Дева в беде, или где будем принца делать, женщина? (СИ) - "Vuya"

На гребень Андунэль смотрела прямо-таки с вожделением, вот его ей так не доставало, и чистой одежды…

— Наместник говоришь? А где сам, этот наместник?

— Заявил, что у него много дел и, если вам повезет, вы его даже не увидите сегодня. Так и сказал.

— Да, уж это было бы удачей, — согласилась принцесса

— Ну так что сначала за лекарем, а после еда, или наоборот?

— Давай уж лекаря.

***

Из тех заметок, что сделала принцесса выходило, что приставленная к ней женщина, Фани, как она представилась, местная, и не сказать, чтобы из бедных, она явно где-то и чему-то училась, потому что говорила хорошо, использовала сложные фразы, не как женщина из рабочей семьи, вместо поклонов приседала, да и одета была не плохо, платье из хорошей шерсти, а чепец на голове беленый лен, а выбелить лен не дешевое удовольствие. Андунэль даже подумалось, что эту женщину могли подослать сюда как раз чтобы последить за обстановкой в замке, местные городские, бывшие чиновники, а возможно и начинающее организовываться подполье, ну и надо было этот момент как-то использовать в своих целях.

Вообще стоило многое обдумать, может быть даже разныться насчет орочьего знахаря, и его не достаточно квалификации, хотя это было бы не правдой, но что не сделаешь ради свободы, чтобы возможно ей прислали кого-то с кем могли бы тайно связаться эльфы, с тем, с кем у них был контакт. На ум приходили торговые связи и поставка трав, а значит местный лекарь, травницы и может быть даже жрец храма Великого. Все они так или иначе с эльфами сообщались, и, наверное, хоть что-то сделать для нее смогли бы.

Тем было обиднее, что в приоткрывающуюся дверь вошел вовсе не орк. Это был нарьяма, не Кагар абсолютно, но тоже мужчина. Высокий даже по эльфийским меркам, он на добрые пол головы был выше Мэла или Сульмидира. Но главное, что бросалось в глаза красота черт его лица. О, он был действительно красив, в этом могла бы признаться себе даже Андунэль, за свои триста лет пронаблюдавшая кучу красавцев. Ровная серая кожа, красивые серые глаза, под пушистыми черными ресницами, мягкое очертание пухлых губ. По красоте он мог бы запросто поспорить даже с Менэльтором, а кое в чем даже обойти эльфа. Длинные черные волосы мужчины были собраны в сложную прическу, оголяющую изгиб шеи и острые серые уши, украшенные серебряными колечками серег. На этом открытые части тела его и заканчивались, кроме рук конечно, весьма крупных, у эльфов точно не было таких больших рук, а тут пожалуйста, его перчатки Андунэль были бы велики, в отличии от Менэльторовских. Одет лекарь был во все черное, простой, почти не украшенный черный кафтан с воротником стойкой — строго до пола, а расходящиеся полы подола открывали под ним длинную юбку. Были ли там штаны и вообще ноги судить не приходилось, мужчина не шел вовсе, а плыл по воздуху, такой тонкокостный, поджарый, изящный. Движения его были плавными, взгляд не прямым, манеры, судя по всему, очень сдержанными. Принцесса на секунду представила себе Кагара в подобной одежде и прическе, с его размашистым шагом в подбитых железом сапогах, а заодно и вот так отводящего глаза, и чуть не засмеялась, даже слегка прихрюкнув, но вовремя изобразила что чихнула. Вообще, верная своему характеру несмотря на всю красоту лекаря, Андунэль тут же выискала в нем недостаток — он был вышей степени существо бесполое. Вот вообще, как будто ничего мужского в нем и не было, а то, что было, было спрятано и закрыто за псевдоженским. Одни только эти слишком выставляемые и даже неестественные мягкость и плавность, кротость, как будто выученные наизусть, зарепетированные до дыр, наигранные, уже многое давали к восприятию и впечатление портили.

Мастер Андар, именно так звали лекаря, проводил осмотр тщательно, и вот от него было уже не отговориться смущением, как от орков, пришлось избавляться и от платья, и от рубахи, правда ее желание прикрыть грудь, он не оспаривал и даже терпеливо ждал, пока ему разрешат к ней повернуться. Вообще, как бы странно оно не было, по ее же собственным ощущениям этот нарьяма ей не казался опасным, вообще. В его обществе находиться было примерно так же, как в обществе Мэла, как будто он был абсолютно милым и располагающим существом. И как бы Андунэль весь осмотр не настраивала себя на ненависть и неприязнь к Андару, у нее просто не вышло найти в себя даже отголосков таких чувств. Состояние ребер эльфийки лекаря устроило, он вернул повязку на место, сил затянуть ее так же жёстко как орку-знахарю нарьяме хватило, что несколько пошатнуло теорию о его неопасности, с такой силой в руках придушить эльфийку было бы не сложно, В этот раз повязку сделали на теле, сначала правда льняную, и только поверх орочью кожаную, рубаху теперь можно было одеть сверху, что упрощало план Андунэль переодеться, как только удастся достать что-то из одежды. А вот нога не понравилась не только лекарю, но и самой принцессе. Видимо вчерашняя ее активность плохо сказалась на процессе выздоровления, даже с виду ее голень была кривой, это, не считая синяков и отечности. Принцесса ужаснулась настолько что пришлось прикрывать рот руками, из-за вырывающихся всхлипов, и ладно бы было только больно, но это и правда выглядело ужасно. Ее реакция кажется удивляла лекаря, но что Андунэль было до его о ней мыслях, когда ее собственная нога превращалась вот в это. Одно дело видеть, как страдают чужие тела, другое смотреть на изменения в собственном, это было страшно.

— Айра, я ведь не ошибусь, если предположу, что вам лет триста? –ответ она лишь кивнула, — Ну значит у нас вполне есть шанс срастить ваши кости правильно, особенно при участии с вашей стороны. Будь вам лет пятьсот-шестьсот, и мы бы скорее всего ничего бы не смогли сделать, кости срастались бы слишком быстро, так что радуйтесь, что вы молоды. И готовьтесь к тому, что это будет больно. Я знаю, до нас доходят слухи, что лекари в ваших краях обладают силой разделять с вами боль, но у нас таких возможностей нет, а потому вам придется терпеть или полагаться на травы, к которым так или иначе образуется привыкание и их нельзя пить постоянно. Будете соблюдать все советы, и все обойдется, а я присмотрю за вами.

***

Следующие несколько дней Андунэль провела в жуткой скуке и полусне. К ее радости к орочей настойке, вырубающей ее напрочь, прибавились еще нарьямские элексиры, которые просто снимали боль не вырубая, так что она не все время спала. Хотя сидеть запертой в комнате с одной только Фани радости приносило мало. К ней заходила Ирше, в шикарной новой шкуре, свисающей с плеча, похвасталась своим новым положением, а заодно и принесла найденный среди вывезенного из Оплота барахла дорожный мешок Айры.

— Судя по длине рубах он твой, но я если честно, — слегка смутилась орчиха, — не разбираю какие из ваших тряпок женские, а какие мужские. Тем более у тех же Нарьяма все, кажется, наоборот, если юбка по полу волочиться значит одежда для мужика! Хотя у нарьяма я и баб то от мужиков отличаю только по наличию груди и меча.

— А эльфов отличаешь?

— Неа… Ну вернее мне оно и не надо по жизни, до тебя я эльфов только мужчин видела, так что чего их отличать то, если в плену, то мужчина.

— А нарьяма значит нужно?

— Нужно, в конце концов лекарей их искать так легче, если мужик с армией в пути, то он лекарь, хотя может и жрец, но у жрецов воротник такой, — Ирше ручищами обрисовала нечто огромное вокруг своей шеи, — не пропустишь, а лекари просто в черном ходят, так что если воительницы в зимнем и тоже черном, то уже трудно разобраться кто из них, кто. Приходиться опираться на одни лишь сиськи…

— И меч. Ну, а рост и голос?

— Да ладно рост, вы все не особенно то и высокие, да и голос подать еще надо.

— Я для эльфийки высокая, — призналась принцесса.

— Да? А с виду кажешься ростом со среднюю нарьяма. Они выходят повыше ваших.

— Если про мужчин судить по Кагару, то ниже, а если по Андару, то да, выше. Так кто из них ближе к истине?

— Так-то Андар, они вообще, нарьяма мужчины именно такие, одних серег и украшений больше чем на женщинах, а уж прически, никакой Зувлок не снились такие прически как их Тетрарх носит, а она та еще модница.