось некоторое время, пока не стало ясно, что, крича, мы лишь напрасно тратим силы. Так показалось и мне, и я решил молча готовиться к тому, что принесет будущее или завтрашний день. Спустя какое-то время Лайтоллеру, мне и другим успешно удалось убедить остальных не кричать. Крики порождались тщетной надеждой привлечь к нам внимание.

Когда стало известно, что среди нас есть радист — он сидел на корме, Лайтоллер, стоявший на носу, окликнул его. Мы все слышали, о чем Лайтоллер спрашивал радиста: названия пароходов, с которыми он связывался и у которых запрашивал помощь. Все, кто находился на перевернутой шлюпке, запомнили названия, которые упоминал Брайд: «Балтик», «Олимпик» и «Карпатия». Именно тогда все мы впервые услышали название «Карпатия» и начали высматривать вдали небольшой пароход компании «Кунард Лайн». Он появился с той стороны, откуда мы и ожидали.

Мы пришли к верному выводу, что большинство огней, которые мы замечали, горели на спасательных шлюпках с «Титаника». С другой стороны, всех нас, включая Лайтоллера, ввели в заблуждение зеленые фальшфейеры и ракеты, которые взлетали вверх непосредственно впереди нас. В отдельные моменты зеленые огни казались особенно яркими. Как будет отмечено в следующей главе, ракеты запускали со спасательной шлюпки № 2, где командовал третий помощник Воксхолл. Кто-то уверял, что мы видим огни корабля, чему мы вначале с радостью поверили. Никакой ошибки быть не могло, и наша шлюпка направлялась к огням с той скоростью, какую позволяли ее свойства; однако вскоре мы поняли, что зеленые огни, чем бы они ни были, не приближаются к нам, а удаляются от нас.

Некоторые наши спутники, еще находясь на «Титанике», тоже заметили яркий белый свет, о котором я написал выше, в главе 2, и предположили, что навстречу нам движется какой-то парусник, так как пароход давно преодолел бы разделявшее нас расстояние. Паруснику же мешали встречный ветер или недостаточная скорость. Мне казалось, будто я видел огни того же корабля, который мы позже увидели за кормой по левому борту. Когда забрезжил рассвет, мы увидели вдали на горизонте айсберги.

За некоторое время до рассвета с кормы шлюпки послышался голос: «За нами пароход!» Все зашевелились, но тут же стали говорить, что нельзя всем вместе оглядываться назад, чтобы не перевернуть наше хрупкое судно. Лайтоллер взял командование на себя и крикнул: «Всем стоять на месте, а я посмотрю назад». Он посмотрел, но мы не услышали ответа, который пробудил бы в нас надежду.

Во время события, описанного выше, мы стояли на днище перевернутой шлюпки колонной по два, глядя вперед, на нос. За некоторое время до того Лайтоллер почему-то спросил: «Сколько нас на шлюпке?» — и кто-то ответил: «Тридцать, сэр!» Все свидетели подтверждают последнее число. Я могу процитировать самого Лайтоллера, который показал: «По моим примерным подсчетам, нас было около