Вивьен, сплошное недоразумение - Светлана Дениз

прямо. – Господин Редвил, было бы неверным не отблагодарить вас за спасение моей жизни. Вы спасли меня, поверьте, я запомню это надолго, как и вашу смелость. Вы боролись со зверем так самозабвенно, что невозможно было отвезти взгляд.

– Не стоит, Вивьен. Любой бы сделал так на моем месте.

Я улыбнулась.

– Это далеко не так и уверена, вы это знаете.

Адам слегка наморщил лоб, посмотрев в сторону и выуживая в своей памяти воспоминания о вчерашнем дне.

– Ваш отец бывает страшен в гневе, но я посчитал, что его горячность была оправдана и сказал об этом господину Стейджу. Если вы не в курсе, ваш дед и Норд Норвик, все утрясли более мирно и скоро их семейство отбудет к себе.

– Какая прекрасная весть. Очень рада, что особняк покинет Вальдемар Норвик. Я бы сдобрила его уезд подаренными рогами и корзиной сухофруктов в придачу, но не буду лезть на рожон, чтобы не злить главного представителя нашей семьи.

– Уверен, что это самое правильное решение.

– Смотрю, вы всегда во всем уверены, господин Редвил, – прищурившись, я посмотрела на гостя в упор. – В правильности традиций, своих мнениях и решениях, не так ли?

Легкий налет удивления коснулся лица мужчины.

– У меня складывается впечатление, что вы хотите мне что-то сказать, Вивьен, но ходите вокруг до около, играя.

– Как истинная аквийка, вы хотели добавить? – я ухмыльнулась, сделав достаточно аккуратный глоток чефира. Даже не капнула на голубой ситец.

Адам промолчал на мою реплику, выжидательно рассматривая меня. В какой-то момент я даже стушевалась, готовая опустить лицо, чтобы не сталкиваться с такой пристальностью.

– Вы такой правильный, господин Редвил, – начала я, показывая молодому мужчине задатки своей смелости, – что удивили меня тем, что оказывается, сплетник.

Левая бровь, по привычке, взметнулась вверх.

– Не удивляйтесь, – покачала я головой, крутя пальцами тарелочку с кремовой корзиночкой. – Я услышала ваш разговор с Норвиком и чтобы перебить ваши негодования, что я грею уши, добавлю, что это вышло случайно. Вы так высокопарно разглагольствовали о красоте, о своих идеалах и слушали грязные речи Вальдемара, в которых он говорил обо мне как об огородном чучеле. Видно, для вас это норма, говорить такое за спиной человека, чьей внучкой я являюсь, и кто кормит вас каждый день деликатесами по три раза.

На лицо Адама набежала тень. Как-то, он с ней не смог справиться.

– Мне плевать, что вы там думаете обо мне, про эти чертовы идеалы, господин Редвил, но сам факт поддержания беседы в таком ключе просто унизителен.

– Вивьен, я хотел бы объясниться.

– Зачем это нужно? – я сложила руки на груди, – вы сейчас будете обелять себя, словно белый и пушистый как лепур. Не вижу смысла в ваших словесных излияниях, по причине, что лично мы никто друг другу, поэтому, вы можете не утруждаться и не краснеть. Я не скажу деду про вашу оплошность.

Адам молчал, а я, сделав вид, что все это не обижает меня, сделала глоток напитка, и чтобы уж до конца создать видимость что мне все равно, откусила большой кусок кремовой корзиночки, плевав на весь этикет.

– Вивьен, я совершенно не намерен оправдывать себя. Я поступил не как человек чести, признаю это. На самом деле, я хотел больше узнать про этого Вальдемара. Он показался мне человеком, лишенным принципов.

– Это все прекрасно, господин Редвил. Я не держу на вас зла. Вы не первый человек в моей жизни, что говорит обо мне что-то «правдивое», в кавычках. Только не понимаю одного, зачем вам надо что-то там узнавать про этого господина?

Молодой мужчина замер. Задумался.

– Я дорожу общением с вашим дедом и вашей семьей, посему мне важно, что говорят о всех вас.

Почему-то стало тошно. И в этом совершенно было не виновато сладкое пирожное. Наверно, в глубине души, где-то очень глубоко, какая-то моя часть мечтала услышать что-то высокопарное, типа «вы так обворожительны, что я выяснял все, чтобы защитить вас». Мои ожидания разбились о действительность реальности.

– Благодарю за честность и за такое рвение защищать семью.

Адам поморщился.

– У меня к вам нет никаких обид, – добавила я рьяно, мотнув кучерявой шевелюрой, рассыпавшейся по плечам. – Спасибо за благую весть, что Вальдемар с расквашенным носом скоро покинет особняк и не будет пугать портреты родни Стейдж, висящие на стенах.

Я опустила глаза к книге, перелистывая страницу и делая вид, что наша беседа закончена.

Мне все равно на этого Адама! Скоро и он отбудет к себе в столицу и все пойдет своим чередом!

– Вы пьете чефир?

Я подавила вдох возникшего раздражения, изображая что-то похожее на любезность, пропитанную ядом.

– Желаете попробовать?

– Не отказался бы испить то, что вы делаете для себя, Вивьен, но сначала, позвольте кое-что сделать?

Я напряглась, не понимая, что хочет этот Адам Редвил? Сесть на шпагат, продемонстрировать кульбит или взять высокую ноту и напряглась.

Молодой мужчина медленно подошел ко мне и большим пальцем коснулся поверхности моей верхней губы.

Я застыла, простреленная чародейским ударом, не ожидая такого наглого поведения, в котором имелся какой-то тайный подтекст.

– Крем от пирожного, – Редвил отошел в сторону и уселся в кресло напротив меня, – позвольте опробовать ваш напиток?

Издав что-то нечленораздельное, я кое-как кивнула, не зная, что делать. Смущаться, что извозилась как свинско или от прострелившего меня во все части тела прикосновения, показавшегося мне интимным.

Ведь так не делают по кодексу этики, никто и никогда!

Покосившись на книгу Эдерики Нейл, где несколько минут назад длинноволосый искуситель вкушал белесые телеса главной героини, я постаралась унять бешеное сердцебиение. Его, по ощущениям, слышали даже в мерзлых землях.

Пока Адам наливал себе из фарфорового чайника чефир в кружку, приготовленной мной, на случай если напиток не остыл, чтобы переливать, я восстанавливала дыхание на два-шесть, считая медленно и спокойно.

– Вы самовольно сейчас вторглись в мои границы.

– Прошу меня простить, -улыбнулся Адам, – я так долго смотрел на крем над вашей губой, что не удержал порыв. Хм, – лица молодого мужчины коснулось удивление, – неплохо. Сладкий, с легкой горчинкой и ароматом ягод, Вивьен.

– Приятного аппетита!

Легкое негодование прошлось по мне волной.

– Совершенно мягкий вкус, не то, что в первый раз.

– Добавила вам крепости, решив, что вы любите напитки с характером.

– Предпочитаю помягче. Ваш чефир мне несказанно приглянулся.

Подавив налет сарказма, я почесала за ухом, продолжая ощущать пальцы Адама на губах.

– Рада, что вас посетило